Михаил Успенский - Алхимистика Кости Жихарева

А вообще квартира ему понравилась, особенно каменная баба. Она стояла в углу и являла образ семейного предка Жихаря.

– Прямо как живой мой питомец! – восхищался Колобок. – Ну уж намучился я с ним, покуда в люди-то вывел!

Но всё же и в городе Виссариону Глобальному тоже было скучновато: Костя целый день в школе или на тренировке, старшие на работе, Светланушка и её подруги болтают всякие глупости…

Поэтому Колобок однажды напросился пойти с Иваном Егорычем в подземный гараж, где у здешних мужиков возникло нечто наподобие клуба. Темы там обсуждались солидные: семья, дети, работа, безработица, здоровье, болезни, сволочное начальство…

Генерал Жихарев подумал – да и представил своего удивительного спутника кем-то вроде однополчанина, сказав:

– Вот, ребята, что объёмный взрыв может с человеком сотворить! Всё оторвало – одна башка от нашего Виссариона осталась! Хорошо ещё, что у нас в штабе был холодильник – обложили льдом и сохранили…

Он даже покраснел, соврамши, но света в гараже было мало, вот никто и не заметил.

– Да, угораздило тебя, Виссарион, – согласились мужики. – А как это ты ручки-ножки отрастил?

– Да мне их в Объединённых Арабских Эмиратах присобачили, – сказал находчивый Колобок. – Донором стал мертворождённый младенец самого благородного происхождения. Там же сейчас лучшая хирургия в мире. Причём починили меня бесплатно: хотели попасть в Книгу рекордов Гиннесса…

Генерал Жихарев солгал, чтобы не травмировать приятелей (то есть применил чисто военную хитрость), а Колобок на её основе вон какую чернуху погнал!

– Чего ж они тебе тело целиком не пришили? – удивились мужики недогадливости арабских врачей.

– Я сам не велел. Мне так удобней, – сказал Колобок. – Натура я вольная, перелётная, ни семьёй, ни профессией не связанная. Катаюсь по всему земному шару, вот и к вам прикатился на весёлый разговор…

И тут же рассказал древнюю гиперборейскую легенду о том, отчего всё на свете начальство сделалось сволочным и почему ему никогда уже не стать хорошим. Речь в легенде шла о том, как делили лохматые гиперборейцы тушу мамонта.

Вскоре эти простые, бесхитростные кислорецкие люди крепко зауважали Колобка: удивительный инвалид всё на свете знал, но никогда не умничал. Кроме того, временами он даже позволял собой занюхивать, когда кончалась закуска…

Но ботан Филимонов бесхитростным не был.

Колобка Костя с гордостью выставил на стол, словно роскошный букет или дефицитный продукт. Колобок стал энергично заниматься гимнастикой и даже перекувырнулся.

Нил Джульверн немедленно полез в свой рюкзачок, достал оттуда мультитул и набор отвёрток.

– Поразительно! Я худею! – то и дело повторял умник, хотя худеть Филимонову было практически некуда. Он переворачивал необыкновенный гаджет туда-сюда в поисках винтов, гаек, разъёмов или хотя бы швов. – Ничего не понимаю! Где у него источник питания?

– Где, где… Источник всякого питания – в честном труде! – рявкнул Колобок. – Убери свои поганые железки, или я за себя не ручаюсь!

Так они и познакомились.

Все счастливые семьи похожи друг на друга, да ведь и несчастливые нынче похожи.

Счастливые семьи – те, кто рассчитались с банком или вовсе не брали кредита. А несчастливы те, кто не прочитал примечания мелким шрифтом и попал.

Обычная беда настигает человека внезапно: кирпич на голову, грузовик из-за угла, повестка в прокуратуру…

А большая беда подкрадывается издали, стараясь быть невидимой и бесшумной. Но люди наблюдательные всё-таки замечают её приметы. И даже могут попытаться предупредить…

Жизнь на Руси Былинной научила Костю наблюдательности.

– Что-то батю не узнаю, – пожаловался он как-то Джульверну. – Ходит, как в воду опущенный. Не разрешает на телефонные звонки отвечать, сам к трубке бросается. А когда уходит, вообще аппарат отключает… Ну, я потом снова включаю. И мама часто плачет – думает, что я не замечаю…

– Может, на работе неприятности? – предположил Джульверн.

У него мать аж в трёх местах работала, надеясь дать умненькому сынку приличное образование, так что в неприятностях ботан разбирался.

– Да нет, он же пейнтбольный клуб сторожит, – сказал Костя. – А туда сейчас редко кто ходит, все деньги берегут…

Они сидели в комнате, унаследованной Костей от старших братьев, нынешних столичных курсантов. Ботан пытался натаскать богатыря на русское правописание. А Костя заставлял ботана отжиматься на сжатых кулаках. Так что обоим была польза.

Колобок лежал в старой коробке из-под ксерокса на расшитой болгарским крестом подушечке, словно орден имени себя, и не подавал признаков жизни. Он в последнее время тоже сделался какой-то задумчивый…

– А недавно я услышал, как батя сказал маме: если позвонят Федя или Серёга, так ничего им не говори, а то ещё они глупостей понатворят…

Джульверн закрыл глаза, откинулся на спинку старого диванчика и принялся аналитически мыслить.

– Вы в последнее время никаких крупных покупок не делали? – спросил он наконец. – Квартиру поменять не собирались?

– Да вроде нет, – растерянно сказал Костя. – Какие в наше время покупки? Какие квартиры?

– Браво! – воскликнул Колобок и вылез из коробки на стол. – В правильном направлении движешься, парень. Только дело, друзья мои, обстоит ещё хуже. Много я в жизни сказок рассказал, надо когда-то и суровую правду, услышанную мной в гараже, поведать…

Суровая правда заключалась в том, что Иван Егорович Жихарев, генерал в отставке, оказался в долгу перед местным Кислобанком. Дело обычное, житейское. А вот сумма долга предстала воистину сказочная!

– Быть того не может, – сказал Костя. – Батя сто пудов не мог взять кредит, он и нас-то с братьями знаешь как воспитывает? Холодай, голодай, а в долги не лезь!

– Вот и мужики в гараже ему то же самое говорили. Только он сам кредит не брал, а поручился Иван Егорович за боевого товарища. И сказал – как же я мог за него не поручиться, когда он на Хайберском перевале дважды спас меня и мою роту? Ну, мужики вслух назвать генерала лошарой не решились, хотя и подумали. К тому же они сами такие же простодырые, на «МММ» дважды купившиеся!

– И что этот боевой товарищ? – спросил Джульверн. – Почему он сам-то не может кредит выплатить?

– Там какая-то тёмная история, – сказал Колобок. – Пропал куда-то этот самый товарищ. Как будто не было его на свете!

– Подозреваю, что и не было, – многозначительно сказал ботан.

– Правильно подозреваешь, – кивнул (то есть качнулся всем телом) Колобок. – Товарища не было, а должище остался.

– И негде ведь денег взять, – беспомощно сказал богатырь. – Разве что хату и машину продать…