Евгений Обабков - Мой фантастический мир

— Здорово Элли, — приветствовал Имкус летающую каланчу. — Давно не виделись.

— Рада Вас приветствовать, мистер Лигол (фамилия зверолова). Хорошо, что вы снова решили посетить наш дом. — Голос робота был механическим, но с хорошо различимыми нотками женственности.

Судя по всему, Элли могла не только выговаривать отдельные фразы, но и самостоятельно думать, размышлять, мыслить, что и отличало ИИ от ВИ или, скажем, от фонарного столба. Об этом также свидетельствовало и то, что она самолично спросила у зверолова:

— Мистер Лигол, я вижу с Вами гость. Не имею чести знать его имя…

— Это Вирт, — перебил Элли Имкус. — Он у вас впервые.

Я кашлянул и выдавил из себя:

— Э… здравствуйте.

— Здравствуйте, — эхом отозвалась каланча. — Добро пожаловать в Машинариум. Наша история начинается…

Зверолов толкнул меня локтем в живот.

— О-о! Это надолго, — заверил он меня. — Если ее не остановить — будет трындеть до скончания века. Однако это можно быстро прекратить. Элли, — напористо обратился он к роботу. — Что новенького в городе?

Я не особо верил, что простым вопросом можно сбить бота с его намерения рассказать о своей истории, но маленькая хитрость зверолова сработала. Элли на секунду замолчала, а затем вежливо сообщила:

— Главным событием этой недели является смена приоритетов некоторых электронных систем, а также замена функций автоматического реагирования.

— А-а-а! — понимающе закивал Имкус. — То-то у вас ворота стали открываться в другую сторону! Что, опять какие-то проблемы в совете?

Элли качнула корпусом.

— Наши советники, заседающие в магистрате, не смогли договориться о приоритетах внешней автономной сети. Обратный режим открытия врат, лишь один из немалого количества вопросов этой декады.

— Ясно, — буркнул Имкус. — Ладно, Элли, приятно было повидаться, но нам пора. Покажу Вирту «злачные места». Еще увидимся.

— Обязательно мистер Лигол, — вежливо закончил разговор робот и двинулся вверх по тропе. Мы же со звероловом неспешно вошли в черту города.

«Изнутри» город производил более приятное впечатление. Повсеместные механические устройства, необычного дизайна дома и боты всеобразных форм и размеров делали Машинариум настоящей Меккой технофилов. Коих среди узеньких улочек было немало. Люди туристы заглядывали в каждый дом, беседовали с умными роботами и толкались возле особо интересных мест. Шуму и неразберихи это добавляло будь здоров, и уж точно в этом месте было трудно почувствовать себя одиноким.

Как только мы завернули в первый же закоулок, Имкус «трусливо» бросил меня, выкрикнув:

— Навещу свой зверинец. Думаю, ты не заплутаешь. Иди в сторону магистрата — его видно издалека. Я тебя скоро догоню.

Не успел он закончить фразу, как его фигура уже растаяла между металлических домов. Я остался один, если не считать сонма мелких приборов, шастающих у меня под ногами, а также нескольких более крупных человекоподобных роботов стоящих немного поодаль.

Мне ничего более не оставалось, как послушаться совета и двинуться в сторону далеко виднеющегося витого рога магистрата.

Без зверолова мне стало скучно уже спустя минуту. И только воображение, рисующее Имкуса в обнимку с механическими собачками (таким мне представлялся местный зверинец), немного скрашивало одиночное блуждание.

Однако я вскоре втянулся. Каждый раз как я загибал за очередной угол, мне открывалась маленькая картина. Сначала, то были маленькие боты размером с собаку, мило гоняющиеся друг за другом на своих прорезиненных колесах. После этого было отдаленное видение местного подобия рынка (мать моя, чего там только не было!). Ну а напоследок я наткнулся на целый выводок «девочек», призывно стоявших возле высокого бордюра стены магистрата.

Хорошо одетые, выглядевшие точь-в-точь как настоящие девушки, андроидки зафиксировали на мне взгляды и… стали строить глазки. Что ж, видимо и после своего добровольного изгнания из мира людей они не потеряли сноровки и тяги к… исполнению своих обязанностей.

Решив пока не рисковать, я обогнул этих сексапильных красоток, взбежал по небольшой лесенке и оказался аккурат возле стен местного белого дома — магистрата.

Несомненно, магистрат было самым значимым, и, безусловно, самым большим, зданием в Машинариуме. Его литые стены возносились к небу, закручиваясь по спирали. Вершину неординарной постройки венчал макет молекулы — символ сходства всего материального в этом мире. Проще говоря, это напоминало людям, что и они и роботы сотворены из одного теста. Разнятся лишь объем, количество и качество атомных связей и… все!

Монументальные ворота храма машин были добродушно открыты. Надпись над ними гласила: «Все едины, никто не одинок».

Не знаю, к чему подводила эта фраза, но мне она понравилась. Набравшись смелости, я нырнул внутрь здания, оставив суету улицы — позади.

Ек! Едва ступив внутрь помещения, я чуть не распластался на полу, поскользнувшись. И причиной тому была не моя неуклюжесть (ну если только отчасти), а идеально надраенные, абсолютно гладкие металлические плиты полов.

Едва зафиксировавшись в пространстве, я схватился за ближайший выступ, и чуть не ахнув от восхищения, обозрел магистрат изнутри.

Строение оказалось полностью пустотелым. Внутреннее пространство не делилось на этажи и комнаты — здесь было пусто и просторно. Взгляд бродил по бесконечно высоким сводам и разнообразных форм стеклянным витринам, налепленных хаотично, без всякой систематики. Чуть шершавый материал стенной отделки игриво переливался маленькими искорками — призматичным отражением попадающего в храм света.

Насмотревшись на бесконечно антиполный внутренний объем, я заметил в глубине постройки, метрах в пятидесяти от меня, постамент с тремя антрацитово черными кубами и множеством проводов.

Попытавшись удерживать равновесие без поддержки стенной опоры, я двинулся в сторону ящиков. Чем-то они привлекали меня. Будто манили, хотя и хранили молчание. Так что же это…

Цилиндрический постамент оказался чем-то наподобие серверного шкафа. Внутри его перескакивали массивные шестеренки, мигали лампочки, переливались провода. Над всем этим великолепием стояли, будто припаянные к крышке, три чернейших короба, без намека на отверстия в корпусе. Выстроенные в ряд, они будто были в карауле, на страже магистрата — по центру самый большой, два поменьше — по краям. Сверху, из-под сводов магистрата, лился призрачно рассеянный свет, делавший картину немного чарующей, манящей и пугающей одновременно.

Аккуратно обойдя чудной механизм по кругу, я остановился напротив самого большого куба. Еле слышное пошептывание полилось из воздуха. Оно было едва уловимым и так похожим на иллюзию.