Пауль Госсен - Клуб любителей фантастики, 2011

— Юрка, давай сюда, мы тебе место заняли, — все мужики из его компании, в полном составе, рядком сидели на креслах и махали ему ручищами. Не в силах удержаться от смеха, Юрик подумал: «На Халяву, похоже, весь город сбежался». Сам-то, как парень неглупый, он помнил поговорку про бесплатный сыр в мышеловке и возле гардеробной сразу заприметил лоток с брошюрками и амулетами от матушки Серапионы. И, судя по ценам и толкучке у лотков, в накладе провидица не останется. Свет в зале погас, и занавес обнажил маленькую сцену, обильно украшенную Пластиковыми, как на кладбище, цветами фантастически ярких расцветок. Объявили выход Серапионы, долго перечисляя все её Колдовские регалии. Потом минут пять потомили зал в ожидании, и, наконец, торжественно вышла сама ведунья: плотная пожилая дама с густыми бровями на мужеподобном лице, закутанная в чёрный бархат. Провидица являла собой яркий тип пожилых активисток-общественниц или бескомпромиссных руководительниц на пенсии. Этакая женщина-танк. Полностью соответствовал внешности и низкий, чуть хриплый голос, которым она принялась рассказывать о своих достижениях и о заслугах своих бабушек-прабабушек, наделивших её, по наследству, своими магическими силами.

Завладев вниманием зала, ведунья принялась по очереди вызывать каких-то людей на сцену. Одним она рассказывала прошлое и будущее, в общих чертах, конечно, а других избавляла от недугов с помощью монотонных заговоров. Исцелённые и просветлённые прыгали от счастья и лезли целовать грубые, красные руки матушки Серапионы, — «Подставные», — широко, до хруста в челюстях, зевнув, подумал Юра. Нудное действо угнетало его, понуждая безуспешно бороться со сном. Какое-то время молодого человека веселили старушки и женщины из числа зрителей, которые принялись истово мотать головами, бить поклоны и чуть ли не отплясывать возле своих кресел. Однако сон оказался сильней.

Юра пробудился от болезненного тычка в рёбра.

— Что? Я не спал, всё нормально.

— Что нормально? Вставай, матушка провидица на тебя показывает. Вставай быстро, — шипела на него подружка Танька. Юрик послушно встал и увидел уткнувшийся ему в переносицу тяжёлый взгляд ведуньи. Та ткнула в его сторону пальцем, будто желая раздавить, как надоедливого комара, и пробасила:

— Многие беды настигли жителей этого славного города, и многие ещё впереди. Скудость, безденежье, болезни, слабость, неудачи — несть им числа. И причина у всех несчастий одна — дьявол вступил в город. Он среди вас, но вы не способны узреть его. Вы не способны, но я могу. Как зовут тебя?

— Юрий, — борясь с зевотой, ответил мужчина, а ведьма загремела басом на весь зал:

— Вот он, сосуд дьявольский. От него все ваши несчастья. Сонмы бесов и злыдней неведомых стоят за ним и сосут соки из жителей. Юрий — инструмент сатаны, истинное зло.

Юрик поперхнулся и нервно засмеялся. Но в зале повисла гнетущая тишина. Спустя секунду закрылся занавес, заиграла громкая музыка, и все начали расходиться. Друзья всю дорогу весело подтрунивали над Юркой: «Эй, дьявол! Не парься, братан. Смешная старушка». Взяли вскладчину самогонки и весело закончили субботний вечер, ненадолго вытеснив из памяти злобный навет матушки Серапионы. Неделя началась ни шатко, ни валко: мужики здоровались, но, как-то отводили глаза и, сделав вид, что их кто-то зовёт, семенили прочь. Женщины в лицо вежливо улыбались, а за спиной шептали: «Это он, это из-за него всё. Чтоб он сдох, дьявол!».

В среду Юрка не выдержал и, услышав за спиной своё имя, подошёл к компании мужичков:

— Я не понял, вы чего, поверили этой полоумной старухе? Чего, сказок начитались? Да я же с вами уже не один год работаю.

— Да, Юрик, знаем — ты мужик правильный. А с другой стороны, всегда себе на уме. Может, конечно, колдунья, ошиблась, но уж очень уверенно она на тебя показала. Да и то, ведь, жизнь то стала совсем плохая. А с чего бы? — дальше слушать Юра не стал, плюнул в ноги и решил больше на заводе ни с кем не заговаривать.

А в четверг Танькина мамаша через дверь проскрипела:

— Таня не желает тебя видеть. И, вообще, сюда больше не приходи.

Парень не стал спорить, вышел и дождался, когда Таня сама показалась на улице.

— Тань, ты чего от меня прячешься?

— Ой, Юра. Что ты, я не прячусь, просто не знаю, как и сказать… Ты не думай, это не из-за слов провидицы. Просто вдруг навалилось всё и сразу. Вот и папу с работы выгнали, а он, ведь, на Доске почёта висел. В общем, Юра, нам лучше пока расстаться.

Вот это был удар, как паровым молотом под дых. Но мракобесие расползалось с невиданной скоростью — в пятницу лучшие друзья ушли на рыбалку без него. Юра решил, что они с ним просто разминулись, и, купив бутылку разведённого спирта, отправился на их заветное место. Однако по лицам друзей он понял, что отныне является нежелательным элементом в их компании. Юра не стал убеждать их или требовать объяснений — он устал от этого, потому просто ушёл.

Но на полпути к дому, в тёмном проулке, ему набросили на голову газету и принялись избивать. Самыми жестокими были удары, сопровождаемые проклятьями. По голосу Юра узнал Мишку-качка. Когда всё стихло, избитый, зажав рассечённую губу газетой, пришёл домой.

Швырнув окровавленную газету на стол, он собрался идти в ванную, но взгляд споткнулся о ненавистное имя. Это была областная газета в которой сообщалось, что завтра в соседнем районе состоится встреча с удивительной провидицей, матушкой Серапионой. «Всё! Завтра я с тобой посчитаюсь, старая тварь!» — и Юрка, в исступлении порвал газету в клочья.

На другой день он привычно, зайцем, добрался на электричке до соседнего райцентра и до вечера бродил по площади возле местного дома культуры. В урочный час из чёрного авто с затемнёнными стёклами, вышла она — проклятая ведьма Серапиона. Парень, сжав в ладони заготовленный булыжник, с криком «умри, сволочь», устремился к ней, но страшный удар в затылок лишил его сознания.

В полной темноте извивались серо-зелёные спирали, а затылок пульсировал огненным шаром боли. Руки и ноги связаны. Будто издалека доносились голоса — разговаривали двое. Юрий прислушался, не открывая глаз.

— Смотри, наша Серапиона подставных на сцену тащит. Всё по сценарию. Да, такой тётке попробуй не поверить. Не баба — ротвейлер.

— А ты как думал? Стала бы она иначе секретарём горкома партии в своём городишке. Хватка с возрастом не пропала.

— Да, набрал Магистр бывших коммуняк, — усмехнулся первый голос.

— Ой, а давно ли сам комсомольские взносы со студентов собирал, почётный колдун? Наш Магистр — голова! Это же надо придумать: показать провинциалам «коала отпущения», и всё недовольство жителей падёт на его голову. Малознакомые воспримут несчастного как виновника бед сразу, а близкие сдадутся постепенно, прислушиваясь к общему мнению. И никаких тебе митингов и волнений в городе — «хозяин» доволен, и мы «в шоколаде».