Анатолий Шалин - Бунт марионеток [Сборник]

— Тихо! Всем успокоиться! Бросить оружие! Побаловались — и хватит.

И вновь взгляд Фокина налился тяжестью, нечеловеческой силой и заставил нападавших оцепенеть.

Наступила тишина, судорожная, напряженная тишина. И в этой тишине Юрий увидел, как из повисших, точно плети, беспомощных, парализованных рук Василия выскользнул и с грохотом упал на паркетный пол комнаты импульсный генератор. Бородатый выронил лазерный пистолет, а Эдуард. и трое других парней — автоматы.

Фокин очень неодобрительно поморщился, исподлобья, скосив глаза, посмотрел на оружие, раскиданное по полу, перевел взгляд на лица нападавших, укоризненно покачал головой и резко щелкнул пальцами правой руки.

И Юрий, уже давно устав чему-либо удивляться, с большим облегчением увидел, как импульсный генератор, автоматы, лучевое оружие и прочие душегубские инструменты нападавших покрылись сероватым дымчатым налетом и медленно стали расплываться, таять, терять очертания и наконец исчезли без следа.

Фокин же поманил к себе пальцем остолбеневшего от ужаса бородатого и, когда тот, явно против своей воли, на удивление легко прошел через защитное поле и деревянной походкой приблизился к столу, спросил:

— И чего вам неймется? Всего вроде достаточно, интереснейшая работа, все условия для творчества… Чего еще?

— Вы лишили нас инициативы… — судорожно выдохнул бородатый. — Вы сделали из нас марионеток!

Фокин расхохотался:

— Кто из кого марионеток сделал — это еще надо посмотреть! Нет, каково! Я их, можно сказать, ублажаю, исполняю их желания. Да, да! Желания вот этих самых пакостников! А они в ответ на доброту, на заботу… Марионетки! Что ж, бунт марионеток — это уж совсем нечто несуразное… Говорите определеннее! Что вас всех не устраивает в моих планах?

— Это ваши планы! А каждый человек мечтает сам планировать и свою жизнь, и свою судьбу! Вы лишили нас этого! — сказал бородатый. Он с ненавистью смотрел в глаза Фокина, с вызовом расправив плечи и выпрямившись, задрав голову и выпятив подбородок, и только легкая дрожь пальцев рук выдавала волнение и страх бородатого.

— Судьба — это судьба. Планировать ее трудно! — с улыбкой возразил Фокин. — Я вижу, вы, голубчик, даже не понимаете того, о чем говорите. Сами себе противоречите. Требуете, чтобы каждый сам планировал свою жизнь, а сами только что пытались поломать жизни других людей! Или для них вы не оставляете права планировать свои судьбы? С логикой у вас, голубчик, явно не все в порядке.

— Вы болтун и демагог! — крикнул бородатый, видимо, решив, что терять ему уже нечего.

— Успокойтесь, голубчик, — невозмутимо продолжил Фокин. — Кем бы я ни был, это не меняет сути вопроса. А поскольку я все же, так сказать, специалист по исполнению желаний, то и это ваше дурацкое желание я исполню. Вы мечтаете сами планировать свою жизнь и свою судьбу. Что ж, планируйте! Попытайтесь найти такое решение, когда ничьи другие судьбы и жизни вами задеты, изменены или раздавлены не будут. Найдете удачный для себя вариант, ваше счастье! Не найдете, что ж, придется мне и на этот раз самому распорядиться вашей судьбой! На размышление даю десять минут! Думайте!

Бородатый зашатался и по знаку Фокина отступил к стене. Фокин же поманил к себе пальцем Эдуарда:

— А вы, молодой человек, что скажете в свое оправдание?

Эдуард перед Фокиным, в отличие от бородатого, ерепениться не стал. Чувствовалось, что роль Джордано Бруно явно не для него.

Юрий вспомнил пламенные речи Эдуарда перед заговорщиками и с трудом поверил, что перед ним тот же человек, что еще сегодня утром призывал к крайним мерам, источал агрессивность и ненависть. От смелого оратора не осталось и тени, перед профессором Фокиным стояло жалкое, трясущееся от страха и, кажется, уже вполне обезумевшее существо.

— Я… Не… Не… Я… Не понимал… Пощадите… Андрей Кузьмич, миленький… — выдавив из себя эти несколько фраз, Эдуард бухнулся перед Фокиным на колени. Тело Эдуарда стало сотрясаться, точно в лихорадке, из глаз побежали слезы, и он, размазывая эти слезы пятерней, стал как-то по-детски всхлипывать и все пытался обнять ноги Фокина.

— Андрей Кузьмич, успокойте его как-нибудь, — попросил Юрий. — Вы же видите, он на грани…

— Вот дурачье! — брезгливо процедил Фокин, отстраняясь от объятий Эдуарда. — И этот туда же! Робеспьер сопливый…

— Андрей Кузьмич! — умоляюще повторил Юрий.

— Ладно, — процедил Фокин и, отшвырнув Эдуарда, точно щенка, призвал к себе оставшихся за защитным полем. — Вас-то что заставило отважиться на убийство? Если вас что-то в моих действиях не устраивало, почему не поговорили со мной по-человечески, без всех этих орудий и гранат?

— Что теперь говорить об этом, — вздохнул Василий. — Ваша взяла. Конечно, можно было бы и потолковать с вами раньше на ученом совете, но как-то все подходящего момента не было. А это… сегодняшнее нападение, это, конечно, авантюра… Безумство смелых и все такое прочее.

Фокин поморщился и, с сожалением посмотрев на унылые физиономии бывших экстремистов, сказал:

— Плохо вас, ребятки, родители воспитывали, вот вы и докатились до уголовщины. М-да…

— Ну, голубчик, надумали что-нибудь стоящее? — обратился он к бородатому.

— Заставьте меня забыть обо всем, что произошло на Адрии, и верните на Землю.

— И вы будете жить-поживать и добра наживать, не так ли? — хмыкнул Фокин. — Нет, голубчик, вы ведь и на Земле в лидеры будете пробиваться, в начальники полезете, хотя, кроме наглости и желания властвовать, никаких иных качеств у вас для этого нет. Вы и там будете ломать людские судьбы по дороге к своей цели. Нет, голубчик, задачку вы не решили, а потому примите мой вариант. Сейчас вас, мой ненаглядный, выведут из этой комнаты и поместят на одну вполне курортную планетку нашей галактики. Там тепло, очень много вкусных фруктов, роскошная девственная природа. И что главное, планета необитаема. Других людей, помимо вас, там не будет. У вас, голубчик, будут все возможности планировать свою жизнь и судьбу самому. Единственный минус — покомандовать будет некем. Впрочем, если ваши товарищи готовы составить вам компанию, я возражать не буду.

— Я пойду с ним, — сказал Василий, выступив вперед. — Вместе боролись, вместе и дальше пойдем. Один он на этой вашей планете быстро погибнет.

— Что ж, это вполне по-товарищески. Кто еще готов последовать за главарем?

— Мы.

К Василию и бородатому присоединились трое незнакомых Юрию парней. Из сумрака коридора появился длиннолапый и увел всю группу во тьму космической ночи.

В кабинете перед Фокиным оставался теперь один только Эдуард. Он с мольбой ловил взгляд Фокина и нервно покусывал свои губы.

— А вы, юноша, видимо, рассчитываете, что я отправлю вас к маме? Да, необитаемая дикая планета — это не для вас. Кстати, и Адрия тоже не для вас. Что-то не пойму, как вы умудрились попасть сюда с Земли и как вы оказались в этой дружной компании?