Михаил Успенский - Приключения Жихаря

– Эта годится?

– Самое то! Теперь падай ногами к Мироеду, закрой глаза и спрячь меня к себе под живот! Таких, как ты, бабы еще миллион нарожают, а я неповторимый…

И больше ничего не сказал Колобок, потому что вес у Жихаря был немалый.

Как рванул гостинец с Луны, богатырь не слышал – почувствовал только, как застучали по спине мелкие камни, а потом прилетели и очень даже крупные…

…«Болит, – подумал Жихарь. – Опять болит. Ой, да ведь все болит! Давно я никакой боли не слышал, а ведь за это время и ударялся, и мозголомку пил ковшами, и прошел вон сколько…»

Он попробовал приподняться на руках. Гранитная плита соскользнула со спины и краем шарахнула по мизинцу. Богатырь заорал и потащил пришибленный палец в рот. Во рту стало солоно.

– Вот скотина человеческая, неуклюжая! – проскулил внизу Колобок. – Тебе спасать меня велено, а не давить! Вся корочка потрескалась, чуть не переломился!

– Кровь течет! – не слышал его Жихарь. – Бежит по жилам! Жрать охота! Пить охота! Жить охота!

– Значит, Смерть пришла, – рассудил Колобок и выбрался из–под обломков. – Кафтанчик новый сошьете, – сварливо добавил он. – Из рытого бархата. За ваш счет.

– Шел в поход, а разоделся как на гулянку! – сказал Жихарь, вытащил ноги, ощупал их и застонал. Потом посмотрел на Гомункула и расхохотался: тот походил сейчас на пресловутый первый блин.

– Ну что, герои? – раздался веселый звонкий голос. – Ходить можете?

На краю ямы стояла девчонка в пестром сарафане.

Жихарь протер глаза от каменной пыли.

Девчонка была хорошенькая, тоненькая, белозубая. Цветы на сарафане все время менялись: только что были ромашки, а теперь уже анютины глазки, а теперь цвет шиповника…

– Здорово, – сказал Жихарь. – Ты, что ли, Смерть будешь?

– Нет, – засмеялась девчонка. – Смерть вот какая…

И сразу же превратилась в высокую старуху с белым лицом в сером балахоне.

Все зубы у старухи были наружу.

– Вот я какая, – сказала Смерть хрипло. – Признали?

Жихарь погрустнел.

– Не убереглись мы, значит, – сказал он. – Ну, веди – вот тебе рука.

Он ухватился за протянутую голую кость, и под его пальцами кость снова обросла молодой крепкой плотью.

– Признали? – снова спросила девчонка.

– Так ты, значит…

– Да! – крикнула девчонка и закружилась вокруг него. – И она – это я, и сама я – это я! Как же ты до сих пор не понял?

Она достала из–за спины ту самую бесполезную покупку – серп на цветущей ветви.

Потом подскочила к богатырю и поцеловала так, что стихла всякая боль, сгинула усталость, расправились плечи и загорелись очи.

– А меня! А меня! – подпрыгивал плоский Колобок.

Девчонка опечалилась.

– Второй раз по–другому поцелую, – предупредила она.

– Знаю. Понял, – кивнул Жихарь.

– А хочешь – совсем за тобой не приду?

– Раньше бы обязательно сказал – хочу… Но я же не Кощей.

– Умница, – сказала она. – А Кощея мне так жалко стало – больно уж он пригожий!

– Только ты смотри, – сказал Жихарь. – Предупреди как–нибудь!

– Чтобы мыши одежду изгрызли? – засмеялась девчонка. – Ладно, будет тебе знак…

– А я–то! А я–то! – надрывался Колобок. Она подняла Гомункула и звонко чмокнула промеж изюминок.

Колобок немедля округлился, зарумянился и начал пыхать жаром, словно только что из печки.

– И еще, – сказал Жихарь. – Яр–Тур… С ним как теперь будет?

Перед ним снова возникло безносое белое лицо.

– Я его забрать не могу, – сказала Смерть. И вздохнула – уже девчонкой.

– А я его на свете оставить не могу, – сказала Жизнь. – Придется ему теперь спать на невидимом острове до тревожного часа… Ладно, заговорилась я с вами, а у меня ведь столько дел накопилось – души вынимать и души вкладывать, сеять и убирать, валить и поднимать, сушить и соками наливать, губить и родить, из земли вытаскивать и в землю загонять, жечь и леденить, ранить и лечить, здороваться и прощаться, встречать и провожать, расцветать и вянуть…

– А что с Мироедом–то? – решил уточнить Жихарь.

– Ему теперь долго придется себя по кускам собирать!

Жихарь кивнул – но с большим недоверием.

– Ну, я пошла. Спасибо за все…

– Погоди! – крикнул богатырь. – Нам ведь по дороге!

Девчонка округлила глаза.

– А коса–то? – напомнил Жихарь. – Беломор ее, небось, три ночи напролет точилом наяривал!

Девчонка развела руками.

– Ну ты, парень, горазд! – сказала она. – Никак от тебя не отвяжешься! И подмигнула.

– Конечно, нам за ней не угнаться, – сказал Колобок, прихорашиваясь. – За ней только Симеону бегать…

– Вот вроде все сделали, – сказал Жихарь. – А как–то тревожно.

– Вот чудак! Да нам теперь люди по земле ступить не дадут – на руках будут носить! В каждом доме портреты повесят! Встретят с песнями и цветами!

Но покуда их встретили только Леший да Боровой – без цветов, без песен.

Лесные хозяева выглядели повеселее прежнего, но смотрели на вернувшихся победителей с каким–то сожалением.

– Выводите прямо в город, – сказал Жихарь. – Нас там ждут.

– Ждут, – повторил Леший.

– Все жданки съели, – добавил Боровой.

– Угрюмый народ эти лесные, – сказал Колобок. – Природа ликует, возрождаясь, кругом вторая весна наступила, а они – бу–бу, бу–бу…

И в самом деле – те листья, что лежали на земле, пожелтели и свернулись, а на ветвях и на кустах пробивались новые, блестящие и липкие. Птицы старались переорать друг друга, гоняясь за комарами и мышами. Зайцы порскали прямо из–под ног, уходя от проголодавшихся лисиц и волков. Колобок всем зверям показывал средний пальчик на кулачке и приговаривал:

– Съели? Съели?

– Ну ты и злопамятен! – сказал Жихарь. Леший повернулся к ним.

– Спасибо, – сказал он и обвел свои владения лапой.

– Старались, – ответил Жихарь.

– Первым делом закажу себе золотую карету, – предполагал Колобок. – Выпишу карликовых лошадок. Найму троих мелких арапчат – один за кучера, двое на запятках. Приоденусь как следует. Выкуплю у тех мужиков Глупого Милорда, чтобы гостей встречал… Ах, ведь мне еще домик нужен!

– Так и быть, пожертвую тебе собачью будку, – сказал Жихарь. – А я трое суток буду отсыпаться… Как жить–то хорошо!

– Помирать не надо, – согласился Гомункул.

– Ну, если баня не топлена, – сказал Жихарь. – Ох я всех разгоню! Ох я вложу ума! Ну да Кот с Дроздом такого не допустят…

Из сплошной зелени послышался свист. Леший откликнулся совиньм уханьем.

– Ты куда это нас привел? – закричал Жихарь. – Или мы тебя обидели?

– Тихо, – сказал Леший. – Не хватало еще людей сюда навести…