Джек Вэнс - Вечная жизнь

Вэйлок смотрел на раскаленную добела точку. Сознание стало удаляться, покидать его. Вокруг слышались неясные голоса, двигались какие-то тени. Вдруг свет мигнул, яркое пятно стало рассасываться, размазываться — и вот он уже был в полном сознании.

Инквизитор стоял рядом, вглядываясь в лицо Вэйлока.

Было очевидно, что чтение мыслей ничего не дало. Трибуны смотрели в сторону, как бы стесняясь своей необычном роли, позволяющей им выслушивать сокровенные мысли людей. За ними стояла Джакинт Мартин.

Вэйлок привстал в кресле и гневно заговорил:

— Почему эта женщина была здесь? Это противоречит веем законам. Я потребую наказания для вас!

Главный трибун, Джон Фостер, поднял руку:

— Присутствие этой женщины, конечно, нежелательно. Но оно не противоречит законам.

— Почему бы тогда не производить чтение мыслей прямо на улице? Тоща все прохожие смогут удовлетворить свое любопытство.

— Ты не понял. Джакинт присутствует здесь в соответствии со своим положением. Она сама убийца. Недавно зачислена в штат.

Вэйлок повернулся к Джакинт. Она улыбнулась холодной улыбкой.

— Да. Я расследую собственное убийство. Кто-то совершил чудовищное преступление. Я хочу знать, кто это.

— Хорошенькое занятие для красивой женщины.

— Что делать? Но я не собираюсь заниматься этим все время.

— Есть ли у вас какой-нибудь прогресс?

— Он был бы, если бы не странные провалы в твоей памяти.

Инквизитор откашлялся.

— Вы не хотите дать нам информацию по своей воле?

— Какую? — спросил Вэйлок. — Я ничего не знаю о преступлении.

Инквизитор кивнул.

— Мы это выяснили. В вашем мозгу есть провал относительно всего, что относится к данному делу. — Он отошел. Трибуны поднялись с кресел. — Благодарим, мистер Вэйлок. Вы старались нам помочь.

Вэйлок повернулся к трибунам.

— Благодарю вас за помощь.

— Это наш долг, мистер Вэйлок.

Вэйлок бросил взгляд на Джакинт, вышел из комнаты и пошел к выходу. Сзади послышались шаги. Это была Джакинт Мартин. Вэйлок остановился и подождал ее. Она подошла к нему, напряженно улыбаясь.

— Я должна поговорить с тобой, Гэвин Вэйлок.

— О чем?

— Разве ты не знаешь?

— Я не могу сказать ничего, кроме того, что ты уже знаешь.

Джакинт закусила губу.

— Но ты был со мной в ту ночь! Правда, я не знаю, как долго. Эта часть ночи мне совсем неизвестна. А в ней, может, и содержится ключ.

Вэйлок пожал плечами.

Она сделала шаг вперед, вгляделась в его глаза.

— Гэвин Вэйлок, ты будешь говорить со мной?

— Если хочешь.

Они нашли укромное место в “Голубой Боболинке”, старой таверне, деревянные стены которой почернели от древности. На стене висела коллекция старых фотографий — знаменитости, которые посещали когда-либо эту таверну.

— Ну, Гэвин Вэйлок, — сказала Джакинт, — расскажи мне, что случилось в тот вечер.

— Я мало что могу сказать. Ты все уже знаешь. У нас возникло взаимное влечение друг к другу, по крайней мере, мне так показалось. Мы посещали разные Дома развлечений и под конец пришли в “Памфилию”. Остальное ты знаешь от своих друзей.

— А где мы были до “Памфилии”?

Вэйлок, как помнил, перечислил все их действия. С большим трудом он выуживал сведения из своей памяти и наконец добрался до встречи с Бэзилом.

Джакинт запротестовала.

— Но ты многое пропустил.

Вэйлок нахмурился.

— Я не помню. Может, я был сильно пьян?

— Нет. Денис и Альберт утверждают, что ты был совершенно трезв и насторожен.

Вэйлок пожал плечами.

— Значит, тогда не произошло ничего такого, что произвело бы на меня впечатление и отложилось в памяти.

— И еще, — сказала Джакинт, — ты забыл сказать, что мы заходили в Дом Истины.

— Да? И это я не помню.

— Странно. Служитель хорошо запомнил меня.

Вэйлок согласился, что это действительно странно.

— Хочешь услышать мою теорию? — спросила мягко Джакинт.

— Пожалуй.

— Я уверена, что в Доме Истины я узнала о тебе нечто такое, что ты хотел бы скрыть. И ты решил убить меня. Что ты скажешь на это?

— Ничего.

— Ты ничего не сказал во время чтения мыслей. — Голос ее стал горьким. — Самые интересные события почему-то отсутствуют в твоей памяти. Не знаю, как ты добился этого. Но я хочу узнать правду. И ты увидишь, что не смог извлечь выгоды из своего преступления.

— Что ты имеешь в виду?

— Больше я ничего не скажу.

— Ты странный человек.

— Я обычный человек, но с сильными чувствами.

— Я тоже.

Джакинт сидела неподвижно.

— О чем ты?

— О том, что распри между нами ни к чему хорошему не приведут.

Джакинт расхохоталась.

— Ты больше уязвим, чем я.

— И, соответственно, более безжалостен.

Джакинт поднялась.

— Я должна идти. Но думаю, ты не забудешь меня. — Она быстро пробежала по ступеням и скрылась из виду.

На следующее утро Вэйлок направился в Паллиаторий. Примерно через час его вызвали к дидактору Граделле. Он был холоден и суров.

— Я рассмотрел ваше дело. У вас нет никаких оснований занимать эту должность, и, следовательно, вы уволены.

Бэзил Тинкоп позвонил Вэйлоку через день после того, как его уволили из Паллиатория.

— Гэвин! Я боялся, что не застану тебя дома.

— Зря боялся. Я больше не работаю в Паллиаторий.

Розовое лицо Бэзила превратилось в лицо обиженного ребенка.

— Плохо, Гэвин! Какое несчастье!

Вэйлок пожал плечами.

— Работа была так себе. Может, мне удастся найти что-нибудь получше.

— Хотел бы я сказать то же самое. — Бэзил покачал головой.

— Значит, у тебя еще нет планов? Бэзил вздохнул.

— В молодости я занимался стеклодувным делом. Я мог бы предложить несколько усовершенствований. А может, я вернусь на корабль. Я все еще не устроен и не уверен ни в чем.

— Только не бросайся на первую попавшуюся вакансию.

— Разумеется. Но я должен подумать о своем слопе, иначе надолго застряну ниже Серда.

— Нужно все хорошо обдумать. — Вэйлок налил себе чаю.

Бэзил махнул рукой:

— Обо мне не беспокойся. Я всегда останусь на ногах.

— Давай думать. Ты утверждал, что в Паллиаторий необходим приток свежих мыслей.

— И какая от этого польза? — Бэзил покачал головой.

— Другое подобное заведение, — сказал Вэйлок, — это Актуриан. Может, мы наладим его работу так, что добьемся всеобщего признания.

Бэзил с сомнением потер нос.

— Любопытно. У тебя очень гибкий ум.

— Актуриан, не какое-нибудь святилище.

— Это просто основа всей наше жизни!

— Точно. Подумаем над этим. Его основные операции установлены лет триста назад. Можно ввести изменения — ведь основные уравнения те же самые, те же пропорции филов в обществе, тот же самый уровень рождаемости.