Николай Туканов - «Дневник эльфийского сутенера»

Перед закатом слегка охрипший от творческого процесса Арфиэль вновь собрал всех вместе и приказал тщательно подготовиться к завтрашнему выступлению. Гоблинам и троллю пообещал оторвать головы, если они даже сполоснут горло чем-то крепче воды. Затем пошел проверять готовность одежды, в которую предстояло облачиться «разбойникам».

На этот раз в палатке гоблинов царило непонятное оживление. Урр-Бах услышал, как гоблины, собравшись в кучку, о чем-то шушукаются. Затем самый рослый и наглый из них, Губошлеп, подошел к троллю.

— Эй, Урр-Бах, ты когда собираешься отдать карточный долг? Сегодня нам ни капли нельзя, а завтра все разбегутся и ищи косяк в трясине. Так что гони три кувшина шнапса сегодня.

Тролль оглядел толпу гоблинов, которая была решительно настроена вернуть законный (не считая пары-тройки крапленых карт) и священный карточный долг, и с сожалением вздохнул. Устраивать драку перед представлением было себе дороже.

— Кархи, у кого ты покупал шнапс в деревне? — обернулся Урр-Бах к настороженному приятелю.

— Я с тобой схожу. За час обернемся.

— Какой недоумок играет в карты с незнакомыми гоблинами? — раздраженно вещал Кархи, неся увесистый кувшин местного пойла. — Впрочем, со знакомыми я тоже не советую, еще больше проиграешь. Мы — народ азартный!

— И любите шельмовать, — добавил Урр-Бах, едва не споткнувшись о торчавший камень.

— Тебя же никто силком не тащил играть, — огрызнулся Кархи. — Вам, дылдам, хорошо: двинул кулаком по черепушке — значит, выиграл. А нам приходится головой думать, чтобы такие, как ты, добровольно поделились парой монет на выпивку и косячок.

Появление выпивки гоблины встретили радостным гулом, но лишняя пара серебряных монет, которую Губошлеп получил от Арфиэля за дисциплину среди его собратьев, обломала намечающийся праздник. Губошлеп встал возле кувшинов и решительно пообещал сломать руку любому, кто близко подойдет к ним. «Артисты» недовольно побурчали и тихо разошлись по лежанкам.

День представления сразу же начался с хороших новостей. Арфиэль распорядился накормить всех тушеным по-эльфийски ягненком и налить каждому по трети кружки красного лерского вина для снятия волнения перед выступлением. Потом всех повели переодеваться. Гоблины со смехом надевали чистые рванины, которые, по мнению импресарио, носили голодранцы с большой дороги. Впрочем, скоро Арфиэль умерил их веселье, приказав им хорошенько вываляться в дорожной пыли. После этого грязные как свиньи гоблины с озверелыми рожами действительно стали напоминать настоящих лесных бандитов. Троллю досталась ношенная набедренная повязка, еще одна повязка на левый глаз, окрашенная засохшей куриной кровью и позолоченная цепь на шею, которую украли у какого-то дворового волкодава.

Как оказалось, в одежду гоблинов были зашиты бычьи пузыри с кровью. Урр-Баху рыбьим клеем прикрепили по пузырю у подмышек. Поправляя набедренную повязку, тролль нащупал под ней еще один пузырь и громко рыкнув, подбежал к беседующим импресарио и тенору. Стараясь не переходить на трактирный диалект гномов и высокую речь грузчиков, Урр-Бах пообещал, что если Финдириэль решит ткнуть его ниже живота, то он свернет шею всем, до кого дотянется. Арфиэль, слегка сбледнув при виде первобытной ярости в глазах тролля, поклялся, что произошла досадная ошибка и никто не собирался покушаться на здоровье тролля. Немного остыв, Урр-Бах напоследок бросил предупреждающий взгляд в сторону тенора и удалился в свою палатку. Там он выпорол подкладку с пузырем и выбросил ее на кучу мусора у входа.

Маг с помощниками в последний раз проверили качество связи. Всех, не занятых в представлении, отогнали подальше. Арфиэль прошептал короткую молитву своему покровителю и по сигналу мага дунул в рог. Представление началось.

С невысокого пологого холма, через который вилась сухая пыльная дорога, покатилась карета эльфиек, запряженная породистой четверкой серых лошадей. У нужной колдобины, в десяти шагах от треноги, переднее левое колесо слетело с оси. Урр-Бах, лежащий у окраины рощи, шепнул Кархи:

— Не иначе магия.

— Угу, — отозвался тот, не спуская глаз с дороги. Гоблин сильно волновался, готовясь к известности и всему тому, что ей сопутствует. Перспективы открывались великолепные, а работа в агентстве скоро обещала превратиться в еще одно воспоминание об эксплуатации честного гоблина.

Между тем светловолосый возница эльф с помощью двух охранников из людей пытался поднять карету, пока пятерка эльфиек в сногшибательных нарядах с открытыми животами и коленками исполняли веселую песенку о поющих птичках, ласковом солнышке и прочих прелестях деревенской жизни. Чтобы было понятно всем зрителям, песни специально пелись то на эльфийском, то на всеобщем, как и припевы. Красивые мелодичные голоса очаровали даже Урр-Баха, заставив его на время забыть о камушках, так некстати оказавшихся на месте засады. Гоблины рядом с ним, все как один, таращились на ладные фигурки и соблазнительные изгибы артисток. Тролль не сомневался, что то же делала и вся мужская часть зрителей в Эркалоне — счастливых обладателей маговизоров.

Когда закончилась песня, Урр-Бах вспомнил о деле. Он толкнул застывшего с остекленевшим взглядом Кархи, с утробным рычанием вскочил на ноги и понесся к карете. Следом за ним, улюлюкая и свистя, бежали гоблины, размахивая кинжалами. Позади всех бежал Кархи, ругая себя за медлительность — лучше всех ведь заметен бегущий впереди. Теперь требовалось хотя бы отличиться у кареты.

Тролль с хеканьем обрушил невесомую дубинку на голову возницы и эльф рухнул наземь. Кровь из пузыря, спрятанного под светлыми волосами, растеклась по лицу красавчика, превращая его в натурального покойника. Вслед за этим гоблины с успехом «прикончили» охранников, гурьбой навалившись на растерянных охранников. Их растерянность можно было понять — в запале гоблины начали пинаться, помогая невесомому оружию уложить противников. Испуганные эльфийки сбились в живописную кучку и дрожали, одновременно искусно демонстрируя свои формы. Урр-Бах с животным урчанием красочно исполнил короткий победный танец, который в его деревне плясали только на празднике Осеннего пива по случаю получения пророщенного солода из нового урожая ячменя. Затем тролль громко приказал гоблинам увести пленниц.

Висящая тренога с одним из мастеров последовала за эльфийками в недолгий путь до сарая. Оттуда вскоре послышалась грустная песня о неволе вперемежку с мелодичными мольбами к небесам о спасении. Урр-Бах под трели артисток принялся сосредоточенно разжигать костер. Как назло, трут все время гас под напором невесть откуда появившегося ветерка со стороны рощи. Запалив костер, тролль начал смотреть, как Кархи с еще одним гоблином жарят мясо. Остальные «разбойники» уселись вокруг костра и споро передавали друг другу кувшины со «шнапсом».