Ева Никольская - Достать василиска! (СИ)

— Не хочу, — все так же холодно отозвался он. А мне снова показалось, что по коже его странным узором расходится едва уловимое свечение, отчего она начинает отдаленно напоминать змеиную.

— С вашим телом что‑то происходит? — отважилась полюбопытствовать я и уточнила с замиранием сердца. — Вы превращаетесь в василиска?

— В инкуба. И… не превращаюсь, просто от чрезмерного напряжения бунтует вторая ипостась, — сказал блондин, дернув рукой, ногти которой то удлинялись, начиная походить на звериные когти, то снова становились обычной человеческой формы.

— Давайте‑ка я вас усыплю! Я правда умею.

— А будить как будешь? Поцелуем? — невесело усмехнулся он, все так же не поворачиваясь.

— Если понадобится, — деловым тоном ответила ему. — Сигурд, не иронизируйте, я действительно могу помочь.

— Разве? Ты и есть та квалифицированная помощь, за которой сама же собиралась бежать? — съязвил Сальдозар, продолжая стоять ко мне спиной, которую я беззастенчиво разглядывала. Очень хотелось еще и прикоснуться, чтобы проверить на ощупь, какова эта тончайшая сеть, что проступает на коже, но зелье пила не я, так что оправдывать подобные вольности было бы нечем, поэтому сдержалась.

— Помощь? Ну… была мысль позвать Ехтиндру, только сейчас я думаю, что она сама меня сюда заманила, решив, что я для вас — лучшее лекарство.

— А еще ты для меня откровенное издевательство, — процедил сквозь зубы васили… нет, инкуб! А потом как рыкнет: — Марш в портал!

Я вздрогнула от неожиданности, испугалась и, как следствие, разозлилась. Я тут, можно сказать, собой жертвую, на свой страх и риск остаюсь с ним, хотя не представляю, чем это может для меня закончиться, а он… он… не ценит он!

— Не кричите! — сказала обиженно. — Не я вас опоила, а ваша коллега…

— Не она.

— Значит, поклонница.

— Вероятно.

— Ну так и нечего на мне срываться! — с еще большим раздражением воскликнула я. — Найдите лучше ту, которая приворотное зелье сварила.

— На приворотные у меня стойкий иммунитет, Катар — р-рина. А здесь какой‑то новый вид возбудителя. Возможно, не для людей вовсе, но и его эффект скоро спадет. Сейчас же из‑за этой дряни демоническая сущность сходит с ума. Я словно тигр в клетке, а ты — вожделенная добыча. Уходи, пока отпускаю!

— То есть без возбудителя, получается, я вас не привлекаю? — вырвалось у меня.

На этот раз мужчина обернулся. Пару секунд смотрел на меня все тем же алчным взглядом, после чего схватил за руку и подтолкнул к порталу.

— Что? И с возбудителем не привлекаю?! — окончательно расстроилась я.

Туманная воронка неожиданно схлопнулась, а меня, подхватив, прижали к стене так, чтобы наши глаза оказались почти на одном уровне. Дыхание сбилось, сердце замерло, а пальцы впились в мужские плечи, царапая прохладную кожу, раскрасившуюся серебристым узором.

— Еще хоть слово, ведьма, — прошептал мне прямо в губы Сигурд, — и из этого кабинета ты выйдешь не моей временной невес — с-стой, а официальной женой.

— Не угрожайте! — огрызнулась я и… сама спровоцировала поцелуй. Уж не знаю, то ли глаза его невероятные всему виной, то ли разгоряченная предвкушением кровь, но терпеть это издевательство больше сил не было. По крайней мере, у меня.

Эллис

Теперь я точно знала, что чувствует загулявшая кошка, и даже искренне жалела несчастную животинку, ощущая на своей шкуре все прелести сводящего с ума возбуждения. Я царапала ногтями обои, кидаясь на стены, билась о них головой, кляня себя за глупость, принимала холодный душ и куталась в теплое одеяло, но все равно не могла унять желание, сжигавшее меня. И ладно бы я мучилась в гордом одиночестве, ожидая, когда действие «Супермарта» наконец ослабеет, но разве ж мне могло так повезти?

— Элиссандра, открой сейчас же! — монотонно долбая по косяку, в который раз за наш однообразный диалог потребовал проклятый старшекурсник, явившийся немногим позднее, чем начало действовать бабушкино зелье. Естественно, я не открывала.

— Не — е-ет, — рычать, кричать и сквернословить уже надоело, поэтому я взвыла, прижавшись к прохладной двери, прикрыла глаза и представила, что это вовсе не деревянная панель, а причина всех моих бед — Сверр. Тело выгнулось, требуя ласки, пальцы погладили рельефную поверхность, а ресницы томно опустились. — Ум — м-м…

— Ты там что делаешь, Страхова? — заинтересовался странными звуками парень.

— Страдаю, — честно ответила я.

— Ты страдаеш — ш-шь? — перешел на язвительное шипение он. — Это Сальдозар по твоей милости с — с-страдает!

— Одной страдать не так интересно, — парировала я и снова прильнула к деревянной поверхности, продолжая тешить себя отнюдь не детскими фантазиями.

— Не ожидал, что ты одна из этих, — не скрывая презрения, бросил Сверр.

— Из каких? — вздохнув, закусила губу и, крутанувшись на месте, прижалась к двери теперь уже спиной. Я чувствовала себя похотливым животным, готовым тереться обо что угодно, лишь бы хоть немного охладить разгоряченную кожу. Из одежды — один тоненький халатик, так как смысла надевать больше, когда курсируешь между душем и кроватью, просто нет. Волосы растрепаны, ноги босые, а на руках тихо позвякивает целая коллекция браслетов, среди которых обереги. И почему, спрашивается, ни один не сработал? Зачем я вообще выпила зелье, если меня все равно вычислили? — Хнык, — всхлипнула вполне искренне, ибо себя было ужасно жалко.

— Ну ладно тебе, не плачь, — сжалился упрямый визитер. — Все через это проходят.

— Через что — о-о? — проскулила я, с ужасом предположив, что в МАРиС испытание убойным возбудителем — что‑то вроде посвящения в студенческое братство.

— Через холодность и равнодушие Сальдозара.

— Да причем тут куратор?! — раненым зверем взвыла я, снова кинувшись на дверь, которая безропотно сносила атаку моих крепких ногтей. — Мне плохо — о-о…

— Из‑за него? — неуверенно уточнил Сверр.

— Из‑за тебя, придур — р-рок! — рыкнула я, треснув кулаком многострадальную створку. — Уйди, просто свали. Или хотя бы заткнись там.

Какое‑то время стояла тишина, а потом на редкость непробиваемый гость сказал:

— Противоядие дай. Я сразу же уйду.

— Ну ты правда идиот, Сверр, — сползая на пол, простонала я. — Было бы у меня противоядие, разве ж я тут страдала бы от неудовлетворенности?

— Чего — чего?

— Изыди!

— И не надейс — с-ся, — подозрительно довольным тоном прошипел старшекурсник, а едва я успела насторожиться, как посреди комнаты открылся портал, из которого вышел этот ухмыляющийся гад и беззастенчиво принялся разглядывать сидящую на полу меня.

— Охренел? — спросила я, прожигая его не менее откровенным взором. Хорош паразит! Хотя у меня сейчас, наверное, любая особь мужского пола вызывает незаслуженную симпатию. Зелья — зло. — Ты как сюда просочился‑то… хотя ясно как! — ответила самой себе я. — Колечко.