Эдуард Пак - Измперение инкогнито

Антоха встал с нагретого сиденья. Подниматься было неохота — обшарпанная кафешка имело одно преимущество — тепло — выходить на холод было в лом, но, почуяв запах денег, дальше раздумывать он не стал.

Здесь, совсем рядом с оживленной улицей, карнавальная маска показного богатства сползла с кичливого города, обнажив его потертую и потрепанную изнанку, которую он стыдливо прятал от взгляда непосвященных. Тусклая лампочка фонаря невнятно высвечивала обшарпанные стены, сплошь покрытые подозрительными желтыми потеками.

Блондинка, словно сквозь туман, разглядывала неприличные слова, нацарапанные на темном кирпиче зданий, однако их смысл не доходил до ее затуманенного сознания, ее неотступно преследовал запах мочи и мокрой штукатурки, однако она их почти не замечала.

Али огляделся по сторонам. Место было темное и безлюдное, а даже если кто и разглядит как мужчина вытворяет что-то непонятное с незнакомой и явно пьяной женщиной, то предпочтет обойти стороной.

Али догнал проститутку, он решил исполнить давно задуманное. Под аркой проходного двора, он взял ее под мышки и грубо припечатал к стене. Азарт ярко вспыхнул в его глазах, адреналин мощно погнал горячую кровь по венам, сердце бухало так, будто хотело прорвать тесную грудную клетку. Выпучив на него налитые кровью, намалеванные синей тушью глаза, проститутка обвисла в его руках безвольной куклой.

— А, м-ми-лый, это ты оп-пять? Хч-чешь еще? А денежки то у тебя ищ-ище остались? — гнусаво промычала проститутка, видимо еще находясь в своих мыслях у старого клиента.

Али вспомнил уроки магии, заглянул в ее глаза, потянулся к амулету. Контакт возникал неохотно, отравленный алкоголем мозг был инертным, а реакции заметно утратили в скорости. Но все же, не смотря на отсутствие большого опыта, у него получилось. Блондинка дернулась, словно от удара электрошокера, ее сознание стало медленно просыпаться.

— Гы-де я? Ты кто? — почти трезво сказала она.

К этому моменту Али почти закончил. Вот матрица личности скопирована, небольшой шок — и блондинка впадает в легкий транс, а затем падает в обморок. Для нее это не опасно — через несколько минут она очнется, все забудет и пойдет своей дорогой дальше. Двойник — точная копия блондинки благополучно — помещен в карман времени, теперь самому отправиться следом за ней…

— Эй ты, что там делаешь? Оставь ее в покое. Стоять! — заорал Антоха, вынимая из кобуры пистолет.

Верзила мент показался со стороны улицы. Али, проговорив заветную формулу начал перенос.

Антоха увидел, как блондинка осела на пол, потеряв опору. Мужчина смотрел в его сторону, темная фигура лишь едва подсвеченная слабой лампочкой медленно теряла свои очертания, постепенно тая в воздухе. Испуга Антон почему-то не ощутил — то ли фантазии не хватало, то ли еще чего, но лицо мужчины не показалось ему зловещим. Обыкновенное такое лицо, такого вот встретишь через неделю и не узнаешь. Подбежав в плотную, он наставил на него пистолет и попытался схватить за шиворот, но рука прошла сквозь материю, хотя и встретила слабое сопротивление. Через секунду мужик полностью растаял в воздухе. Послышался тихий хлопок и струя затхлого воздуха обдала лицо полицейского.

— Чертовщина какая-то, чур меня! — сказал с чувством Антон. Зачем-то сплюнут через левое плечо и три раза с силой ткнул себя кулаком по лбу, больно оцарапав костяшки пальцев о кокарду.

— А, ладно — махнул он рукой.

Заморачиваться не хотелось. Засовывая пистолет обратно в кобуру, он потрогал блондинку носком сапога.

— Ну ты, живая что ль? Бабки гони. Не хорошо, делиться надо.

Али Перенесся во временной карман. Этот ментяра, или как их там сейчас называют, полицейский, чуть его не сцапал. Небольшая часть окружающего пространства, скопированного вместе c блондинкой перенеслась сюда. Освещенная слабым желтым светом мигающей лампочки, та все так же сидела, прислонившись спиной к кирпичной стене, неприлично раскидав ноги.

Привычно закрутив пространство, он поменял декорации.

Старая, заброшенная избушка, дикий, противоестественный пейзаж за окном, веющий смрадным дыханием мрачной угрозы, серые клочья паутины по углам. В холодном воздухе витает сладковатый запах тлена, кислого застоявшегося пота и гари — запах насилия.

Блондинка сидя на полу, ошарашено озирается по сторонам. Все, что она помнит — это то, как чернявый мужик прижал ее к холодной стене и глядя в глаза, что-то говорит. Зловещие слова зовут, грубо тянут в туман, затем нить реальности для нее полностью пропадает — и вот она тут. Может этот невообразимый кошмар ей просто снится? Больно ущипнув себя, она до крови прикусила губу. Нет, ужасное видение не желало так просто оставлять свою жертву. Она поклялась больше ни когда так не напиваться.

Али поднял ее за шиворот и не церемонясь, грубо швырнул животом на черный, обшарпанный и заляпанный чем-то отвратительным колченогий стол. Полушубок нелепо влез на голову, юбка задралась, показывая неприлично тонкое бельишко.

— Ты чо, совсем охренел, дебил, спятил что ли? Отвези меня домой, мразь поганая!!! — завизжала блондинка, пытаясь громкими криками заглушить подступивший к горлу ужас.

Али приподнял ее и от всей души отвесил ей тяжелую, полновесную оплеуху. Голова блондинки безвольно мотнулась — роняя стулья, девушка отлетела в угол комнаты, где встретилась с полкой, откуда посыпались банки, раскидывая по полу свое подозрительное содержание.

Мощным пинком отправив в сторону колченогий табурет, он стремительно подошел и присел перед ней на корточки, выставив перед ее лицом скрюченные пальцы.

— Ты, сучка, шавка. Ты мой рабыня будешь. Понял? — сказал он замахиваясь.

— А-а-а не бей, все поняла. Чего ты хочешь? — На ее щеке появился багровый отпечаток его пятерни, затравленные глаза налились слезами.

Али молча поднял ее с пола, толкнул на стол и задрал юбку…

…Прошел час — Али сидел отдыхая в мягком кресле. Глубоко затягиваясь сигаретой, он выпускал одну за другой череду дымных колец в потолок.

Полуголая и избитая блондинка в остатках разорванной одежды, поджав к подбородку ноги, скорчилась на грязной кровати. Тушь и помада смазались, застыв нелепой клоунской маской на ее заплаканном лице. Теперь она не казалась ему такой красивой. Гримаса ужаса, боли и отчаяния обезобразила ее лицо — стало видно, что она уже не так молода.

Злость скопившаяся в душе этого животного получила лишь малое удовлетворение, и уж конечно не то на которое он рассчитывал. Покорная немолодая проститутка, сделала свою привычную работу автоматически, ни чего не ощущая, почти на автопилоте. Он же мечтал совсем о другом.

Однако, ему весьма понравилось это пьянящее чувство полной власти над человеком, абсолютное превосходство над ним и его желаниями. В мыслях он был уже далеко — воображение рисовало ему красочные и заманчивые картины.