Олег Шелонин - Арканарский вор. (Трилогия)

Одуван благодарно посмотрел на своего спасителя.

– Вообще никогда! – строго сказал Арчи. – Ну… разве что с моего разрешения…

Одуван опять сник.

– Ай да барин! – загалдели в толпе.

– Этот в обиду не даст!

– Как за каменной стеной будем!

Арчи поднял руку. Искусство управления людьми, чувство толпы у него было врожденное. И толпа стихла.

– Запомните ещё одно. Для меня Одуван друг, а для вас господин де Галлон де Мрасе де Фьерфон!

– Одувашка, ты чё, в дворяне выбился? – ахнул Михайло.

– Выбился, батько… – Одуван гордо выпятил грудь.

– А теперь я хотел бы знать, почему никто не кланяется своему барону и его благородному другу? – перешёл в наступление Арчибальд, закрепляя успех.

Здоровенные дородные мужики начали усердно кланяться в ножки.

– Ваше сиятельство, извольте сюда. Мы уже всё к вашему приезду приготовили. Вся деревенька Заболотная встречать вас вышла.

Деревенька открылась сразу, за поворотом тропы. Деревья расступились, и перед взором барона раскинулось огромное озеро, вдоль берега которого в хаотическом нагромождении стояли добротные деревянные дома.

Одуван не соврал. Дворов четыреста, если не больше, в Заболотной было. У окраины деревни, той, что ближе к лесу, клубилась огромная толпа. Из неё вышел седой как лунь старик с подносом, на котором поверх затейливо расшитого полотенца лежал огромный каравай с маленькой, едва заметной солонкой сверху.

– Вот теперь как положено встречаете, – одобрил Арчибальд, – с хлебом, солью…

– Это староста наш, Михей, – шепнул Одуван, – а рядом сестренка моя Дуняшка.

Бойкая девица рядом со старостой выглядела как воробышек перед горным орлом. В руках её тоже был поднос, только меньших размеров. Зато ритуальная рюмочка на нём тянула на поллитра, не меньше.

– Отведайте, барин, не побрезгайте, – озорно сверкнула глазами Дуняшка. – Чистый как слеза.

Арчибальд сразу понял, что это ещё одна проверка на профпригодность в должности барина, и в один прием заглотил содержимое.

– Уф–ф–ф… хороша!

Аферисту потребовалось дикое усилие воли, чтобы не дать выступить слезам на глазах. Такого крутого первача ему пробовать ещё не приходилось. Даже гномья водка пробирала меньше. Арчи расцеловал в обе щечки сестренку Одувана, отломил кусочек каравая, макнул в солонку.

– Силе–о–он!

– Настоящий барин!

– Барин!..

– Наш барин приехал!..

Мужики пали ниц и поползли к ногам Арчибальда.

– Столько лет ждали!

– Чего? – напрягся аферист.

– Вот приедет барин – барин нас рассудит!

– Как сейчас скажешь, так и будет!

– Э! Мужики, вы чё? – выступил вперёд Одуван. – Барину отдохнуть после дороги надо, откушать, освежиться…

– Дык это пожалуйста!

– Болото рядом!

– Аль в озере!

– Где душа его светлости пожелает, там пущай и освежается!

– Они что, издеваются? – шёпотом спросил Арчибальд у друга. – В болоте освежаться предлагают.

– Не–е–е… – успокоил барона колдун. – У нас тут разный народец–то живёт. Кое–кто в болотных гадов превращаться любит… Дело вкуса.

– Ясно. В озере ополоснусь! – вынес своё решение Арчибальд.

– А мы рядом столик накроем, на свежем воздухе, – загомонили мужики, – али, ежели хотите, в доме. Ваши–то хоромы ещё не готовы, так вы любой выбирайте, за честь примем.

– На свежем воздухе, – махнул рукой Арчибальд.

Пока он освежался, бабы накрыли не столько стол, сколько поляну. Для благородных господ поставили табуретки, и они начали откушивать в окружении толпы мужиков, провожавших каждый проглоченный кусок и принятый на грудь стакан внимательными взглядами.

– Смотри, смотри, третью принимает, а ни в одном глазу!

– Хоро–о–оший барин.

Арчи старательно делал вид, что действительно ни в одном глазу, но глаза тем не менее начали понемногу расползаться в разные стороны. Он понял, если мужики срочно не сравняются с ним по количеству выпитого самопляса, его репутация крутого барина рассыплется на глазах.

– Ик! Я вами доволен, мужики, – интеллигентно икнул он, – а потому разрешаю начать народные гулянья в честь меня, родного.

Мужики радостно загоготали, и народные гуляния начались. По количеству выпитого спиртного толпа быстро догнала и перегнала своего барина, который к тому времени стал такой добрый и благодушный, что даже изволил обратить внимание на нужды своей новой вотчины.

– Ну–с, какие у вас проблемы? Излагайте.

Проблемы от лица всей деревни излагать взялся староста Михась.

– Проблем у нас только две. Одна большая, другая маленькая.

– Начинай с большой.

– Большая проблема – это где тебе хоромы ставить. У болота иль у озера. Не знаем мы, во что ты оборачиваешься и оборачиваешься ли вообще.

– Около озера ставьте, – небрежно махнул рукой Арчибальд, уклоняясь от скользкой темы. Ему очень не хотелось признаваться, что в магии он абсолютный ноль, как ни убеждали его в последнее время в обратном все подряд. – Вторая проблема?

– Вторая помельче. Жалоба к тебе, барин, от мужиков, которые перекидываться во зверье всякое умеют.

– На кого?

– На тех, кто не умеет.

– И чего просят мои оборотни?

– Чтоб те, которые не оборотни, за дрыны, ножи да колы не брались. На нас хоть и хорошо всё заживает, а всё равно больно!

– Дык, рази ж с вами без колов–то справишься? – загудели необоротни. – Вы, чуть что, в зверье превращаетесь и давай когтями да клыками рвать!

Толпа загудела:

– Мы ещё по–божески! В соседней деревне вон серебряные ножи в ход пускают! И правильно! Что кулаки супротив ваших когтей сделают?!!

Арчи понял, что маленькая проблема перерастает в крупную, и, самое главное, она касается мужиков всех деревень этой дикой местности под названием Заболотная Пустошь, небрежно откинутой ему де Гульнаром.

– Тихо! – рявкнул Одуван. – Сейчас барон вас рассудит.

– Ну спасибо, – хрюкнул Арчибальд, сердито глядя на компаньона. В голове его не было ни одной идеи. – Интересно, сам бы ты как на моём месте поступил?

– А в кнуты всех, – небрежно махнул рукой колдун, – чтоб место своё знали да не беспокоили по мелочам. Глядишь, пылу и убавится.

Мужики съежились. Одуван гордо расправил грудь, презрительно глянув в сторону односельчан. Похоже, дворянский титул начал развивать в нем звёздную болезнь.

– Крут… – пробормотал Арчибальд. Однако слова друга подсказали ему одну идею. – Пылу, говоришь, убавится?

Арчи поднялся.

– Слушай мою волю, мужики. Как положено Трисветлым, пять дней седмицы надобно работать, об обидах и распрях всяких позабывши. Это все помнят?

– Все! Все! – загудела толпа.

– Шестой и седьмой надо отдыхать. Правильно?

– Правильно!

– Так вот, на шестой день все, у кого какие вопросы друг к другу, – Арчи выразительно стукнул кулаком правой руки по раскрытой ладони левой, – выходят в чисто поле…