Ольга Шевлягина - перекрёсток

— Ты еще и Уизли будешь защищать? Малфой, ниже падать тебе уже некуда…

— А это уже точно не твое дело. Я буду мстить за любого, кого считаю частью своего мира.

— Малфой…

— Да, Паркинсон, запомни это хорошенько.

— Ты совсем спятил!

— Возможно, но меня это не тяготит…

— Экспел…!

— Империо! Иди, Паркинсон, и извиняйся перед Поттером, пора тебе научиться это делать. Это послужит тебе хорошим уроком. И никогда не поднимай руку на того, кто находится рядом со мной…

В библиотеке было солнечно и тихо, слышалось лишь шуршание пергаментов и перьев, переворачиваемых страниц и редкое перешептывание студентов, склонившихся к учебникам.

— Поттер, ты чем там занимаешься, обложившись кучей книг? — Скорпиус поднял голову от учебника по Нумерологии, где пытался найти решение задачи, что задала им Вектор.

Джеймс дернул уголком губ (у кого бы он мог этому научиться?) и оглядел три книжки, которые лежали перед ним на столе. Конечно, в присутствии Граффа или Розы Уизли это бы и маленькой кучкой книг назвать было бы кощунственно, но для Поттера три уже было горой.

— Прорицания делаю, — наконец, изволил ответить гриффиндорец, что-то быстро записывая на пергаменте. — Высчитываю положение планет на Пасхальные каникулы… Ну, и рисуночки тут всякие, схемочки…

— И как успехи?

Джеймс запустил пальцы в растрепанные волосы, чем привел в замешательство смотревших на него в этот момент девочек с третьего курса Хаффлпаффа, которые делали вид, что занимаются за соседним столом. Скорпиус подмигнул им, ухмыльнувшись, а потом перевел взгляд в дальний угол помещения, где сидели Парма и Эмили, причем, как и всегда в этом семестре, в соседстве с Тобиасом и Фрицем Забини. Телохранители, гиппогриф вас…

— Ну, вроде ничего… Правда, у меня почему-то получилась Луна на Уране, разве такое может быть? — Джеймс придвинул к Малфою изрисованный не особо аккуратно свиток.

— И чего тут такого? Или ты предпочитаешь Урана на Луне? — хмыкнул Скорпиус, подняв светлую бровь и изучая каракули друга.

— Очень смешно, — фыркнул Джеймс, скосив глаза, когда в библиотеку зашли рейвенкловки с пятого курса. Среди них были Гретта Фауст и ее подруги. — Чего каждый раз, как я начинаю оглядываться, я вижу их?

— Может, потому что на твоей схеме две Венеры? — приглушенно рассмеялся Малфой.

— Где?!

Слизеринец ткнул сначала в одну кривоватую планету, а потом в другую.

— Черт… — Поттер почесал затылок, снова начиная сверяться с книгами, которые лежали перед ним. — Может, это ее сестра-близнец?

— Как тебе будет удобнее, — улыбнулся Скорпиус, глядя внимательнее на учебники друга. — Слушай, а зачем тебе «Справочник по изменению будущего»? Решил быстренько подсуетиться, чтобы Гриффиндор взял Кубок Домов?

— Для этого у нас есть Роза и еще парочка умников, так что я могу не напрягаться, — фыркнул Джеймс, кивая на Граффа, который старательно что-то писал со скоростью полфута в секунду. — Веселая книжка, кстати, нечего кривить физиономию… Тут даже есть советы, как стать неотразимым в глазах противоположного пола…

— Ну-ка, ну-ка, — Малфой склонился к другу. — Поподробнее, чтобы я знал, что говорить твоим родителям, когда девчонки тебя на сувениры растащат…

— Ты уверен, что готов это услышать? — с хитрым блеском глаз осведомился гриффиндорец, открывая нужную страницу. — «В лунную ночь поймайте на болоте жабу весом не менее ста грамм с пятью выпуклостями на животе…»

— Выпуклостями? То есть жаба должна быть больной?

— Малфой, не знаю, я только читаю. Так вот… «Жабу надо бросить через левое плечо, а потом пойти в глухое помещение, взять девственно чистый пергамент…»

Скорпиус попытался не засмеяться:

— Слушай, а там не написано, как узнать: девственно он чист или нет?

— Малфой, заткнись, иначе не узнаешь самого интересного, — Поттер прятал смеющиеся глаза. — «Взять девственно чистый пергамент…». Ты чего делаешь?

Малфой рассматривал свои свитки.

— Пытаюсь понять, который из них подпадает под данную категорию…

— И как успехи? — Джеймс усмехнулся.

— Ты читай, не отвлекайся.

— Ладно. Так вот «пергамент, на котором нужно написать три имени самых красивых волшебников»…

— То есть мое, моего деда и Слизерина? — светски осведомился Скорпиус, оставив попытки понять, как же определяется чистота пергамента.

— От скромности не помрешь, — фыркнул Джеймс, переворачивая страницу. — В общем, «этот свиток нужно сложить в четыре раза и положить в левый ботинок под пятку…». И все.

— И всего-то? Чего же ты сидишь?

— В смысле? — гриффиндорец закрыл и отложил книгу, возвращаясь к своей звездной карте.

— В прямом: ты чего все еще не на болоте в поисках жабы?

— Малфой, это нужно делать в лунную ночь! Уши почисти, — Джеймс огляделся и поймал на себе взгляд хаффлпаффки. — Хотя, кажется, мне и жаба не нужна… Может, пойдем отсюда?

— Я еще не доделал Нумерологию, — Скорпиус указал на свой свиток. — Ты бы мог пока сходить на кухню и раздобыть чего-нибудь съестного.

— А еще мне говоришь, что я вечно голодный, — Поттер стал поспешно собирать свои вещи, поднимаясь.

— Я, в отличие от некоторых, за ужином не умел половину школьных запасов, — холодно заметил Малфой, уже не глядя на друга. — Встретимся на третьем этаже через полчаса.

Джеймс махнул другу и поспешно покинул библиотеку, надеясь, что это было его последнее посещение данного места до экзаменов. Малфой лишь покачал головой ему вслед: что взять с Поттера, который с энтузиазмом чертит карты с двумя Венерами и читает всякую ахинею про жаб?!

Скорпиус уже собирался вернуться к своей работе, но посидеть спокойно ему не дали.

— Малфой…

— Ты записывалась? — слизеринец поднял серебристый взгляд на Гретту Фауст, которая выросла перед его столом.

— А тебе твой секретарь не передал? Уволь его, — отмахнулась рейвенкловка, как обычно, без всякого смущения. Она уселась на место, где еще пару минут назад сидел Поттер. — Вы в Хогсмид в воскресенье идете?

— А тебе нужно заказать новую помаду? — поднял бровь Малфой, поигрывая пером. Так-так, не зря у лохматого две Венеры нарисовались, мутят тут что-то планеты… И не только планеты.

— А ты разбираешься в помадах? Надо бы намекнуть Филчу, а то он до сих пор гадает, кто изрисовал Зал Наград, — рассмеялась Гретта, вставая. Она махнула рукой и удалилась обратно к своим подругам, которые прятали лица в ладошках, хихикая. Малфой послал в ту сторону гадкую ухмылку и отвернулся.

Женщины! Он даже не знал, что ему больше не нравится: глупое хихиканье и жеманство или холодная расчетливость и ледяной шарм. Наверное, и то, и другое. Не даром же его тошнило от рейвенкловок, что сейчас притихли неподалеку, и от таких, как Присцилла Забини. Впрочем, и такие, как Паркинсон и Дьюлис его теперь не впечатляли. Ну, не говоря уже о младшей МакЛаген…