Джек Вэнс - Вечная жизнь

Вскоре тревожный рог храма Газдала добавил свой звук к панике, охватившей весь город.

Лодка медленно двигалась по небу.

— Смотри! — сказала Элаи, схватив его за руку. На улицах при свете факелов толпились мужчины и женщины — серые и зеленые, поднятые тревожным ревом рогов.

Элаи закричала:

— Юлан Дор! Я вижу! Вижу! Там люди в зеленом! Оказывается, они существуют… Неужели они были всегда…

— Мозговой блок разрушен, — сказал Юлан Дор, — и не только у тебя. Те, внизу, тоже увидели друг друга…

Впервые в жизни серые и зеленые смотрели друг на друга. Лица их дергались в испуге. В свете факелов Юлан Дор видел, как они с отвращением отшатываются друг от друга, слышал беспорядочные крики:

— Демон!.. Демон!.. Серый призрак!.. Злой зеленый демон!

Тысячи одержимых глядели друг на друга, кричали в ненависти и страхе. “Они все сошли с ума, — подумал Юлан Дор, — у всех поврежден мозг…”

Как по какому-то сигналу, началась схватка. От криков ненависти кровь Юлиана Дора заледенела. Элаи с плачем отвернулась. Ужасное происходило внизу — с мужчинами, с женщинами, с детьми: неважно, кто был жертвой, если он в одежде другого цвета.

На дальнем краю толпы послышался более громкий, ревущий звук — появилось несколько волочащих ноги гаунов. Они возвышались над серыми и зелеными, хватали, рвали, и безумная ненависть уступила место страху. Зеленые и серые разделились и побежали по домам, а улицы остались во власти гаунов.

Юлан Дор оторвал взгляд от толпы и схватился за голову.

— И это все я наделал?.. Это все из-за меня?..

— Рано или поздно это должно было случиться, — тупо сказала Элаи. — Если только Земля не умерла бы раньше…

Юлан Дор поднял дощечки.

— Вот то, что я искал, — дощечки Рогола Домедонфорса. Они провели меня за тысячи лиг через Мелантин. Теперь они у меня в руках, эти бесполезные куски стекла…

Лодка поднялась высоко в небо, и Ампридатвир превратился в груду бледных кристаллов в звездном свете. Юлан Дор сложил дощечки. Черточки на них слились, стали буквами, и Юлан Дор прочел то, что было написано древним волшебником:

“Неверные дети, Рогол Домедонфорс умирает и остается навечно в Ампридатвире, который любил и которому служил.

Когда разум и добрая воля восстановят порядок в городе или когда кровь и сталь научат сдерживать жестокость и страсти, погубив всех, кроме самых сильных, — тогда будут прочитаны эти таблички.

И тому, кто их читает, я говорю: отправляйся в башню Судьбы с желтым куполом, поднимись на верхний этаж, покажи красное левому глазу Рогола Домедонфорса, желтое правому глазу, затем синее обоим глазам; сделай это, говорю я, и раздели власть с Рогатом Домедонфорсом”.

Юлан Дор спросил:

— Где башня Судьбы?

Элаи покачала головой.

— Есть башня Родейла, Красная башня, башня Кричащих Призраков, башня Птиц, башня Гаунов — но я не знаю башни Судьбы.

— Но у какой башни желтый купол?

— Не знаю.

— Утром поищем.

— Утром, — повторила она, сонно прислонившись к нему.

Когда встало старое красное солнце, они полетели над городом и увидели, что жители Ампридатвира все еще заняты убийствами.

Схватки и убийства были не такими яростными, как накануне. Это были сознательные убийства. Группы мужчин прятались в засадах или врывались в дома, истребляя женщин и детей.

Юлан Дор пробормотал:

— Скоро в Ампридатвире не останется никого, к кому смог бы Рогол Домедонфорс применить свою власть. — Он повернулся к Элаи. — У тебя нет отца или матери, за судьбу которых ты боишься?

Она покачала головой.

— Всю жизнь я жила с тупым тираном-дядей.

Юлан Дор повернулся. Он увидел желтый купол. Вот она, башня Судьбы.

— Туда, — сказал он, поворачивая нос лодки.

Приземлившись на одном из верхних этажей, они прошли по пыльным коридорам, прыгнули в антигравитационный лифт и поднялись на самый верх. Здесь была маленькая комната, украшенная яркими фресками с изображением двора древнего Ампридатвира. Мужчины и женщины в разноцветных шелковых одеяниях беседовали и пировали, а на центральной фреске — преклонялись перед правителем с тяжелым взглядом блестящих глаз и белой бородой. Он был одет в пурпурно-черную одежду и сидел на резном стуле.

— Рогол Домедонфорс! — прошептала Элаи, и оба они затаили дыхание. Они чувствовали, как их дыхание шевелит неподвижный воздух, а нарисованные глаза заглядывают им глубоко в мозг…

Юлан Дор задумчиво сказал:

— Красное — левому глазу, желтое — правому, затем синее — обоим. Ну, что ж… вот синие черепицы, а на мне красный плащ.

Они нашли синие и желтые плитки, и Юлан Дор отрезал от своего плаща полоску.

Красное к левому глазу, желтое к правому. Затем синее к обоим. Щелчок, скрежет, гудение, как от сотни пчел.

Стена открылась, обнажив лестничный пролет. Юлан Дор вошел и, чувствуя за собой дыхание Элаи, поднялся по ступеням.

Они оказались непосредственно под куполом в потоках дневного света. В центре на возвышении стоял сверкающий черный цилиндр, похожий на стеклянный.

Гудение перешло в резкий вой. Цилиндр задрожал, осел, стал полупрозрачным. В центре его стала видна бесформенная белая масса — мозг?

Цилиндр ожил.

Он отрастил псевдоподии, которые повисли в воздухе. Юлан Дор и Элаи смотрели, застыв, прижавшись друг к другу. Одно черное щупальце вырастило на конце глаз, другое образовало рот. Глаз внимательно осмотрел их.

Рот весело произнес:

— Приветствую, приветствую вас через время. Наконец-то вы пришли разбудить старого Рогола Домедонфорса от его снов. Я спал долго и крепко… кажется мне, что слишком долго. Сколько же я спал? Двадцать лет? Пятьдесят? Сейчас посмотрим.

Глаз повернулся к трубке на стене, на четверть заполненной серым порошком.

Голос удивленно воскликнул:

— Энергия почти вся рассеялась! Сколько же я спал? Период полураспада 1200 лет — значит, больше пяти тысяч лет! — Глаз снова повернулся к Юлан Дору и Элаи. — Кто же вы? Где мои враждующие подданные, приверженцы Паншу и Газдала? Перебили друг друга давным-давно?

— Нет, — со слабой улыбкой ответил Юлан Дор. — Они все еще сражаются на улицах.

Щупальце с глазом вытянулось к окну и посмотрело сверху на город. Желеобразный мозг задрожал, засветился оранжевым светом. Снова послышался голос, теперь в нем звучала резкая хрипота. По коже Юлана Дора поползли мурашки, он почувствовал, как Элаи лихорадочно сжала его руку.

— Пять тысяч лет! — воскликнул голос. — Пять тысяч лет, а эти несчастные все еще враждуют! Время не научило их мудрости? Тогда следует использовать более сильные средства. Рогол Домедонфорс научит их мудрости. Смотрите!

Снизу послышался громовой звук, сотни мощных ударов. Юлан Дор и Элаи заторопились к окну и посмотрели вниз. Потрясающее зрелище увидели они на улицах.