Андрей Жвалевский - 9 подвигов Сена Аесли

– Е5 где-то тут было… – отвечал ему низкий.

«А мне-то что? – думал Аесли. – Подумаешь, разобраться не могут!»

«Не буду вставать, – Сен поплотнее зажмурился, сел и принялся шарить ногами под кроватью. – Я устал. Я заслужил отдых! И не обязан я, в конце концов!»

Тапочки нашлись. Теперь нужно было накинуть что-то на себя. Одежда куда-то запропастилась, и мальчик завернулся в одеяло.

«Ну и что я делаю? – спросил он. – Как это называется?»

«Бессмысленная, не нужная тебе затея, – сказала четкая логика. – То есть глупость».

«Героический, самоотверженный поступок, – сказала нечеткая. – То есть подвиг».

«То есть глупый подвиг», – подвел итог Аесли.

«Впрочем, – подумал он, выходя на веранду, – разве бывают умные подвиги?»

– Не получается? – произнес он вслух. – Здравствуйте.

– Привет, Сен! – отозвался низким голосом Развнедел. – Здорово, что ты пришел. А то мы все время проигрываем.

– Умная игра, – подтвердил Дубль таким же низким голосом, – клеточек куда больше, чем в крестиках-ноликах! Нам не разобраться.

– Сейчас разберемся, – сказал Аесли.

– Ну вот, – тонким голосом сказал белый слон, – теперь точно поспать не дадут.

И наглая фигура демонстративно сплюнула на поле Е5.

Югорус Лужж проснулся от настойчивого стука в дверь. Даже сквозь закрытые веки профессор догадался, что это приперся Бальбо, безразличный к условностям вроде времени суток, авторитета ректора Первертса или настежь раскрытой двери.

А также безразличный к тому факту, что нужный ему человек пытается притвориться спящим.

– О мудрейший…

– Дальше, – попросил Югорус, который не хотел провести ночь, выслушивая дифирамбы неизвестному мудрейшему.

– Темные силы мрака…

– Дальше.

– Взор мой помутился…

– Это ночь. Дальше.

Бальбо понял, что сегодня придется быть неприлично кратким, с присвистом вздохнул и извлек из сумки пакет. Сорвав все печати и пробежав первые строки секретного послания, секретарь правительства скривился.

– Какой убогий стиль! Вы только посмотрите.

И передал послание ректору.

Лужж тоже не стал углубляться в чтение.

– Передайте руководству, – сказал он, глянув на штамп ведомства Тотктонады, – что переделка Трубы невозможна по техническим причинам…

– Ага, ладно… – коротышка уже выходил из комнаты, торопясь к своему кумиру Сену.

– Нет уж, – решил выполнить все формальности Лужж, – вы, пожалуйста, запомните. Или лучше запишите.

– Записать? – в глазах Бальбо сверкнул опасный огонек, и он полез за пером.

– Лучше запомните! – торопливо исправился Югорус, но летописец уже бормотал.

– Злобные технические… нет, «технические» плохо… злобные тектонические чудовища…

– Просто скажите, что это противоречит законам природы!

– Законам природы? – Рюкзачини дернул плечиком. – Не смешите меня! У вас тут Великий Герой. Что ему какие-то законы какой-то там природы? Он ведь…

– Именно он и указал нам на них…

Бальбо поводил ушами и хлопнул себя по лбу, оставив колоритную кляксу.

– Конечно! Великий Герой и поменял эти законы. Что ему какая-то природа! Пора, пора Герою выходить на вселенский уровень! Расскажите, умоляю, расскажите подробности!

Югорус запаниковал и смалодушничал:

– А вы зайдите к профессору Мордевольту. Он все видел, он расскажет.

Когда Бальбо ввалился во все еще холостяцкую спальню великого изобретателя (МакКанарейкл улетела оповещать подружек ведьмы-невесты), тот уже смотрел сон, смежный со сном Сена Аесли – про подводную лодку «Наутилус», которую будущий В.В. собрал и потерял в далекой молодости.

Поначалу Мордевольт не понял, чего от него хотят. Но, услышав слово «Труба», сразу принял чрезвычайно торжественный вид.

– Это невозможно по принципиальным причинам, – объявил он. – Особенно в такие сроки, с таким мизерным финансированием, без полного штата лаборантов…

Первертс. Перекресток Семи Коридоров. У стен замерли рыцарские доспехи. В центре – каменный философ Песочный Куличик. Время от времени он бьет себя по затылку правой рукой. За спиной философа красивое объявление: «Бракосочетание мисс МакКанарейкл состоится в субботу, 16 августа, в Банкетном зале школы». После «МакКанарейкл» от руки вписано: «…и профессора Мордевольта, конечно!»

Входит профессор Мордевольт.

Куличик. А-а, профессор Мордевольт! Жениться надумали? А как же свобода?

Мордевольт. Какая свобода?

Куличик. Теперь вы не можете участвовать в разнузданных холостяцких вечеринках.

Мордевольт. А раньше я участвовал?

Куличик. Нет. Но могли. (Дает себе подзатыльник.)

Мордевольт. Что вы делаете?

Куличик. Я нарушил законы природы и теперь страданием искупаю преступление. Лужж посоветовал.

Профессор Мордевольт уходит.

Куличик. Да. Именно бессмысленность этого занятия заставляет меня страдать.

Перекресток Семи Коридоров. Рыцарские доспехи производят смену караула. Песочный Куличик меняет руку.

Входит Сен Аесли.

Куличик. А-а, предатель! Вернулся с дачи Бубльгума? Усталый, но довольный?

Сен. Да нет…

Куличик. Отдохнувший, но злой? Понимаю. (Дает себе подзатыльник.) Кстати, о дачах. Я знаю, где Бубльгум.

Сен. Я тоже. Бубльгум в Безмозглоне. По крайней мере, один из Бубльгумов.

Куличик. А вот и нет! Вчера Бубльгум-маг устроил побег Бубльгуму-мудлу. Сейчас они на Запретной свалке строят портал в Австралию.

Сен. Почему в Австралию?

Куличик. Традиция. Собираются начать новую жизнь.

Сен. А зачем ты мне это сказал?

Сен молчит, потом так же молча уходит.

Куличик. Хотя, логически рассуждая, я и закон нарушил, и на друга донес. А в придачу еще и переложил моральную дилемму на хрупкие плечи двенадцатилетнего предателя.