Ева Никольская - Достать василиска! (СИ)

— Не обижайся, Эль, — вновь лизнул меня в ухо василиск.

— Отстань, извращенец! — я гордо отвернулась. — Зоофилия — не по моей части.

— Да неуж — ш-ш — ш-ели? — отпустив меня окончательно, прошипел гость. — Замуж — ш-ш за змея, с драконами на ночную охоту, с котом на вечеринку… я всех упомянул, нет?

— Не поняла, — сев, я стянула с собеседника полотенце, болтавшееся на нем, как галстук, и накинула на свои плечи, — ты ревнуешь, что ли?

— А не должен? Я, между прочим, беспокоюс — с-сь за тебя.

— За себя беспокойся, — посоветовала ему. — Драконы — мои одногрупники, как и кот. А с кем еще шалить и бегать по вечеринкам, если не с теми, кого знаешь? — визитер промолчал, а я продолжила: — Все, дорогой, пообщались и будет. Мне после нашей возни горячий душ и теплая постель нужны, а тебе — лед на морду, чтобы глаза не заплыли. Ну, или чем ты там обычно от ушибов лечишься?

— Все‑таки выгоняеш — ш-шь, — со свистом выдохнул Змейс.

— Прости, но мне утром рано вставать, а в твоем присутствии выспаться не получится, — развела руками я, с грустью посмотрев на разорванный рукав. Хороший был халат, шелковый. Такой выбрасывать жаль, так что придется раздобыть швейный набор и заштопать. Но… завтра! А сегодня отдыхать. — И да, — остановила я понурого змея, медленно ползущего к порталу, очертания которого проступили в углу комнаты, — в следующий раз не вламывайся в комнату без стука. Я серьезно. Вода — это только начало, над магической защитой я еще планирую как следует поработать. И, поверь, фантазия у меня хорошая.

— Коварная ты…

— Коварная бы на твоей шкуре охранные заклинания тестировала, а я заботливая.

— Ну, если с этой точки зрения подходить, то да, — кивнул василиск, усердно косящий под полоза. — Сладких снов, невес — с-ста.

— И тебе ночи доброй.

Он скрылся в портале, а я еще какое‑то время постояла в задумчивости посреди комнаты, после чего попробовал хоть немного просушить ковер, пользуясь нелюбимой магией воздуха, и повторно отправилась в душевую, на этот раз удачно. Спустя полчаса я чистая, душистая и довольная жизнью легла в постель, где меня тут же окутала приятная дрема, которая неуловимо что‑то напоминала, но я никак не могла вспомнить, что именно. Однако чем больше увязала в паутине сна, тем отчетливей становилось ощущение дежавю. Красивая комната, море свечей, низкий столик с наполненными багряным вином бокалами и огромная кровать с бордовым балдахином… Етишкин кот! Да это же моя собственная инсталляция! Но какого лешего я здесь делаю?!

— Вина? — от голоса с низким бархатным тембром по телу моему побежали мурашки. И как‑то сразу вспомнилось, что на мне ничего нет, кроме белья и тоненькой ночнушки с розовыми зайчиками на груди. А еще в очередной раз пришло понимание, что это просто сон, но вырваться из его плена и проснуться почему‑то не получалось. — Не стесняйся, солнышко, у нас впереди целая ночь, — сказал сильф, поднимаясь с кресла, стоявшего в темном углу. Именно это он должен был говорить Ехтиндре в соответствии со сценарием, разве что называть ее не солнышком, а змейкой, и смотреть полными страсти глазами.

Вглядевшись в лицо вышедшего на свет куратор, я отметила хищную усмешку и холодный прищур, за страсть могли сойти разве что язычки пламени, отражавшиеся в его черных очах. Черт! Либо мое воображение сыграло со мной злую шутку, воскресив во сне все то, что мы так старательно создавали с Катариной накануне, либо…

— Выпей, ведьма, — повторил свое предложение Силарин, протягивая мне бокал. — Потом спасибо скажешь.

— Воздержусь, — буркнула я.

— От вина или от благодарности? — ехидно поинтересовался он.

— От всего, — я снова попробовала проснуться, даже ущипнула себя за руку побольнее, надеясь, что хоть это сработает, но ничего не получалось. Сон был таким реальным, что, если б он не соответствовал моему собственному сценарию, решила бы, что и не сплю вовсе.

— Хороший антураж, — похвалил куратор, медленно потягивая малиновый напиток из высокого бокала и наблюдая за мной. — Одобряю. А вот над сюжетом надо еще работать и работать, Страхова, — от его улыбки у меня перехватило дыхание, да так сильно, что я закашлялась. — Пей! — подойдя ближе, он поднес второй бокал к моему рту, вынуждая пригубить ароматную жидкость. И даже по спинке похлопал, сочувственно проговорив: — На пьяную голову урок лучше усвоиться, так что пей, пей… зайка.

— П — почему зайка? — подавившись вином, переспросила я.

Мужчина выразительно посмотрел на мою грудь, с которой довольно скалились, валяясь на облаке, два белых ушастика. Вообще‑то у меня еще и пушистые тапки в комплект ночной к сорочке были, но в сон я явилась, к счастью, без них. Решив, что выпить для храбрости и правда не повредит, я осушила бокал и с глухим стуком поставила его на стол.

— Дальше что? — спросила с вызовом, стараясь спрятать страх за наигранной смелостью, граничащей с наглостью.

— А что там у тебя по сценарию было? Дай вспомнить, — сильф сморщил лоб, сделав вид, что напрягает память, на что я недовольно проворчала:

— Очень смешно.

— Не без этого, — его губы снова растянулись в улыбке, от вида которой у меня ёкнуло сердце. Вообще, реакции тела на Силарина были какие‑то странные. Слишком бурные, яркие и… совершенно не такие, как мне хотелось бы.

— Вы изменили сюжет! — возмутилась я. — Заставили меня вами восхищаться и… и…

— Хотеть меня? — вскинул черную бровь этот крылатый искуситель.

— Да! — выпалила обижено.

— Согласись, зайка…

— Я не зайка!

— Зайка — зайка, — покачал головой он, откровенно издеваясь, — хорошенькая, пушистенькая зубастенькая зайка, готовая покусать всех, кто косо посмотрит, даже если те, на кого замахиваешься, гораздо сильнее и опытнее тебя. Назвал бы волчонком при таком‑то поведении, но… зайка прикольней, — он подарил мне обворожительную улыбку и снова выразительно посмотрел на аппликацию на моей груди, хотя сложилось впечатление, что смотрит именно на грудь, а не на прикрывающих ее зайчиков.

— Прекратите на меня пялиться! — скрестив руки, потребовала я.

— Думаешь, пора уже переходить к действиям? — глотнув еще вина, поинтересовался он.

— Только попробуй… те, — выдохнула я, ощутив теплую волну, прокатившуюся по телу. Колени подкосились, голова пошла кругом, но я устояла. — Что вы делаете?! — в моем голосе прорезались истерические нотки. — Не смейте!

— Как это… не с — с-сметь? — шепнул Кейсар, в мгновение ока оказавшись рядом, чтобы бережно подхватить под спинку, когда меня качнуло. — Должен же я провести работу над ошибками для своей ученицы?

— К — какую работу? — в горле пересохло, и от этого, видимо, я тоже перешла на шепот. Ответ на вопрос и так знала, но старательно тянула время, отвлекая преподавателя снотворчества глупыми вопросами.