Ольга Болдырева - Как раздать долги

В темно-медных волосах оборотня прибавилось седины, красиво обрамляющей виски, словно бы покрытые легкой изморозью, черты лица утончились, сделав его несколько отталкивающим и резким для людей, до того незнакомых с ним. Из глубины теплых желтых глаз на мир смотрел опасный хищник — расчетливый и опытный.

— Неспокойно мне стало, вот и вернулся, — чуть помедлив, ответил Герион. — Не люблю, когда внутри мутно. Князь в другом мире, за княгиню беспокойство гложет, и кажется, что из-за каждого угла в спину, как кинжал, — крайне недобрый взгляд. Я подумал, что лучше будет мне до возвращения его светлости последить за наследником. Чтобы уж точно ничего не упустить и потом не кусать себе локти. А ребятки как-нибудь сами справятся, — улыбнулся он, вспомнив о молодом поколении истинных оборотней, которых он обучал в столице в специализированной частной школе.

Не доверять чутью Гериона не осмелился бы и самый безбашенный безумец, не то что пугливая вампирка: Лин, втянув голову в плечи, опасливо огляделась по сторонам, будто действительно кто-то мог выскочить на них из-за угла. Даже Натаниэль на руках оборотня затих и насупился.

— Я бы попросил тебя с княжичем не покидать Цитадели: максимум до сада и обратно. Здесь, если что, сами стены помогут. — Герион дождался кивка и, подобрав вещи, неопределенно повел плечами. — Извини, что напугал, но в таких делах желательно перестраховаться. Расскажи лучше, как у вас дела. Леллин, если не ошибаюсь, тоже здесь, с тобой? Замечательно! Давно обещал ему пару связок заклинаний показать. Но это все потом. Пойдем в зал: наследника пора кормить обедом.

Элли притворился тенью и проследил тревожным взглядом за пролетевшим над супермаркетом Михаилом. Меньше всего ему сейчас хотелось напороться на собрата. Особенно на архангела, который прекрасно знает его в лицо и не оставляет попыток разыскать Азраэля. И в то же время Элли уже давно ловил себя на мысли, что ужасно соскучился по своему сумасшедшему семейству — вот посмотришь на Габриэля, у которого есть Анабель и Натан, на других светлых недотеп, и грустно становится. Чем он хуже? У Элли ведь тоже большая веселая семья была, пока крыльев не лишился. А кому он теперь такой нужен? Только вот князю…

И то непонятно зачем.

Ангел подумал, что наверняка будет весело, если под конец этого дела, заручившись поддержкой Габриэля, он заглянет на небеса и передаст всем свой громкий, наглый привет. Главное, надо вовремя сделать ноги, пока родственники не придут в себя. Азраэль вспомнил райский сад с тонкими запахами и светлой, чистой радостью, которая греет сердце, стоит только сделать шаг, ступая в его пределы. Наверняка его любимое местечко под древом Познания, где ангел так любил нежиться, уже давным-давно занял какой-нибудь выскочка. Надо будет его обязательно прогнать и не забыть вырезать на толстой коре напоминание, кто именно здесь сидел и что он сделает с любым пернатым, покусившимся на его место.

Элли вздрогнул, когда тягучие размышления ангела кто-то неожиданно прервал, похлопав его по плечу. Таня разглядывала Азраэля, наклонив голову набок, как маленький ребенок. Например, Натаниэль любил так на него смотреть перед тем, как дернуть за волосы или мочку уха.

— О чем грустишь? — Кажется, девушка на время оставила свои планы поохотиться на наивного, симпатичного ангелочка и решила поговорить с ним по душам. Все-таки игры играми, но и меру надо знать. Особенно когда видишь, что другу взгрустнулось.

— О том, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. — Оригинальничать с ответом Элли не стал.

— И неужели ничего нельзя исправить? — Таня протянула карточку, расплачиваясь за их с Анабель покупки.

Эльфийка в это время крутилась перед большим зеркалом, рассматривая свое отражение в новом легком комбинезончике, который бережно поддерживал ее большой живот. На ногах красовались босоножки на плоской подошве, обхватывающие маленькие ступни Анабель множеством тонких ремешков, свитых в причудливый рисунок. Светлые волосы, собранные в высокий хвост, открывали шею Темной княгини, украшенную широкой золотой цепочкой с кулоном-жемчужиной. Что и говорить, принарядилась Анабель так, что даже очаровательно-нелепым колобочком умудрялась выглядеть лучше и эффектнее других представительниц слабого пола.

— Габриэль сделал все что можно. — Элли поровну разделил с Алиром пакеты, набитые одеждой и другими приятными женскому сердцу мелочами.

— А если я маму попрошу что-нибудь придумать? Мне она не откажет! Даже взамен ничего не потребует! — уверенно заявила Таня таким непреклонным тоном, что всемогущему творцу можно было исключительно посочувствовать.

— Было бы замечательно, — честно признался Азраэль, думая, что совсем немного, и новые пакеты придется нести в зубах, так как рук для всех покупок, сделанных девушками, уже не осталось. А пользоваться левитацией Элли не хотелось: Габриэль не одобрял использование лишней магии на Земле. И хоть сам князь своим же неодобрением пренебрегал, ангел старался не привлекать лишнего внимания, беспокоя магический фон города.

Алир оказался с ним солидарен.

— Еще чуть-чуть, и я брошусь на собственный меч, — трагично прошептал бывший рыцарь, специально делая свое «тихое» шипение достаточно громким для того, чтобы Таня с Анабель их услышали и устыдились.

— Ой, — огорчилась дочь Пресветлого творца, но не успели друзья возрадоваться восторжествовавшей справедливости, как девушка продолжила свою мысль: — А ты не мог бы сделать это попозже? Здесь рядом есть замечательный магазинчик с потрясающим бельем. Ани! Тебе обязательно надо захватить несколько комплектов. Фигура у тебя быстро в норму придет после родов, я вас, эльфиек, знаю. И будет чем и в чем Габриэля подразнить.

Девушки захихикали и, обогнав Алира и Элли, о чем-то зашептались, периодически оглядываясь на них, будто бы подозревали в попытках бегства.

Спасение пришло неожиданно и заключалось оно в нехорошем предчувствии ангела, которое совершенно неожиданно горячей волной пробежало по позвоночнику вниз, свалившись в пятки. Волнение и тревога Элли передались и обладающей долей эмпатийности Тане, и Алиру, природная интуиция которого подала сигнал тревоги.

— Может, мы все-таки домой поедем? — Азраэль замер на месте, прислушиваясь к себе. Тревога утихла, оставив после себя саднящее ощущение предвкушения. Словно беда миновала, зато к ним подкрадывалось нечто другое — интересное и многообещающее. — Что-то мне подсказывает, что нас там ждет сюрприз… вот приятный или нет, не знаю.

Друзья переглянулись и смешно засуетились.