Таша Низамова - Чернокнижница. Практикум по дипломатии

Джер нежно провел по моим волосам. Я возмущенно подняла глаза. Зря, тут же поняла я. Его лицо оказалось ближе, чем обычно. Сердце ухнуло куда-то вниз, остатки разума улетели вместе с порывом ветра. Он накрыл мои губы своими, я закрыла глаза, растворяясь в поцелуе. Подчиняясь мгновению, я обняла его за шею, цветы выпали у меня из руки. Он обнял меня крепче.

— Тин, может, останешься? — прошептал он, горячее дыхание обожгло.

— Я не могу, Учитель… — я еще что-то хотела сказать, но он вновь нежно поцеловал меня. Все, что хотела сказать, потеряло смысл.

— Давай ему что-нибудь соврем, я не хочу, чтобы ты уезжала.

Я блаженно щурилась.

— Я не могу врать Учителю. Он все всегда знает.

— Я не могу без тебя.

— Сможешь, — не думая отозвалась я.

— Я люблю тебя.

— Бред.

— Тин, я, правда, люблю тебя.

— Ты не можешь меня любить, — я посмотрела ему в глаза. Было много-много почему именно он не может меня любить. Но Джер не пожелал меня слушать

— Это не важно. У меня есть шанс?

— Шанс?

— Шанс, что ты мне ответишь «да»?

Я покачала головой и отстранилась.

— Я приеду к тебе, и никакой Учитель нам не помешает, — он не разжал объятия.

— Не надо.

— Почему? У тебя там кто-то?

Я покачала головой. Поднялась на цыпочки и слегка коснулась губами его щеки.

— Прощай.

Я вырвалась из его объятий, теплый плащ Джера упал с плеч на мощеную тропу. Но я не стала его поднимать. Потому что если я сейчас задержусь хотя бы на секунду, я уже не смогу уйти. Я поспешила к себе. Собирающийся дождь с утра нерешительно закапал, а потом все сильнее и сильнее. Когда я добралась до холла общежития, дождь стоял стеной.

— Привет, — поприветствовал меня холл. Тьма, да оставьте же вы меня в покое, чтоб вам светлые Учителя на голову!

— Привет, Ори, — натянула я улыбку.

Девушка ждала меня в холле со свертком. Она улыбнулась в ответ и на щеках появились ямочки.

— Я слышала, ты завтра уезжаешь?

— Ну да.

— Жалко. Ты еще и половины Цитадели не видела.

Признаться, не буду расстраиваться по этому поводу. Кому как, а мне вполне хватило. Начинаю, как старая бабушка, ценить тишину и покой. Может, правда в некроманты податься?

— Я вот тут завернула тебе немного в дорожку. Ты не бойся, я сама пекла сегодня. Весь день с девчонками на кухне возились. Держи.

Она бесцеремонно всучила сверток мне в руки.

— Ой, — растерялась я. — Да не стоило…

— Домашняя еда всегда лучше.

Домашняя, да собственно я бы и наколдованной обошлась. Конечно, она ни в какое сравнение с настоящей не идет, но прожить вполне можно, тем более я привыкшая.

— Спасибо! — расчувствовалась я. Она приобняла меня за плечи.

— Удачи тебе, подруга. Доброго пути. Приезжай к нам еще.

П-подруга? Какая подруга? Где подруга?

— Спасибо, — как заводной волчок повторила я. — И тебе всего самого хорошего.

Мы еще раз обнялись, и я поспешила к себе, молнией взлетев наверх, крепко зарыв дверь. Пока еще кто-нибудь не прознал, что я уезжаю. От свертка ароматно пахло свежей выпечкой. В животе заурчало, и я поспешила спрятать сверток в кошель.

Вот и все. Я не стала зажигать магическое освещение. Зачем, в темноте я вижу прекрасно. Я подошла к окну. Дождь хлыстал и не собирался успокаиваться. Я провела по стеклу. Джеральд. Воспоминания обожгли огнем. «Люблю». Когда я потеряла контроль над ситуацией? Я прижалась к холодному окну лбом. По щеке скатилась слеза. Почему мне стало не все равно? Когда я так привязалась к светлым, что вместо того, чтобы спасать свою шкуру, полезла их спасать. Вообще спасать от проклятий, когда надо было просто хлопнуть дверью, пробраться в свой мир и там затаиться. У меня же все было: и алмазы, и карета, и Учитель, которому как раз-таки по статусу возится с такими щекотливыми ситуациями.

Дура! Как же так получилось, что этот нахальный выскочка Лорд стал мне вдруг дорог? А это короткое слово «люблю» опьяняло лучше любого вина. Люблю. Но ничего. Все можно исправить. Спасибо, Учителю. Как вовремя он решил отозвать меня. Пересеку границу и никогда больше не встречусь с Джером. А он меня забудет. Даже если любит, забудет. Время вылечит. Всех вылечит. Найдет себе пару по статусу, красивее, лучше меня. Конечно, найдет. Чтобы он-то и не нашел! А это все забудется, завтра на рассвете. И я смогу забыть. Не сразу, пройдет несколько лет и я смогу. Смогу? Хотя бы наедине сама с собой не стоит врать. Буду очень стараться.

Я повела по сухим губам, еще помнящим нежный поцелуй Джеральда. Ноги подкосились, и я сползла вниз на корточки, уткнувшись лицом в ладони. Не смогла сдержаться, разрыдалась.

Я поднял глаза к небу. Дождь хлыстал по лицу, рекой затекая за шиворот. Идиот. Все испортил. Я поднял промокший плащ, неловко закинул за спину и пошел, куда глаза глядят. С чего я вообще решил, что имею права вот так вторгаться в ее жизнь и просить о невозможном? Учитель… Не смотря на все откровения ректора, я начинаю ненавидеть этого человека. Я брел по улицам Цитадели долго, пока не промок до нитки. Ноги привели меня под знакомое раскидистое дерево. Порывы ветра сорвали листву, и теперь спрятаться от дождя под ним не представлялось возможным. Я провел по стволу, здороваясь. Подняв глаза, я нашел окно Тины. Абсолютно черный проем, без единого намека на источник света внутри. Заснула, наверное. Кинув плащ на землю, я сел на него. Закинул голову вверх. На языке вертелись совершенно не лестные слова, но зато полностью соответствующее мне. Ночь вступила в свои права. А я не мог встать и уйти. Я не знаю, что я хотел. Возможно, просто быть ближе? Ливень прекратился к середине ночи. Под утро окончательно замерзший, я побрел к себе. Надеюсь, Ден еще спит, но тот не спал, стоило только переступить порог, как зажглась свеча на тумбочке.

— Ты где был?

— Гулял, — отозвался я. — А что?

— Ничего, — буркнул Ден, демонстративно глянул на часы, потом в окно. Ну да, погода, по его мнению, не располагала к прогулкам. — Через час уже вставать. Сегодня начинаются пары, — просветил он меня.

— Домашки много надо было делать? — спохватился я.

— Нормально, успеешь списать перед парой.

— Мне бы самому сделать бы… — нерешительно пробормотал я.

— Что, дзешку? По кабакам меньше шататься надо, — ответил он.

— Злой, ты, — чихнул я и поплелся в душ.

Когда я вернулся, Ден уже встал. Бодро кидал учебники и конспекты в сумку. Ну и я принялся переодеваться, мантию натягивать. Мятую, правда, но на счет состояния мантии Ректор же не уточнял, так что все в рамках договоренности.

— Ты это, не заболел? — прокомментировал Ден мои действия.

Я чихнул еще раз.

— Есть немного, — пришлось признаться.

— Ну, ну.

— Что ну? Меня ректор отчислит, если я не буду заниматься. А отчислиться я никак не могу. У меня тогда никаких шансов не будет попасть в темный мир.