Пауль Госсен - Клуб любителей фантастики, 2011

— Я вас понимаю, — продолжает судья. — Сейчас ваш ребёнок с технической точки зрения — компьютерная программа, бот, набор параметров, отнеситесь к этому без эмоций, пожалуйста. У него нет личности. Он такая же часть игры, как любое ваше виртуальное имущество, — судья берёт листок из папки и читает. — Богатства семьи Розенблад-Гутентшнихтель: дублёная шкура дракона со смарагдовой чешуёй, три сундука с золотом, магическое кольцо, домашнее животное — помесь пятиглавого тигра с полуторным скатом и так далее… Так вот, я предлагаю, дать ребёнку личность, чтобы он мог сам решить, с кем из родителей он останется.

Зрители зашушукались, обсуждая идею, похоже, им понравилось.

— Первая сторона?

— Ваша честь, — брюнетка встала. — Это издевательство. Личность ему не нужна — это мой малыш, я его никому не отдам. Решать он ничего не может, он ещё маленький.

— Понятно. Вторая сторона?

Толстяк на этот раз бодро поднялся и даже не отодвинул стол животом.

— Ваша честь, материнский инстинкт протестует против бессмысленных рассуждений о личности. Моё дитя должно быть со мной.

— Ясно, — судья что-то пометил у себя в блокноте. — Значит так, мне всё это совершенно надоело.

Зал затих.

— Если я буду слушать вас, мы опять попадём в тупик, и суд растянется ещё на полгода.

Зал совсем-совсем затих.

— Я принимаю окончательное решение…

Тишина гробовая.

— …наделить ребёнка личностью, а через пару месяцев мы его спросим — с кем он будет жить?

Зрители взревели и зааплодировали. Брюнетка попыталась прыгнуть на судью, но её вовремя перехватил брат. Толстяк кривил губки и смотрел в потолок.

— Личность выберем на основании конкурса, который послужит прекрасной рекламой нашей игре. Выберем жюри, выберем претендентов из новых игроков, проголосуем. Это растянется недели на две, на месяц. Очень хорошая у меня идея. Представляю себе обсуждения в блогах, на фанатских сайтах, в «Вечернем ЧП» и в утреннем «Офигеть!». Идеальная идея! А новый игрок, настоящий человек, которого мы выберем, получит управление вашим ребёнком, и сам разберётся, с кем будет: с мамой, — судья показал авторучкой на толстяка, — или с папой, — судья ткнул авторучкой в сторону брюнетки, извивающейся в крепких лапах брата.

Зрители аплодировали стоя. Толстяк звонил по мобильнику. Брюнетка опрокинула-таки стол, но вырваться не смогла.

— Зачем вы отдаёте моего малыша неизвестному проходимцу. У ребёнка не может быть личности! Это мой малыш! — кричала она.

— Короче, — судья стукнул кулаком в стол.

— Я — гений! О дате следующего заседания вас известят. Всё, я в маркетинговый отдел. Пишите мейлы, ребята, и играйте в нашу игру.

В мерцающей радужной стене обозначилось овальное отверстие. Нуг сжался и, весь трепеща, шагнул вперёд.

За огромным столом восседал неимоверно толстый пожилой лулиец. Его желтоватую кожу покрывали мелкие коричневые пятна — признак дурного расположения духа.

— С чем ты пожаловал ко мне? — скрипучим голосом осведомился сидящий.

— Могущественный Дэрг! — выражая почтение, Нуг порозовел. — Речь пойдёт о величайшем открытии!

— В чём же оно состоит? — Щупальца Дэрга поднялись в знак внимания.

Нуг суеверно зажмурил все двенадцать глаз и, мысленно сосчитав до четырёх, выпалил:

— Я создал вечный двигатель!

Щупальца опустились. Это предвещало неприятности.

— Умоляю выслушать меня, Высочайший! — поспешно добавил Нуг. — Я не осмелился бы отнимать ваше драгоценное время, но в моей лаборатории уже изготовлен опытный действующий образец!

— Ничтожный! — Дэрг налился ядовитой зеленью. — Тебе как учёному лучше других должно быть известно, что вечный двигатель невозможен!

Нуг выдержал паузу. Он знал: стоит сейчас ошибиться в выборе выражений, неверно расставить акценты — и дело потерпит крах. Слишком много инстанций пришлось преодолеть, слишком много звонких лансиков было истрачено, чтобы добиться аудиенции у Высочайшего! Нет, Нуг не имел права даже на малейшую оплошность!

— Я и сам так думал, о светоч знаний! Но факты говорят об обратном. Они настолько удивительны, что с трудом поддаются рассудку. Не соизволите ли осмотреть машину, которую изобрёл незначительнейший из рождённых на прекрасной Лулу?

Дэрг молчал, меняя окраску, что выражало колебание. Наконец проскрипел:

— Соизволяю.

…В центре просторного, ярко освещённого зала возвышался большой серебристый куб.

— Позволите начать демонстрацию? — Нуг вертелся возле Дэрга, заглядывая ему в глаза. Получив согласие, он кинулся отдавать распоряжения.

Вскоре куб ожил, его поверхность вспучилась, пошла волнами. Затем одна из стенок откинулась, и оттуда непрерывным потоком стали выходить вполне законченные новенькие сликсы.

Это зрелище потрясло даже невозмутимого Дэрга.

— Невероятно! — он всплеснул щупальцами. — И ты уверяешь, что твой агрегат не питают никакие источники энергии?

— Именно так, Гениальный! Вы можете сами в этом убедиться!

— Очень странно. — Дэрг медленно обошёл загадочное сооружение, продолжающее извергать продукцию. — На чём же основан принцип действия?

— Не уверен, что мне удалось постичь своим слабым умом суть удивительного явления. Но я много размышлял, Великолепный! И, если позволите, осмелюсь высказать собственное предположение.

— Слушаю, — важно произнёс Дэрг.

Нуг напрягся. Вот он, его звёздный час!

— Это не вечный двигатель в полном смысле слова — тут вы совершенно правы, Изумительный. Откуда же моя машина черпает энергию? Я считаю, что из другого мира. Занимающего один объём с нашим, но пребывающего в ином измерении!

Дэрг почернел. Это случалось с ним крайне редко, но если происходило, ждать пощады было нечего.

— Это уже слишком! Твои фантазии не имеют пределов, Нуг! Лулиец с таким неуёмным воображением не может руководить лабораторией. Я отстраняю тебя от должности!

Нуг обречённо окрасился в пурпур…

— В чём дело, Моррисон? — резко спросил министр энергетики. — Почему термоядерный реактор прекратил работу? Вам известно, что вся программа под угрозой срыва?

— Я ни в чём не виноват! — Моррисон знал, что с министром, когда он так взвинчен, спорить небезопасно. Но ничего другого не оставалось. — Всё было хорошо, и вдруг скачком упала температура плазмы. Сами понимаете, реакция оказалась невозможной. Мы проверили всё, что только поддавалось проверке. Никаких неисправностей! Сотрудники ломают головы и ничего не могут придумать. Но у меня возникла совершенно удивительная догадка.