Андрей Белянин - Черный меч царя Кощея

— Я могу убить тебя медленно, — не обращая внимания на мои слова, пояснило чудовище. — А ты можешь продлить свою жизнь, если будешь бегать быстро. Бери любое оружие.

— Минуточку, гражданин. Тут в ваши гладиаторские игры никто играть не намерен. Я требую, чтобы...

Последнюю фразу мне договорить не удалось, да и предыдущие две были не особенно удачными. Змей бросился на меня с весьма приличной резвостью, какую на первый взгляд было трудно ожидать от такой солидной туши. Если бы он случайно не зацепился о валяющуюся на полу цепь, то на этой странице и могло бы оборваться наше повествование, на всплеске трагической ноты, на середине текста, но так далеко от конца, что просто облом для любого читателя. Хотя кто и когда будет читать архивы нашего Лукошкинского отделения, тоже ума не приложу...

Будь на моём месте Митя или хотя бы царь Горох, так они бы, наверное, чем-нибудь вооружились для отпора этому гаду. Меня, как вы понимаете, искусству владения мечом, палицей и рогатиной никто не обучал. Зато обучали самбо. А толку с него сейчас...

— Торо, торо! — мигом сняв китель и размахивая им перед носом Змея, со страху запел я. — Сердце красавицы склонно к изме-эне и к перемене, как ветер мая-а!

— Дурак какой-то, — сочувственно пробормотал голодный зверь и вновь ринулся в атаку.

Я же боковым кувырком ушёл в сторону, ловко накинув милицейский китель ему на морду. Пока ослеплённая рептилия пару секунд соображала, кто выключил свет, я уже сидел на нём, крепко сжимая коленями шею и размахивая над головой обрывком цепи.

— Как там говорила наша эксперт-криминалистка насчёт Сивки-Бурки? Вроде бы если хочешь на ней ездить, то бей ей нещадно плетью промеж ушей, — с наслаждением процитировал я и прямо с каким-то неземным удовольствием врезал гаду по башке.

Рёв обиженного в лучших чувствах чудовища сотряс стены! А потом началось техасское родео...

— Йих-ха! — в полный голос орал я, крепко держась левой рукой за какую-то часть его затылочного гребня и сжимая коленями шею. Веселуха-а!

В правой руке была зажата толстая собачья цепь, которой я нещадно охаживал гада по голове. Змей прыгал козлом, размахивал крыльями, плевался огнём во все стороны, но никак не мог меня стряхнуть. Опрокинуться на спину крылья не позволяли, дотянуться зубами тоже никак — шея короткая, а по протянутым лапам я просто лупил цепью!

— Будешь ты, невежа, знать, наше солнце воровать, — почему-то втемяшилось мне, хотя вроде бы в воровстве небесных светил конкретно этот Змей никем не обвинялся.

Ну и ладно, всё равно он гад во всех смыслах, украл мою жену вместе с предбанником, неизвестно куда дел моих друзей, а меня самого прямо здесь пытался сожрать со всеми потрохами! Рука не уставала, грудь распирало от праведной ярости, и не примени он подлый приём, так неизвестно бы ещё, кто кого...

— А ну, прекратили оба! — грозно раздалось на всю комнату, когда побитый Змей исхитрился-таки в прыжке шибануть меня об стену с оружием.

Я полетел вниз головой, получил сверху упавшим щитом, запутался в своей же цепи и был бы стопроцентно съеден, если бы не новое лицо, вмешавшееся в ход событий. В дверном проходе стоял высокий молодой красавец в одежде немецкого фасона.

— Опять ты, братец младший, моих гостей пугаешь? Ну-ка, марш к себе в подземелье и чтоб носу не высовывал!

— А он... а он же меня цепью больно побил и дрался нечестно, — попытался оправдаться Змей, но под строгим взглядом поджал хвост и уполз, не дожидаясь повторения приказа.

— Я всё видел, — обратился ко мне парень, пропуская «младшего братца» на выход. — Уж прости дурака, сыскной воевода, любит он с едой баловать, до сих пор детство в одном месте играет...

— С кем имею честь? — приподнялся я, ища взглядом отлетевшую фуражку и китель. Без них мне трудновато было сохранять приличествующее милиции достоинство.

Молодой человек, на вид даже младше меня, не чинясь, подал мне мой головной убор и слегка поклонился:

— Дракхен, или фон Дракхен! По-вашему просто Змей. На приставке Горыныч не настаиваю. Сам до сих пор не разберусь — это фамилия, отчество или намёк на место жительства.

— Приятно слушать речь образованного... человека? — на всякий случай уточнил я.

— Если вам так проще, — вежливо кивнул Змей. — Лично для меня пребывание в обоих обликах является совершенно естественным и нормальным. Но, как я понимаю, вы ведь сюда пришли отнюдь не ради сомнительного удовольствия чайной беседы с убийцей, маньяком и похитителем, верно?

— Да. Вообще-то у меня было две программы, минимум и максимум. Первая — вернуть украденных вами девушек, вторая — арестовать вас для передачи справедливому суду за выше озвученное преступление.

— Никита Иванович, как мне говорили?

— Совершенно верно.

— Так вот, Никита Иванович, боюсь, вы стали жертвой серьёзного заблуждения. Если не сказать, прямого обмана. Назовёте меня убийцей, и я вам охотно прощу, но уж титул «маньяк» и «похититель девиц», право слово, перебор...

В бархатном голосе фон Дракхена впервые прозвучали холодные металлические нотки. Так ведут себя люди, которые уже едва сдерживаются под напором постоянных и абсолютно необоснованных обвинений.

— Буду рад, если вы раскроете мне глаза, — совершенно серьёзно попросил я.

Он помолчал, словно бы задумчиво оценивая мою искренность. Потом коротко вздохнул и сделал приглашающий жест рукой, указывая мне дорогу. Уф, так же коротко и тихо выдохнул я.

Вроде бы хоть какой-то диалог налаживается. Даже если после получения всех ответов на все вопросы этот гад на пару со своим братцем сожрёт меня, всё равно это будет маленькая победа милицейской дипломатии. Мы прошли двумя широкими коридорами, попали в небольшой уютный кабинет-библиотеку с камином, двумя креслами, бутылкой шотландского виски на маленьком столике и продолжили разговор, как два английских джентльмена.

В смысле с выпивкой, но без наездов.

— Никита Иванович, будете ли вы столь любезны уточнить, в чём именно обвиняется бедный фон Дракхен на этот раз?

— Хороший виски, — покачав бокал, сообщил я.

— Благодарю, получаю по франчайзингу. Итак?

На секунду я поймал себя на идиотской мысли, что сижу тут и веду аристократические разговоры с похитителем моей жены, а также всей лукошкинской опергруппы! Не говоря уж о царской чете...

— Что ж, надеюсь, вы не воспримете это как личную обиду и соблаговолите выслушать меня до конца, прежде чем предпримете хоть какие-то скоропалительные действия. — В своё время я тоже насмотрелся фильмов про Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро, а значит, знал, как себя вести. — Буду краток. Некоторое время назад, в городе Лукошкине, столице суверенного русского государства, была похищена баня, в которой находились три девушки. Свидетели и улики прямо указывают на ваше участие в этом ужасном преступлении. Вы меня понимаете?