Ольга Шевлягина - перекрёсток

— Мы известны даже в лесу, — хмыкнул слизеринец. — Ну, нигде нельзя побыть инкогнито…

— Нам, кентаврам, многое известно, — мечтательно проговорил обитатель леса, и мальчики заговорщицки переглянулись. — Звезды нынче о многом рассказывают…

— То есть и звезды уже о нас знают? — Малфой попытался не рассмеяться.

— Звезды знают все, юный друг. Там многое написано…

— И о нас? — спросил Джеймс, пытаясь хоть что-то рассмотреть на небе.

— И о вас, юный Джеймс Поттер. И обо всех нас. И о тех, о ком еще почти никто не знает, но скоро они поведают в мире о себе…

— Это кто?

— Я не знаю.

— А когда? — Скорпиус почувствовал, как начинают мерзнуть ноги.

— Я не знаю. Может, завтра, может, через четыре года, может, через десятилетия…

— Ладно, тогда мы пойдем, а вы, когда узнаете что-то определенное, пришлите сову, хорошо? — Малфой дернул друга за мантию.

— С Рождеством, — улыбнулся кентавру Джеймс и махнул рукой.

— И вас. Сегодня такая яркая Венера, но Марс все равно с каждым днем краснее… — изрек кентавр и пошел в глубь леса, куда ушли его сородичи.

— Это четырехкопытное не думало о том, чтобы жениться на Трелони? — фыркнул Скорпиус, когда они вышли из леса, отряхивая снег. — Они бы прекрасно поладили и вместе бы выходили за пределы разума…

— Малфой, ты иногда совершенно невыносим, ну, интересно же было! — мальчики побрели к замку, окна которого постепенно гасли.

— Я хоть иногда, а ты постоянно, — ответил Скорпиус, останавливаясь. — Хочешь посмеяться?

— В смысле?

— Да в прямом. Ворота замка закрыли, а мы с тобой остались на улице, — сухо рассмеялся Малфой.

Джеймс растерянно смотрел на запертые двери и судорожно соображал, что делать. Хорошо, конечно, ночью на улице, но ведь и замерзнуть можно. Мальчик оглянулся и с радостью увидел свет в окнах домика Хагрид. Что ж, главное, чтобы Хагрид не узнал, что они пили его Огневиски…

В гостиной Гриффиндора было хоть и людно, но довольно тихо. Даже первокурсники особо не шумели, углубившись в свои учебники. Студенты шепотом переговаривались, поясняя что-то друг другу или помогая. За окном была метель, которая похоронила всякие мысли о завтрашнем первом весеннем дне.

В кресле у камина, разбросав вокруг себя скомканные листы пергамента и сломанные перья, понуро сидел Джеймс, пытавшийся написать эссе по Травологии. Но попытки его явно не удавались.

— Надоело, — пробурчал мальчик, сминая очередной листок и бросая за спину. Комок попал в голову кого-то из четверокурсников.

— Ай, Джеймс, смотри, что творишь, — шикнули на него, но мальчик и не думал раскаиваться: настроение не то.

— Орешь, будто бы я в тебя квоффлом запустил, — обернулся Джеймс.

— Аккуратнее надо быть, а то развел тут…

— Ой, отстаньте вы от меня, — мальчик поднялся, глядя на гриффиндорцев. — Надоело все!

— Не ори, Поттер, не в лесу, — осек его Мэтьюз с шестого курса.

— Хочу и ору! — тут же завелся Джеймс. — Все надоело, все надоели! — он вцепился руками в свои отросшие, точащие во все стороны волосы и потянул, изображая, как ему плохо.

На плечо мальчика легла мягкая теплая ладошка:

— Джим, успокойся.

Он плюхнулся обратно в кресло, подчиняясь спокойному голосу Лили. Сестра присела на подлокотник, с тревогой глядя на него:

— Успокойся, скоро вернется твой Малфой…

— При чем тут Малфой?! — тут же огрызнулся Джеймс, сверкнув глазами. Лили погладила его по плечу. — Он тут вообще не при чем!

— Тогда что с тобой? Какие у тебя еще причины сходить с ума? — девочка попыталась скрыть улыбку.

— По-твоему, у меня, кроме Малфоя, других забот нет? — фыркнул Джеймс. — Да полно! У меня три «тролля» по Трансфигурации! В субботу квиддич со Слизерином! У меня потерялся ботинок! Я не могу написать эссе по Травологии! Малфой уехал! Все меня ненавидят!

— Джим, с чего ты взял, что все тебя ненавидят? — чуть испуганно спросила Лили.

— А ты погляди вокруг, — мальчик обвел глазами гостиную: гриффиндорцы то и дело недовольно поглядывали на Джеймса. — Я им всем и всегда мешаю…

— Да неправда! Они волнуются за тебя и переживают, — Лили гладила руку брата. — Когда ты сломал ноги, они все хотели навестить тебя…

— Потому что хотели увидеть открытый перелом ноги, — хмыкнул Джеймс. — Или мою мученическую смерть…

— Зря ты так, мы все тебя любим. Тедди, Роза, Хьюго, я…

— Ты моя сестра, тебе больше ничего не остается, — упрямо ответил мальчик, сбрасывая на пол учебник.

— Господи, Джеймс, что ты ерунду говоришь…

— Видишь: даже ты…

— Я не то хотела сказать, — Лили чуть покраснела.

— Именно то. Вообще — не нужна мне ничья жалость, — мальчик поднялся, чуть не уронив Лили на пол. — Мне никто не нужен!

Джеймс развернулся и помчался в спальню, уловив тихие слова сестры: «Кроме Малфоя». Это рассердило его еще сильнее, он влетел в комнату и хотел с разгону рухнуть на кровать, но споткнулся и упал, врезавшись лбом в ее спинку.

— Ай!!! — Джеймс с обидой сел на пол, потирая лоб. Даже собственная постель сегодня против него! А все из-за этого слизеринского идиота, которому вчера исполнилось четырнадцать. Ради этой знаменательной даты вчера утром за ним приехал отец и забрал на пару дней. Оказывается, Малфои так поступали каждый год! Ну, и гиппогриф с тобой, хорек! — Можешь вообще не возвращаться…

Джеймс подтянул колени, со злостью глядя на свои ботинки. Конечно, не из-за дня рождения Скорпиуса он был таким сердитым. Он чувствовал себя одиноким. А все Забини, дура набитая! Это она вчера на ужине сказала, что Малфоя собираются переводить в Дурмстранг, и Скорпиус даже всерьез готов рассмотреть это предложение.

Хорек трусливый! Вот езжай в свой Дурмстранг, станешь темным магом, мой папа поймает тебя и посадит в Азкабан. А я даже не почешусь, чтобы тебя оттуда вытащить…

Дверь в комнату тихо отворилась, и вошел Тедди Люпин со спокойной улыбкой на лице.

— Привет.

— Мне только старосты для полного счастья тут и не хватало, — буркнул Джеймс.

Тед усмехнулся, снял значок и убрал в карман, подошел и сел на пол рядом с мальчиком.

— Это все равно не меняет дела… — упрямо проговорил мальчик, косясь на крестника отца. — Где Мари-Виктуар? Разве ты не должен сдувать с нее пылинки и каждую секунду держаться за какую-нибудь часть ее тела?

— Джим, по какому поводу депрессируем? — спокойно спросил Люпин, повернувшись к мальчику.

— Тебя Лили послала?

— Нет. Тебя было слышно даже в моей комнате, — Тедди внимательно посмотрел на шишку на лбу Джеймса. — Переходный возраст — это, конечно, тяжело, но нужно и о других думать…

— Кто бы обо мне подумал…

— По-моему, о тебе думают три четверти обитателей замка, — усмехнулся Тедди. — МакГонагалл и Фауст о том, чтобы заставить тебя как-то учиться, Филч и миссис Норрис о том, как бы поймать тебя за очередной проделкой, Пивз о том, когда вы в очередной раз решите вместе переполошить Хогвартс. Девочки думают о том, с кем ты решишь встречаться и кого пригласишь через год на бал, специально ли ты ерошишь волосы или они у тебя от природы такие…