Татьяна Форш - Корона Всевластия. Трилогия.

Элекзил поднялся, но его руку тут же оплело выстрелившее щупальце привратника.

– Погоди. Не торопись. В забвении наотдыхаешься!

– Может, прежде чем угрожать, сначала посмотришь на смертную? – Рыцарь продолжал стоять, равнодушно глядя на пытающегося подняться Самуайгра.

– Посмотрю… Посмотрю! А потом решу! – Наконец его жабья туша стекла с табурета, поднялась и зависла над рыцарем, мгновенно вызвавшим броню. – Пойдем! – Привратник нетвердым шагом, покачиваясь, зашлепал к выходу.

Элекзил толкнул Ваграйла:

– Эй, дождись меня! – и, ничего не объясняя, пошел следом.

На улице красный вечер давно сменился багровыми сумерками ночи. Самуайгр не останавливаясь шагал вперед, к Башне Наказаний.

Во дворце было безжизненно тихо, и только теплый ветер гулял по древним коридорам и залам. Элекзил довольно огляделся. Сейчас он был даже благодарен князю за его решение не пользоваться услугами дворцовой стражи. Да и кому придет в голову добровольно заглянуть в обитель Рубинового князя?

Задумавшись, рыцарь чуть не проскочил нужный поворот, спустился по каменным ступеням вслед за привратником и остановился у пылающей двери.

У тюремных дверей стражей не было тоже. Впрочем, зачем нужны стражи, если есть огненные двери, которые стоит только задеть, и вечное пламя не оставит от тебя даже пепла. Выбраться из тюрьмы невозможно. В этом мире открыть тюремные двери под силу привратнику, князю, ну и тройке демонов из Совета.

Приложив к двери висевший на груди черный шар, Самуайгр дождался, когда пламя погаснет, и гостеприимно ее распахнул.

– Как тебе мои владения? – гордо поинтересовался он, пропуская рыцаря вперед, и захлопнул дверь. – Не тянет погостить? Посидеть, подумать о вечном?

– Что-то мне твой тонкий юмор сегодня не нравится! – Элекзил остановился.

Перед ними оказалась небольшая площадка, оканчивающаяся еще одной каменной лестницей, ведущей вниз.

– У тебя будет время научиться его понимать! – многозначительно фыркнул страж и, обойдя его, начал спускаться.

Элекзил, не сводя глаз с его мерзкой брони, зашагал следом.

«Вот интересно, а с какой радости меня потащило в тюрьму? Не иначе Марьега кружки перепутала! А если смотритель меня не выпустит? Не совершаю ли я ошибку? Последнюю в жизни?» – обожгла, отрезвляя и пугая, паникерская мысль.

Поздно! Вот уже и вторая огненная дверь захлопнулась за ними, и открылся нескончаемый коридор, освещенный пламенем решеток.

Кое-где клетки пустовали, в некоторых сидели бесы, демоны-горожане, рыцари и даже неугодные князю демоны Совета, ожидающие своей участи. Проходя мимо, Элекзил заметил, что ни один узник не взглянул на них, будто не замечая.

– Они нас не видят?

Самуайгр, не оборачиваясь, кивнул.

– Еще одно испытание – одиночество. Они видят только ряд пустых клеток и иногда меня. Ведь собственные мысли могут наказать и причинить боль лучше изысканных пыток.

Наконец они остановились возле клетки, в которой, обреченно обхватив колени, сидела смертная. Из-под кудрявой челки испуганно сверкнули глаза.

– А вот и наша гостья.

От зычного рыка тюремщика девушка втянула голову в плечи, но глаз не отвела.

Элекзил вышел из-за спины Самуайгра и, подойдя, остановился напротив Бриллианта.

Тамара

Вслед за тяжелыми шагами раздалось что-то весьма похожее на рев динозавра. Во всяком случае, голос был настолько низким, что в нем сплелись все оттенки хрипа, и эти спецэффекты очень затрудняли понимание разговора.

Да-да! То, что это был разговор, я поняла после того, как ему ответил достаточно приятный, с каким-то металлическим оттенком баритон.

Я продолжала сидеть, настороженно вслушиваясь в раздающиеся звуки. Самое интересное, что шаги вроде бы приближались, но за пламенеющей решеткой было пусто. И вдруг…

Мама милая!

Внезапно словно из воздуха появился оживший кошмар. Ужас! Бред наркомана в ломке: черная огромная туша в пупырышек, с извивающимися во все стороны короткими и длинными щупальцами. К тому же у этого чудища были две здоровенные ручищи и две, изогнутые как у козла, ноги. Морда отличалась особой омерзительностью, чем-то напоминая жабью: глаза навыкат, приплюснутый нос, украшенный острыми зубами разорванный рот, из которого время от времени выстреливал длинный желтый язык. В когтистой руке это нечто держало темный шар. Подойдя ближе, оно что-то проревело.

Не отрывая взгляда, я в надежде, что не оглохла, лишь втянула голову в плечи.

Второе существо, вышедшее из-за этой страшилы, оказалось больше похожим на человека. Крепкая плечистая фигура была закована в матовую броню из странного темного материала, напоминающего металл. На ногах сапоги, на руках рукавицы, а голову скрывал рогатый шлем. Ростом он был чуть ниже жабообразного монстра.

Я бы даже приняла его за человека (мало ли что он одет в железо, каждый сходит с ума по-своему), если бы не глаза. А точнее полыхающее пламя в прорезях рогатого шлема.

Чудища, стоя у клетки, заинтересованно разглядывали меня. Я отстраненно отметила, что при этом они ухватились за горящие прутья и ничуть не испытывали от этого неудобства.

Первая волна ужаса схлынула, и теперь я с не меньшим любопытством изучала их.

– Да, ты прав! В ней течет кровь Бриллиант, но это не Эллеайз, – вдруг снова раззявила пасть «жаба». – Смертная девчонка.

От его рыка у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. Я скривилась и, сжав уши руками, пару раз старательно зевнула, пытаясь избавиться от ощущения ваты.

– Эй, красавчик! – После его соло я себя еле услышала. – Че так орать-то? А если твой друг глухой, тогда без толку надрываться. Один фиг – не услышит.

Жаба выпучила на меня и без того круглые глаза.

– Как ты смеешь так говорить со мной?! Ты, смертная? Я – Самуайгр, демон Совета и смотритель городской тюрьмы!

– Подумаешь! Ну и что, что смертная? Уж лучше прожить короткую жизнь красавицей, чем быть вечность жабой! Ты себя в зеркало-то видел? Нет? Вот и не смотрись! А то хоть и бессмертный, а инсульт заработаешь! – Первоначальный ужас сменился бесшабашной яростью. Какая-то мутация будет мне пальцы гнуть? Тем более я и так попала хуже некуда. – Кстати, твоим именем я калечиться не собираюсь! Так что, если хочешь и впредь общаться, представься попроще!

На чудище напал столбняк. Глаза попытались открыться еще шире, видимо, чтобы убедиться, что это ожившее хамство им не привиделось. Щупальца встопорщились, а язык то и дело нервно выстреливал из клыкастой пасти.

«А может, не надо было так с этим монстром? Ему же меня убить – только дунуть!» – лениво посетила меня запоздалая паника, и тут в затянувшейся паузе раздалось нечто среднее между отрывистым рычанием и ларингитным кашлем.