Андрей Белянин - Черный меч царя Кощея

— Сначала конюшня, — почему-то решил я.

Осторожно сдвинул засов и заглянул внутрь. В довольно большом помещении, прикованный к четырём каменным столбам, стоял огромный чёрный конь со злющими глазами. При виде меня он прижал уши и оскалил зубы, свирепо захрапев.

— Хороший мальчик, добрый мальчик, хочешь сахару? — дико жалея, что вообще сюда влез, пропел я, пятясь задом.

Чёрный конь Кощея, показав, что слова «добрый» и «хороший» — это не о нём, так кинулся в мою сторону, что один из столбов даже покачнулся.

— Вот сволочь. — Я выпрыгнул за дверь, потом сунулся обратно и предупредил: — Я ещё вернусь. Мы не закончили.

Страшный зверь лошадиного племени послал мне пылающий взгляд, говорящий, что он только и мечтает, чтоб я подошёл поближе. Ну ладно. Думаешь, сила есть, ума не надо? Я тебя удивлю...

— Пойдём другим путём. Сначала кладовая, туалет и ванная. По крайней мере, там я точно знаю, что делать.

Минут десять — пятнадцать мне хватило на всю диверсионную операцию. Кощеев сортир представлял собой богато отделанную мраморную комнату с высоким троном посередине. В сиденье дырка, под ней ведёрко. В ванной комнате всё то же, только вместо трона большая ванна из чистой меди. Что со всем этим делать — ума не приложу. Слив не забьёшь — нет его, набок перевернуть — скучно, плюнуть туда — мелко...

— Ага-а, — обрадовался я, когда решение нашлось в кладовой. Помимо всех и всяческих продуктов там обнаружилось несколько горшков сливочного масла и три-четыре бочонка гречишного мёда плюс мука и батарея иностранного алкоголя.

— Наверняка несертифицированный товар, — сквозь зубы сплюнул я. — С контрабандистами у нас строго. Ай-ай-ай, гражданин Бессмертный. Нарушаете?!

Первым делом я вернулся в конюшню и, невзирая на опасность, вылил две бутылки элитного шотландского виски в ясли коню. Чёрный жеребец принюхался, лизнул и не поверил своему счастью! Когда я вернулся с мукой и мёдом, он был уже практически ни-ка-кой...

— Дизайнерский окрас волос, — оповестил я, старательно обливая страшную скотину мёдом, а потом ещё осыпая мукой. Конь балдел и не брыкался.

— Через пять минут на выход, — предложил я. — Поймаешь меня — укусишь. Не поймаешь — сам дурак. Так честно?

Кощеев конь пьяно кивнул. Я нашёл ключи на стене, отомкнул замки на его цепях, ещё раз напомнил про пять минут и рванул за дверь. Половина коридора уже блестела от подсолнечного масла. Подхватив ведро, я быстренько залил и вторую половину, пятясь назад.

Всё. Надеюсь, когда этот четвероногий гангстер бросится в погоню, он проведёт время так же весело, как любая корова на льду. А мне пора. Баба-яга тоже не станет хулиганить дольше положенного времени. С туалетом и ванной заводиться не буду, не успею. Полчаса на всё про всё нам достаточно, пора и честь знать...

— Никитка, ты, что ль? — Из-за угла выпорхнула совершенно чёрная фигура тощего андерсеновского трубочиста. Только почему-то в женском платье и с характерным бабкиным носом.

— Я. С заданием справился. А где, собственно, вами пол мыли?

— Поязви у меня ещё, — беззлобно погрозила пальцем бабка и едва успела отскочить в сторону, как мимо нас проскользил не хуже бобслеиста чёрно-белый конь гражданина Бессмертного. Взгляд безумный, язык набок, все четыре копыта в стороны, едет на заднице, и довольный как не знаю кто...

— Спаси господи, такое-то чучело ночью приснится, — перекрестилась Баба-яга. — Ить не каждый до горшка добежать успеет, а?

— Давайте эту деликатную проблему обсудим по дороге? Нам явно пора. Не хочется видеть благодарные глаза хозяина дома, уйдём не прощаясь, по-английски?

— И то дело. Вона держи-ка. — Она вытащила откуда-то из-под кацавейки сложенные листы бумаги. — В избушке поглядим да обсудим. А теперь давай ноги в руки, покуда не рвануло...

Я даже не стал уточнять, что она имеет в виду. Если ей нельзя здесь колдовать, то это не значит, что бабка не нахимичила как-то по-другому. Ума и фантазии у неё хватит, а диверсионная работа в тылу противника — просто её призвание! В конце концов, именно на пакостях в своё время она и сделала себе имя...

— Йя-а-го-го! — Счастливый конь в муке прокатился мимо нас на крупе в обратную сторону.

Мы тихо вышли, аккуратно затворив за собой маленькую потайную дверь. Низкий подземный ход, отделанный кирпичом, довольно быстро вывел нас в самую чащу леса. Где, в какой стороне осталась верная избушка на курьих ножках, оставалось только гадать. Хорошо ещё из темноты вдруг вышло что-то огромное, как Кинг-Конг, и, схватив нас за шиворот, заорало Митиным голосом:

— Пришибу обоих лбом об пенёк! Где сотрудники мои отважные, Бабуля-ягуля да Никита свет-Иванович?!

— Тута, — пискнули мы с бабкой.

Гигант мгновенно прижал нас к груди и расплакался...

— Не надо, Мить.

— Надо! Слёзы сами рекой текут. Не позволили вы мне с вами остаться, дак я уж и решил, что вы в норе Кощеевой смертью храбрых сгинули. А мне, сироте, куда без начальства любимого да хозяйки тихой?! Утопиться в какой-нибудь луже, и вся недолга...

— Пусти, ирод, косточки ужо хрустят с подозрением, — сипло взмолилась Яга, но Митя не слушал.

— Да я за-ради вас, за-ради милиции любимой, за-ради отделения Лукошкинского, я ж...

Всерьёз опасаясь поломки бабкиного позвоночника, я, не целясь, пнул Митю коленом между ног.

— Упс! — сообщил нам наш младший сотрудник и, разжав объятия, рухнул ничком.

— Спасибо, Никитушка, — отдышавшись, поблагодарила глава экспертного отдела и с развороту пнула Митю лаптем под рёбра. — Ить вся жизнь перед глазами промелькнула, от детства босоногого до работы оперативной! С такими-то друзьями за каким хреном нам ещё и враги сдались?!

— Согласен, — подтвердил я и протянул стонущему напарнику руку, помогая подняться. — Спасибо, что дождался. Ты в порядке?

— Ещё не знаю, — фальцетом откликнулся он, подумал и уже нормально ответил: — Жить буду, а вот насчёт женитьбы да детишек не уверен...

— Я те потом, когда надо будет, средство чудодейственное дам. Мажь не жалей! — осторожно пересчитывая старческие рёбрышки, пообещала Баба-яга. — А счас... Ой!

— Что? — дёрнулись мы с Митей.

— Дык спросить его хотела. Вспомнилось вдруг. Дьяк-то где?

В общем, как вы, наверное, и сами поняли, гражданин Груздев, пользуясь случаем, резко пришёл в себя и сбежал без малейших проблесков совести. Искать его в тёмном лесу, в непосредственной близости от Кощеева жилища, мы не рискнули. Просто пошли в дремучий лес куда подальше, вышли на широкую поляну и уже почти перед самым рассветом, замёрзшие и голодные, кое-как развели костёр.

— Как думаете, куда он мог пойти?

— Дьяк Филька-то? Да куда угодно! Рази ж кто предугадает, в какой момент ему что в голову стукнет! Может в Лукошкино вернуться, может к Кощею пойти, а может и просто так по лесу тёмному круги наворачивать, лешего веселить.