Ева Сказочница - Мой начальник – Демон (СИ)

— Ой, — не удержалась я, закрыла рот ладошкой, и дрогнула. — А почему Безбашенный?!

— Да долгая история, потом расскажу… у меня время истекает. Так вот… Наша Повелительница на твоей стороне, ты ей очень понравилась, правда…

— Что? — ухватилась за горло рукой, отшатнувшись от ведьмы, столько в ее глазах фанатичного блеска было…

— Тьфу, опять меня заносит… в общем, не смотря на то, что ты без рогов, и скорее всего такой и останешься, Повелительница демоннидов уже объявила, что ты под ее покровительством. И вообще, по легенде, что носится из уст в уста, Адарион скоро папочку своего дедушкой сделает… так что сама понимаешь, Амин имел невероятное число шансов быть развеянным уже только за то, что посягнул на избранную деннарию* (единственную) правящей династии демоннидов.

Все, мне плохо… я упала навзничь на постель, прикрыла глаза рукой и простонала:

— Азалия… это ошибка… я… мы… не было ничего у нас с шефом… то есть с Адарионом.

— Ну, так я о чем и говорю… Вы уж постарайтесь, а? На вас одна надежда, — и хитро улыбнувшись, поднялась.

— Азалия! — зашипела я в ответ. — Ты бессовестная! Как это… постарайтесь?!

— Сирена, ну что ты как маленькая… не знаешь, как именно надо постараться? — засмеялась ведьмочка, светлый лик которой в данный момент отражал все ведьмовское коварство.

— Знаю как… дело же не в знании, а в желании, — буркнула я обиженно.

— И в чем проблема… ты ведь его любишь, я-то вижу, как цветет твоя душа, столько света в ней. — Затем вдруг замолчала, прищурилась и потерла подбородок рукой. — Постой-ка, ты думаешь, что это чувство не настоящее, верно?

Я неуверенно кивнула, тихонько вздохнув.

— Понятно. Что ж… подумай тогда вот о чем.

Азалия вдруг подлетела ко мне, наклонилась, нависла, словно вампирюг, оскалилась и зашипела:

— Представь, что в той бойне в подземелье погиб не Амин. Что твоего шефа уже нет в живых, и не он тебе сейчас там блинчики печет на кухне. А еще представь, что ты вообще его никогда не увидишь, не поговоришь с ним, не обнимешь, его улыбка тебя не коснется, и сердце не станет биться в унисон с твоим… вот тогда ты сможешь себе ответить на вопрос — любишь или нет. Поняла?!

Рыкнула напоследок, затем вдруг поцеловала в лоб и тихонько выскользнула за дверь, оставив меня одну, пришибленную, озадаченную и испуганную от той картины, что нарисовало мое буйное воображение. Что есть я, но нет Адариона. Никогда больше не будет. Только не это!

Закрыла глаза, стараясь удержать крик, прижала руку ко рту, и поняла, что не могу… мне нужно было его увидеть, прямо сейчас! Сорвалась с места, и пробежала по коридору в сторону кухни, все так же волоча за собой свободный конец одеяла, и замерла в дверном проеме, ошарашено глядя на открывшуюся картину.

Адарион стоял у плиты ко мне спиной, одетый в свободные черные брюки, вероятно домашние, в обтягивающую черную футболку и домашние матерчатые туфли, колдовал что-то над сковородой. Причем одной рукой мужчина опирался о рабочую поверхность столешницы рядом с плитой, ритмично постукивая лопаточкой, зажатой в другой руке, по краю прозрачной чашки с тестом. Блинчики?! Он и правда печет блинчики… для меня?!

Должно быть я издала какой-то звук, от которого мужчина резко обернулся и пронзил меня таким взглядом, что впору было прятаться, столько напряжения и ожидания выражали его черные глаза, что я выдохнула, почти шепотом:

— Спасибо… за все.

Адарион пожал плечами, затем чуть натянуто улыбнулся, и отвел взгляд.

— Там в спальне на стуле висит халат… мой, можешь переодеться. И приходи… блины есть.

Кивнула, сдержав улыбку, и повернулась было, как все же не удержалась — снова глянула на шефа, который явно не ожидал, что я увижу его лицо в это мгновение. Голод, дикий голод, жажда, страсть, нежность… от такой невероятной смеси эмоций на мужском лице меня просто смело в сторону коридора. Я пронеслась в спальню, скинула с себя одеяло, простынь, накинула на голое тело мужской халат темно-синего цвета из теплой ткани, подпоясалась и нашла тапочки у кровати… большие. Гм… ну и ладно, судя по всему, уж если в квартире шефа не нашлось женских вещей для внезапных гостей женского пола, то мне приятнее было думать, что я — первая.

Перед тем как идти на кухню, все же заглянула в ванную комнату. То, что я узрела в отражении зеркала, ввергло бы любую девушку в панику. Однако, если, даже не смотря на ужасные синяки под глазами, невероятную бледность на лице, всклокоченные черные волосы с зеленой прядью, я могла вызвать у мужчины ТАКОЙ взгляд, то, возможно, он, этот мужчина, и правда ко мне не ровно дышит, а? Почистив зубы пальцем при помощи зубной пасты, ополоснула лицо и причесалась обнаруженной в шкафчике над раковиной расческой, пощипала пальчиками щеки, надеясь вернуть им немного цвета, затем махнула рукой на свое отражение и побрела на кухню.

И снова замерла в проходе, переводя взор с шефа, ловко подкидывающего сковородой блинчик вверх, затем ловя его на лету, на тарелочку с горкой из блинов, что уже стояла на круглом столе посередине большой кухни. Там же, на столе, накрытом белоснежной скатертью, разместились чашечки с блюдцами, стеклянный заварник с чаем, вазочки с каким-то вареньем и конфетами, а еще стоял пузатый, блестящий начищенными боками самовар. Ого! Как это я его раньше не заметила?

— Садись… устраивайся, это последний блин. Надеюсь не комом. У меня всегда последний блин выходит корявым, — фыркнул иронично Адарион, и ловко переместил аккуратный, с ровными краями блинчик к остальным, что выглядели просто умопомрачительно. Да и пахли тоже… вкусно.

Я очнулась, когда мужчина выключил конфорку и повернулся ко мне, глядя на меня исподлобья.

— Ну же… ты же не боишься поесть в моем обществе?

— Не боюсь, — и улыбнулась открыто, искренне, почти с обожанием во взгляде, что видимо несколько озадачило Адариона, так как он вдруг посуровел ликом и осторожно, словно боясь спугнуть, прошел к столу, отодвинул для меня стул и произнес деланно равнодушно:

— Как пообщались с Азалией?

— Продуктивно, — буркнула себе под нос, и… стащила верхний блинчик, тут же охнув, едва обожглась.

Блинчик у меня перехватили, положили на тарелочку возле чашки, бережно взяли мою ладошку и подули на нее… затем поцеловали каждый пальчик, и шепнули мне на ушко:

— Тебе очень идет мой халат… так бы и смотрел.

Опустила взгляд и поняла, чем был вызван интерес Адариона к данному предмету одежды, а вернее… к распахнутому вороту, в котором довольно откровенно обнажилась моя грудь. Я тут же несколько нервно сжала ворот рукой, ощутив странную слабость во всем теле.

— Он мне великоват, — смутилась, когда мужчина сел напротив меня, послав мне многозначительный взгляд, чуть криво улыбаясь при этом.