Владимир Шигин - Всадник рассвета

Соскочив с коня, я молча вытащил Кладенец, поднял его над собой. Эффект был потрясающий. Меч вспыхнул, играя всеми цветами радуги. Люди закрыли глаза от нестерпимого сияния и пали ниц. Остался стоять лишь Любомудр. Старец воздел руки к небу и заговорил:

— Там отец наш Сварог идет с нами и мысли свои посылает с неба на землю, и земля от этого расцветает. И Матерь Слава хочет ныне петь о трудах ваших ратных. И мы должны ее слушать и желать решающей битвы за землю и веру, какой бы жестокой она ни была! Матерь Слава сияет ныне в облаках, как Солнце, и, радуясь нынешним победам, возвещает о будущих, а врагам нашим сулит скорую погибель! Но и мы не боимся смерти, ибо имеем жизнь вечную, а потому и должны радеть о вечности, ибо все земное против нее — ничто! Наши жизни — всего лишь искры, сгораем во тьме, словно нас никогда и не было. Но зато остаются после нас дети наши и дела наши, остаются после нас боги наши и святыни! Вы славные потомки Дажьбога, родившего вас через корову Земун, а потому Матерь Слава всегда пребудет с вами!

— Слава богам нашим! Слава! Слава! Слава! — в едином дыхании вырвалось у собравшихся.

Я подошел к нему, и старец меня просто обнял, сказав всего лишь одну фразу:

— Спасибо, сынок! Я все-таки тебя дождался!

Затем волхвы творили вокруг Кладенца молитвы. Празднество растянулось на целый день. Волхвы, разжигая ритуальные костры, приносили в жертву белых коней, водили вокруг идолов хороводы, распевая своими хриплыми низкими голосами священные гимны.

Любомудр все время находился около меня. Ни о чем не говоря, он лишь покачивал своей седой головой в такт распевным песням и обернулся ко мне всего лишь раз, сказав умиротворенно:

— Ты только послушай, Посланник, как хороши Златогоровы гимны! Истинно лепы!

Мы пили медовую брагу и заедали ее жареным мясом с жертвенных костров. Не знаю почему, но еда, изготовленная человеческими руками, казалась мне вкуснее и приятнее, чем невесть откуда появлявшиеся дары самобранки. Хотя, скорее всего, я чересчур предвзят. В разгар праздника я отправился поискать моих товарищей. Вышату я нашел в кругу седовласых воевод. Вышата что-то неторопливо им рассказывал, а те так же степенно слушали, задавая время от времени какие-то вопросы. Медовуха и еда оставались почти нетронутыми. Я подошел к говорящим, вежливо поздоровался. Воеводы приветствовали меня, встав и склонив головы. Пожав им руки, извинившись за прерванную беседу, я пожелал всего самого доброго и пошел дальше.

Вакулу я увидел в окружении таких же, как и он, веселых молодых здоровяков. Здесь тоже центром внимания был мой сотоварищ, но брагой в этой компании явно не пренебрегали. Похохатывая своим густым басом, Вакула что-то изображал в лицах. По отдельным фразам я понял, что в данный момент речь шла о его поединке с Черномордом. В рассказе Вакулы обстоятельства этой схватки выглядели несколько иначе, чем было в действительности. Для чего это надо было Вакуле, я так и не понял. Из рассказа Вакулы следовало, что Черноморд долго таскал Вакулу по небу, а тот, ухватившись за развевающуюся бороду врага (которой никогда не существовало в природе!), прямо в небесах подбирался к Черноморду все ближе и ближе, чтобы поразить его своей палицей.

Пытался Черноморд, хотя и безуспешно, утопить Вакулу в пучине океана, но и здесь ему не повезло. Вакула опять оказался на высоте! Невероятный рассказ вызвал бурные приступы восторга у присутствующих, бывших уже хорошо навеселе. Несколько поодаль от развеселой компании тихонько сидел старенький гусляр и, щуря свои подслеповатые глаза, все внимательно слушал и запоминал.

“Вот так и рождаются былины! — подумалось почему-то мне. — Выходит, прав был Коуш, когда говорил, что весь наш поход скоро обрастет такой кучей нелепостей и приукрашиваний, что невозможно будет разобраться, где правда, а где ложь. А уж потомки и вовсе сочтут все это просто красивой сказкой!

Увидев меня и догадавшись, что я кое-что слышал из его рассказа, Вакула несколько смутился. Однако я не стал ставить его в неловкое положение, а только махнул издали рукой в знак приветствия и отправился искать остальных своих товарищей.

Горыныча, Эго и Всегдра я нашел на небольшой полянке в приличном отдалении от Холма и общего веселья. Старая ведьма, видимо, только что накормила своих подопечных очередным сытным обедом из самобранки и теперь занималась лечебными процедурами. Обмазав рану Всегдра какой-тo мазью, она уже вместе с мальчиком принялась обмазывать обожженные крылья Горыныча. Тот с видимым удовольствием подставлял крылья, лежа на солнышке и блаженно жмуря глаза. Моему приходу все очень обрадовались.

— Почему ты не участвуешь в празднике? — спросил я Всегдра.

— А что я там буду делать? — ответил он мне. — Здесь моя семья, здесь я нужен!

— Дай-ка, внучек, мне еще один ковш травяного отвара! — попросила старуха Всегдра.

Тот с готовностью бросился исполнять ее просьбу.

— Очень смышленый и способный мальчишка! Когда вырастет, будет хорошим колдуном, я уж постараюсь! — важно объявила мне ведьма.

— Тьфу на тебя! — не удержался я. — Пусть лучше вырастет просто хорошим и честным человеком!

— А что, колдун хорошим человеком быть не может? — своенравно уперла руки в бока старуха. — Если хочешь знать, то мы, ведьмы да колдуны, и есть самые честные и порядочные!

Спорить, а тем более ругаться с бабкой мне совершенно не хотелось, потому я просто махнул рукой и, пожелав всей компании хорошего отдыха, побрел обратно в Небесному Холму, раздумывая о превратностях и странностях нашей жизни, о том, что вчерашняя нечисть, рискуя собой, спасает людей от своих же сородичей, а мальчишка-сирота видит в ведьме и драконе уже не только своих друзей, но и свою семью.

На заходе солнца ко мне зашел один из жрецов и пригласил к Любомудру. Старик лежал в избе на жесткой низкой лежанке.

— Оставь нас вдвоем! — слабым голосом приказал он приведшему меня.

Когда тот вышел, Любомудр положил на мою руку свою:

— Рассказывай, как все было!

Я долго и подробно рассказывал, а Любомудр изредка в знак одобрения кивал головой. Когда я закончил историю всех наших злоключений, верховный волхв приподнялся на подушке:

— Ваш подвиг будут воспевать многие поколения, а звонкоголосые певцы сложат вековечные былины!

Затем лицо старца приняло несколько сердитое выражение:

— Надо ли было тебе тащить в наши земли ведьму с драконом? Я понимаю, что помогли они тебе, но от этого суть их не изменилась, теперь получилось, что, уничтожив царство нечисти, мы заполучили двух нечистых!

— Я понимаю твое волнение, но клянусь, что ни дракон, ни ведьма не причинят никому из наших горя и беды. Они будут всегда находиться при мне. К тому же я предполагаю, что впереди у меня еще немало новых испытаний и такие помощники мне бы весьма пригодились!