Джек Вэнс - Вечная жизнь

ЛАБОРАТОРИЯ ТЕЛЕВЕКЦИИ

Гаффенс вызвал Нормана Неффа, супервизора, и Винсента Роденейва, его помощника.

— Ваше лицо мне знакомо, — сказал Имиш Роденейву. — Правда, я встречаюсь со столькими людьми…

— Мы виделись на выставке Бибурсона.

— Да, да. Вы — друг нашей Анастазии.

Норман Нефф быстро распрощался, торопясь вернуться к своей работе. Он поручил Роденейву заняться гостями.

— Я буду очень рад, — сказал Роденейв. Он постоял, потирая подбородок, затем решился: — Может, я покажу вам систему телевекции.

У дверей в лабораторию их снова остановили охранники. После необходимых формальностей их пропустили.

— Почему такте предосторожности? — невинным тоном осведомился Имиш. — Неужели сюда кто-нибудь решит вломиться?

Гаффенс произнес ровным голосом:

— В данном случае, канцлер, мы охраняем частную жизнь наших граждан. Даже генерал-директор Джарвис не может затребовать отсюда информацию.

Канцлер кивнул.

— Может, вы объясните мне функции этой лаборатории?

— Роденейв продемонстрирует вам работу системы.

— Конечно, — пробормотал Роденейв.

Они прошли к машине. Техники, сидящие возле нее, встали и отошли в сторону. К ним подошел старший техник. Гаффенс шепотом приказал ему что-то, и он включил машину.

Роденейв подвел Имиша и Авершама к пульту.

— Каждый человек имеет свою картину излучения мозга, такую же уникальную, как отпечатки пальцев. Когда же человек регистрируется в Бруды, излучение его мозга регистрируется тут.

Имиш кивнул.

— Продолжайте.

— Чтобы обнаружить местонахождение человека, радиостанция излучает радиоволны определенной длины, а две приемные силиции принимают интерференционные волны и пеленгуют человека. Изображение появляется в виде черной точки на карте. Вот… — Он поискал код, нажал кнопки. — Я набрал ваш код, канцлер. Вот здесь на карте — Актуриан, а эта черная точка — вы.

— Превосходно.

Роденейв продолжал рассказывать, нервно поглядывая на Гаффенса и старшего техника. Как бы случайно он нажал на пульте кнопки всего Общества Амарантов. Защелкала машина, и в кассету начали падать пленки, одна за другой.

Руки Роденейва дрожали, как пальмовые листья.

— Это, — пробормотал он, — телевекторы Амарантов. Но они, конечно, испорчены. — Пакет выскользнул из его рук, и пленки рассыпались по полу.

Гаффенс с беспокойством воскликнул:

— Роденейв, что с вами?

— Ничего, ничего, — добродушно сказал канцлер Имиш. — Сейчас мы их соберем. — Он опустился на колени и начал собирать пленки.

— Не нужно, — сказал Роденейв. — Мы их все равно выбросим в корзину.

— А, тогда… — Канцлер поднялся.

— Если вы удовлетворены, канцлер, мы можем двинуться дальше, — сказал Гаффенс.

Группа пошла к выходу. Рольф Авершам задержался. Он поднял одну из пленок, посмотрел на свет, нахмурился. Он повернулся к Гаффенсу, который уже выходил из лаборатории.

— Мистер Гаффенс, — позвал он.

Вэйлок сидел в кафе “Далмация”, вертя в руках стакан с чаем. Делать ему было нечего, и он не мог придумать, чем бы себя занять.

Из Актуриана донесся сигнал тревоги. Вэйлок повернулся, чтобы видеть здание Актуриана. Вскоре сирена стихла. Люди, остановившиеся при звуках сирены, пошли дальше по своим делам.

Прошло полчаса. Распахнулись ставим на верхнем этаже, заскрипели цепи, и над площадью повисла Клетка Стыда.

Вэйлок привстал со стула. В Клетке Стыда сидел Винсент Роденейв, и его взгляд раскаленной иглой проник в полумрак кафе “Далмация” и вонзился в мозг Вэйлока. Вэйлок почти физически ощутил этот взгляд, но в душе его не шевельнулось ничего, никакого сочувствия, лишь горькое сожаление, что хорошо задуманная идея сорвалась.

Полночные улицы Кларжеса всегда тихие, только слышится приглушенный гул сабвея. Людей на улицах почти не было. В ночных кафе и театрах веселятся только гларки. Те же, кто решил снять напряжение и расслабиться, уехали в Карневаль.

Площадь перед Актурианом была пуста. В такое время кафе “Далмация” не страдает наплывом посетителей. Только несколько посетителей сидели за столиками: ночные служащие Актуриана, убийцы, вернувшиеся с очередного задания, человек, обеспокоенный медленным ростом своего слопа, пара влюбленных… Но сегодня все столики были заняты людьми, прячущими свои лица.

Редкий туман с реки окутал площадь. Клетка Стыда висела над площадью, как нечто страшное, жуткое, пришедшее из глубины веков.

Откуда-то донесся мрачный звон. Полночь. Цепи заскрипели, Клетка Стыда медленно опустилась. Открылась дверца, и Винсент Роденейв стал свободным.

Он посмотрел на площадь и прислушался. Странные шорохи. Он сделал первый шаг. Из темноты вылетел камень, ударил его в плечо. Роденейв вздрогнул. Леденящий кровь вой раздался в темноте. Это было неожиданно, так как Вейрды всегда действовали в полной тишине.

Роденейв бросился бежать по направлению к кафе. Град камней обрушился на него. Они вылетали из мрака как метеоры. Сегодня Вейрды были настроены очень агрессивно.

В небе появился какой-то предмет. Он быстро опускался на площадь — неосвещенный воздушный кар. Он мгновенно приземлился, дверь открылась, и Роденейв нырнул туда. Кар взлетел. Камни гулко ударялись в его обшивку, не причиняя вреда. Темные фигуры вышли из тени и смотрели на удаляющийся кар. Затем они стали смотреть друг на друга. Впервые Вейрды вышли на открытое пространство. Они немного поговорили и затем растворились в темноте.

Площадь снова была пуста.

Роденейв сидел скорчившись в кабине кара. Глаза его были похожи на осколки мутного стекла. Он пробормотал благодарность и затих.

Вэйлок посадил кар и провел Роденейва в свою квартиру. Роденейв колебался на пороге, осматривая комнату, но затем вошел и упал на диван.

— О Боже, все кончено. Я обесчещен, выброшен из жизни. — Он взглянул на Вэйлока. — Почему ты молчишь? Тебе стыдно?

Вэйлок промолчал.

— Ты спас меня. Но в этом нет ничего хорошего. Где теперь моя работа? Я встречусь с терминатором, как Серд. Это для меня катастрофа.

— И для меня, — сказал Вэйлок.

— А тебе-то что? Твои пленки остались.

— Что?

— Пока остались.

— Где они?

Выражение лица Роденейва внезапно изменилось.

— А теперь хлыст в моей руке.

Вэйлок задумался.

— Если ты сдержишь свое слово и отдашь мне пленки, я сдержу свое.

— Со мной все кончено. Зачем мне теперь женщина?

Вэйлок ухмыльнулся.

— Анастазия излечит твою боль. И еще не все потеряно. Ты образован и умен. Весь мир перед тобой. Есть много работ с гораздо большими возможностями продвинуться.

Роденейв фыркнул.