Татьяна Чернявская - Пешки

Араон попытался стиснуть зубы, но что‑то мешало даже этому простому действу, словно дух его уже отделился от тела, но по своей рассеянности забыл отлететь и теперь пребывает в этом мясном гробу, пока тот не изъедят черви. Мужчина поспешил отогнать от себя нелепую догадку. Просто его парализовало, наверное, от травмы или забот двух растрёпанных дурынд, которым несмотря ни на что удалось выжить в этой сумасшедшей бойне, когда пятеро здоровых, крепких…

Как же Важичу хотелось орать. Закричать в голос, чтобы заболело горло, чтобы прояснилось в мозгах и нахлынула спасительная ярость. Но связки не слушались, заставляя постепенно успокоиться и смириться. Протрезвив голову и отметив, что Чаронит ещё не вернулась, он усилием воли подключился к силе пламени и принялся ткать заклятие искажения, чтобы окончательно замести следы и стереть свою ауру с энергетического полотна и стать невидимым для таинственного врага. Так на всякий случай. Ведь кто бы ни желал смерти их маленькому отряду, он будет менее осторожен, веря в свою победу. Да и у отца останется в тылу свой человек, о котором будет неведомо противнику. С такими приятными мыслями Арн открыл глаза.

— Нга-а-а-у-у-у, — проникновенно протянул в самое лицо склонившийся над ним мёртвый полупрозрачный лось с ввалившимися глазницами. — Гкха-а-а…

Такого поворота потрёпанное сознание никак не ожидало и самостоятельно отключилось, швыряя чародея в спасительное забытьё.

— Зашибись костёр! — одобрительно тряхнула нечёсаной гривой травница, пытаясь подобрать постоянно распадающиеся пряди. — Даже не надеялась, что ты додумаешься. Теперь можно и инструменты прокалить и резервы напитать и травами окурить. Свет, кстати, тоже совсем не помешает. А то как‑то не хочется чего‑нибудь не того залатать. Говорят, опытные лекари могут закрытыми глазами не только диагностировать больного, но и наложить первичные чары. Врут, конечно. Первичные чары практически всегда универсальны, так что особых талантов и ненадобно. Тут у нас ситуация посложнее будет, так что хорошее освещение — первое дело! Это же, как ты только сподобилась такую махину разжечь с твоей‑то тягой к огню…

Духовник, первым делом сжёгшая своего венкозавра, смущённо отвела взгляд, впервые не стремясь в красках поведать о способе своего великого достижения. К тому времени, как запыхавшаяся и раскрасневшаяся Эл, размахивая серпом (при расспросе даже сама травница не смогла объяснить, на кой ляд приволокла с собой этот дьявольского размера инструмент) и нечеловечески огромным баулом, ввалилась на поляну, урочище успело благополучно догореть, оставив после себя прокопчённый остов, кучку пепла и шматки дрожащей иллюзии по краю котлована. Ополоумевший мужик растворился где‑то в ночи наравне с оставшимися подмастерьями, а, пребывающий в глубоком обмороке, Важич всё равно не смог бы сдать её. От выгорания тёмных чар, пространство резко наполнилось чистотой и пугающе живительной природной силой.

Валент не особенно беспокоили изменения в окружающей среде. Девушка всецело была поглощена процессом лечения и, наверное, не заметила бы и пляшущего рядом зомби. Для Танки же такой масштаб собственноручно осуществлённых разрушений был немного пугающ, хоть и определённо приятен.

— Сейчас немного прогрею тряпки, — Алеандр бросала восторженные взгляды на реанимированного Мастера, как попрошайка на сахарного петушка. — Повезло, что где‑то поблизости ручей: не придётся сильно тратиться на синтез воды. Можно будет просто приманить. Да и воды тут только на запаривание немного. Основная работа будет ручками! Помоги мне его на простыне разложить.

В более освещённом варианте, на практически белой простыне чародей выглядел на порядок страшнее. Под загорелой кожей проступили ленты вен, глаза закатились, обнажив полоски белков, в уголках рта выступили капли крови. Ногти начали подозрительно синеть, чернота к векам приклеилась маскарадной маской. Небритые щёки, казалось, ввалились ещё сильнее.

— Сейчас выведу застоявшуюся кровь на фильтрант, — травница поставила рядом с головой мужчины большую надтреснутую колбу, прогретую на костре и смазанную буроватой настойкой, тонким краем серпа расширила края раны и ввела в вену заговорённый шнурок. — А то так снимешь жгут, а человеку кирдык и доказывай всем, что не белладонну закапывала. Разберёмся с рукой и дыру от когтя залатаю. Сама она не страшная, яд вроде как уже вывела, главное стянуть хорошенько, чтоб внутри не накуролесило. Там такой заковыристый отросток. Как у всех представителей семейства… э-э-э…. Тан, я призабыла, как это семейство нечисти называется. Тан?

Алеандр отвлеклась от сцеживания густой буроватой крови и глянула на подозрительно притихшую подругу. Яританна Чаронит пребывала в благостном глубоком обмороке. Отхлестав по бледным щекам и подсунув под нос, как самое ужасное оружие, неизвестно зачем прихваченный носок одного из подмастерьев, травница с трудом привела в чувство духовника, злясь на бессмысленно потраченное время.

— Да что же ты за труповод такой, что при виде обычной раны в обморок хлопаешься! — справедливо негодовала девушка, зная, что жизнь Важича требует срочных действий по спасению.

— Я… я теоретик! — жалко пропищала в ответ Чаронит, утирая кулачком слёзы, выступившие после вдыхания концентрата мужской существа.

— Так вот перейдём к практике, — твёрдо припечатала маленькая травница, возвращаясь к прерванному занятию. — Мне понадобится ассистент. Я, конечно, не Мастер — Лекарь и исцелять на таком уровне не умею, но кое — какие заклинаньица из их арсенала учила. Так на всякий случай, вдруг пригодиться. И надо же какая удача! Пригодились! Представь, как здорово. Та же лекарская спайка с применением трав и окуривания может стать полноценным гипсом. Я же могу совместить два вида чар и проводить лечение сразу на нескольких уровнях…

Духовник боязливо подползла к простыне и со всей возможной отвагой заглянула в зияющий разрыв. Алеандр вовремя заметила, как блондинка закатила глаза и начала заваливаться на чародея. Чудом успев подхватить малахольную за плечи, девушка со всей силы встряхнула духовника, так что у той звонко щёлкнули челюсти.

— Земля, приём! — рявкнула в самое ухо травница. — Живо приходи в себя — не позорься!

— Я… я… крови с детства боюсь…

— Призраков и баньши не боишься, а крови боишься?

— Призраки не живые… — закусила посиневшую губу девушка.

— Кровь тоже не живая!

— Он что уже?!? — с ужасом прошептала Яританна, обмякая в руках Эл.

— Нет. Пока нет, но если ещё повыкаблучиваешься…

Травница злобно замахнулась, чтоб если не привести в сознание не к месту чувствительную подругу, то хоть отвести душу. Заметив её кровожадный настрой, обморочная быстро взяла себя в руки и выпрямилась, хотя оставалась ужасно бледной и слегка трясущейся.