Вячеслав Шалыгин - Огонь, водка и медные... трупы

Сначала кто-то из них запнулся. Ну, запнулся и запнулся. С кем не бывает? Однако кому удается запнуться так, чтобы сломать лодыжку? Причем запнуться непонятно обо что. На месте происшествия не торчало ни корней, ни валунов. Потом кто-то остался без штанов. Кольчужные портки на кожаной подкладке вдруг лопнули по боковым швам и оставили владельца в одних кружевных трусах. Это был, конечно, не перелом лодыжки, но продолжать охоту в таком виде было нелепо, да к тому же донимали москиты. После третьего случая, когда один из охотников обнаружил, что висевшее на плече ружье непонятно как лишилось ствола, цепь воинов «Зис» заметно дрогнула и притормозила. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что огрызок ствола является таковым и в прямом, и в переносном смысле. На металле виднелись отчетливые отметины зубов. Хищники, запросто перегрызающие оружейную сталь, были охотникам в новинку.

Дальше все покатилось, как снежный ком. Кто-то исчез, кто-то провалился в яму и выбрался оттуда совершенно голым и безоружным, еще один сам не понял, как очутился на верхушке дерева, у двоих какая-то неуловимая черная тень отняла оружие, а затем вернула его в виде двух тщательно пережеванных комков металла и пластмассы. Последней каплей стал выстрел шедшего далеко впереди лидера группы. Он пальнул навскидку по размытой черной тени, но игла с транквилизатором почему-то отскочила обратно, и стрелок свалился под кустик. Это было уже совсем вне понимания охотников, и они, подхватив храпящего предводителя, отступили к своим кораблям…

…— Разбомбить! Залить напалмом и поджечь! — Яков Злюхин был вне себя от злости.

— Если напалмом, то оно само… того… сгорит, — возразил начальник Службы Безопасности.

— Все равно — поджечь! — неистовствовал Злюхин. — Эти твари забыли, кто их хозяин! Забыли, кто возродил их гнусный вид! Только не на того напали! Я их сотворил, я их и уничтожу! А потом сотворю заново, но другими, более преданными и благодарными!

— Нельзя бомбить, — снова возразил службист. — Это же территория Федерации. У нас она в аренде. Военные и так носами крутят. Недовольны. А тут еще и бомбежка… Войну с Федерацией нам не выиграть.

— С военными я договорюсь! — убежденно заявил Злюхин.

— А ФОТ?

— Что — вот?

— Не вот, а ФОТ — Федеральное Общественное Телевидение, — пояснил начальник СБ. — Их интерактивные камеры уже над Релаксией. Нельзя бомбить в присутствии журналистов.

— ФОТ! — Злюхин презрительно брызнул слюной, но слегка обмяк. Контрольный пакет акций общественного телеканала принадлежал Эрнесту Экину, главному и непримиримому конкуренту Злюхина. Договориться с Экиным шансов было мало. — Я не могу потерять Релаксию! Столько денег!

— Возможно, лучше потерять немного на Релаксии, чем рисковать всей компанией, — заметил службист.

— Немного?! — Злюхин схватился за сердце и рухнул в кресло. — Немного?! Четверть всех моих капиталов! А сколько придется выложить на взятки, чтобы замять эту историю, ты представляешь?!

— Яков Дормидонтович, к вам следователи из Генеральной прокуратуры, — испуганным голосом сообщила по интеркому секретарша.

— Началось, — скрипнул зубами начальник СБ. — Теперь конкуренты навалятся — не скинешь… И Экин, и Порфирин, и Кисляков… Все рычаги задействуют.

— С этими я разберусь без тебя, — Злюхин треснул кулаком по столу. — Они ничего не смогут доказать. А ты найди того, кто осмелился сыграть со мной эту шутку! Найди и порви на лоскуты! На шнурки! На нитки!

— А что тут искать? — Службист встал и оправил униформу. — Мне все уже известно. Это тот самый капитан, который украл и вывез на Куйбу первую мурлышку. Мы запеленговали его сигнал. Да и Березявкин подтверждает.

— Безногий?! — Яков вытянул руку, словно ненавистный капитан сидел прямо перед ним и Злюхин собирался его задушить. — Ур-рою падлу!

— Я сам, — пообещал начальник СБ. — Вряд ли он захочет всю жизнь сидеть на Релаксии-13. А как только он оттуда взлетит…

— Только чтобы медленно и мучительно, — зеленея от желчи, прошипел Злюхин.

— Сделаем в лучшем виде. — Службист нехорошо ухмыльнулся и вышел через потайную дверь.

— Гортензия! — Яков придал лицу благообразное выражение и нажал кнопку интеркома. — Впусти господ из прокуратуры…

…В центральном кабаке Колонии, названном, как и сам город, незатейливо — «Центральный Кабак», гудела на все голоса толпа вернувшихся из вынужденной ссылки поселенцев. Играла мажорная музыка, рекой лились напитки и наперебой обсуждались свежие новости.

— Заповедник! — Пьяный Березявкин уже снял свой мятый корпоративный костюм и переоделся в джинсы и модный растянутый свитер. — Представляете? Всю Релаксию объявили заповедником!

— Где заповедник, там и браконьеры, — скептически заметил грузный бармен, протирая и без того идеально чистые стаканы белоснежной тряпочкой, возможно, из стерильного пакета.

— …Все в федеральную собственность… — донеслось из дальнего угла. — А на орбите будут крейсеры дежурить.

— …Нет, вы только подумайте — бесконтрольно! А если они размножатся настолько, что сожрут всю дичь? Что будет? За людей возьмутся?

— …А капитан им и говорит: откусите задницы этим охотничкам… Ха-ха-ха…

— …А я думаю, купол надо оставить.

— …Вывезли все, что успели. Злюхин еще тот жук… Теперь Колонию заново придется обустраивать.

— …А временный Совет предлагает назвать город Вольным.

— Нет, это они Релаксию хотят переименовать.

— Не переименовать, а дополнить: Релаксия-13 Вольная.

— Длинновато.

— Нормально. Вон в Стрельце планета есть — Адмирал Флота Павел Гаврилович Пробкин-Иголкин. И ничего, живут люди…

— …Вы Зигфриду Устинычу наливали?

— А как же! Ему уже все налили. Как же такому человеку и не налить? Что же мы, скоты неблагодарные? К освободителю со всем почтением.

— А где он сидит?

— А вон там, за стойкой…

— Не вижу.

— Дурья башка! Я же говорю — за стойкой! Прилег… Ну, устал человек.

— Еще бы! Такое дело провернуть!

— …А как думаете, при федеральной власти лучше будет или нет? Может, мы зря обрадовались?

— Цыц! Конечно, лучше! Хуже, чем при Злюхине, просто не бывает…

Капитан слышал все эти обрывки разговоров сквозь приятную полудрему. Ему снился разъяренный Злюхин верхом на мурлышке, Аманда, слоняющаяся по мусорной свалке, Коша Морган в обнимку с генералом Конианом Пальтони и насыщенный яркими звездами космос…

— Ко-осмос… — пьяно протянул Зигфрид, но толпа, увлеченная своими переживаниями, его не услышала.

— Давай, капитан, — кто-то вложил в руку Освободителя стакан, — примем за успех в делах и счастье в личной жизни.