Ева Сказочница - Мой начальник – Демон (СИ)

Облизнула губы и, глядя прямо в черные глаза, на дне которых вспыхивали искры и появлялись алые язычки пламени, с придыханием ответила:

— Исполню любое твое желание.

— Хочу! — полыхнул волной возбуждения, практически лишив меня дара речи, и тут же уточнил: «Прямо-таки любое?», медленно и чувственно опуская меня на пол, практически заставив ощутить всем телом жар, исходящий от него самого.

Дальше все как-то враз закрутилось и завертелось, я даже не успела толком выставить рамки условностей для исполнения желаний одной безбашенной ведьмой, как нас уже и за стол для молодоженов усадили, рядом уже восседали Ийерамин с Азалией. Причем ее щечки отчего-то горели бешеным румянцем, да и прическа уже была другая. Я даже не успела удивиться сему факту, как слово взял сам Повелитель темной братии.

Адарион склонился ко мне и шепнул: «Только молчи… проклятие еще в силе». Недовольно скуксилась, размышляя на тему: «Где вы видели ведьму, которой можно заткнуть рот?»

— Дорогие гости, — вещал меж тем свёкор, обводя притихших и почти сползших под стол рогатых и безрогих своим страшным «прокурорским» взором. — Свершилось то, что наш мир ждал так долго… наследники Тьмы вступили в свои права новыми и молодыми мирами, да приумножится сила и мрак меж нами.

А я огляделась, вздохнула, понимая теперь, почему зал так украшен: темно-синяя драпировка стен, мрачные венки, словно в похоронном бюро, одинокие светильники на столах, окрашивающие лица демоннидов ужасным кровавым оттенком… мда, скучненько и мрачненько. Не порядок!

— И первый дар привнесу в мир Ийерам я лично.

«О, а это уже интересно», — посмотрела на раздувшегося от собственной значимости Повелителя и не сдержала от улыбки. Каков, а?! Крррасавец! А вот рогов все равно не хватает.

— Дорогой, а можно мне добавить немного красоты в этот зал… мне плакать хочется, как тут мрачно, — состроила жалобную мину и почти слезу пустила, вцепившись в руку супруга.

— Да делай что хочешь, милая, — милостиво позволил Адарион, чтобы тут же вздрогнуть и добавить, — только… аккуратно.

— Угумс, — решительно потерла ладошками под столом. — Красота спасет мир.

Внезапно выключился весь свет. Мир погрузился во тьму. Ой! Закрыла глаза, прислушалась к оглушенной тишине, затем где-то кто-то прошептал: «А это так задумано было, да?» Затем хлопок собственно моими ладошками рассеял тьму и…

— О нееет… — простонал рядом супруг, от хохота уткнувшись лицом в собственный локоть.

Визг, что раздался после его всхлипа, поверг и меня в некое состояние транса. Орали буквально все гости, причем, не столько от гнева или злости, многие явно пребывали в состоянии нервного срыва, граничащего с посттравматическим шоком.

Зал стал великолепным. Таким, о каком можно только мечтать. То была феерия оттенков от сиренево-фиолетового до глубокого синего цвета, а диковинные, светящиеся яркими точками, стволы деревьев подпирали потолочный свод, взрываясь в кронах вспышками звезд. Подиум со столами, за которыми восседали Повелитель с супругой и молодожены, превратился в островок фантазии, контуры которого переливались огоньками, а столы освещались розами и лилиями.

Визг не стихал, проносясь по нервам дикой кошкой, рычание мужской половины было не столь неприятным, скорее мурашко-вызывательным. Виноватым взглядом посмотрела на свёкра и вздохнула. Алые глаза Повелителя сверлили меня так, словно готовы были испепелить на месте. Азалия и Ийерамин бессовестно целовались за своим столиком, игнорируя все преображения вокруг, а вот мама Зина сидела с выпученными глазами, вцепившись руками в то самое колье, что давеча намеревалась надеть на мою шейку, и игнорировала царящий вокруг хаос. «Интересно, когда это она надела его? Сама что ли? Или Азалия постаралась?» — удивилась было я, помня, что данный семейный раритет был ею экспроприирован до лучших времен.

Видимо, кому-то из гостей надоело визжать, потому что бешеный рык пронесся по залу, требуя немедленно прекратить издеваться над истинным демоннидом.

— Но почему надо было всех преобразовывать именно в это?! — опустился на свое место Повелитель, тяжело качая увесистыми рогами, и подпирая рукой отяжелевшую голову. — Почему, я спрашиваю, не в леших, или хотя бы дохлых вурдалаков, почему?!

Я перевела грустный взгляд в зал и вздохнула, мысленно не соглашаясь: «Ну, а мне нравится, да что такого-то? Пусть побудут немного светлыми… ангелами. Хотя Повелитель вот не изменился… разве что рога с прошлого раза стали еще больше».

Грянувшая внезапно музыка стала последней каплей в терпении гостей, ибо вместо ожидаемого, судя по предыдущему убранству зала, похоронного марша или тяжелого рока, понеслись звуки флейты и нежной скрипки — пронзительно, душевно до слез.

Вскоре гости рыдали под звон бубенчиков, вытирая слезы и сопли под трель и волшебные звуки струн, так как ни крики, ни визги не помогли, увы, обратного действия произвести не смогла, как позже объяснила мама Зина, проклятие снялось с Повелителя сразу же, едва семейный раритет оказался на ней. Надо заметить, что свекровь не сразу пришла в себя, как только ее ошалевший взгляд снизошел до собственного супруга. Хрюкнула от неожиданного зрелища на голове Повелителя, да и разразилась… нет, не смехом, а слезами. Ревела долго и смачно, вгоняя в ступор теперь уже все вокруг так, что как-то позабылись демоннидами и белоснежные крылышки (маааленькие такие) за спиной, и белые простыни вместо черных кожаных брюк и черных рубашек, да и демонские в быту, мрачные рожи, что нынче смотрелись истинно херувимы с золотистой россыпью кудрявых волос, тоже как-то отошли на задний план.

Повелительница рыдала в три ручья, пока единственный рогатый мужик среди притихшей толпы осветленных и одухотворенных поданных не схватил ту в охапку со словами: «Свершилось!», исчез вместе со своей ношей, прорычав напоследок: «Всем праздновать!».

— А что случилось-то? — не поняла я, вглядываясь в радостное выражение на лице моего мужа.

— Все отлично, родная, хочешь тортика?

Вытерев невольно выступившие от смеха слезы, Адарион щелкнул пальцами и в центре зала появился огромный многоярусный свадебный торт, весь в креме, розочках и сердечках.

Я же насупилась, сложив руки на груди, вызвав у мужа нервное сглатывание слюны и голодный взгляд на мою приподнявшуюся грудь из-за корсажа, и сердито потребовала объяснений.

Гости враз повскакивали с мест и начали откланиваться, Ийерамин махнул им рукой, мол, свободны (должно быть, пожалел бедняг, или самому уже захотелось уединиться с женой), и даже не глядя на шедевр кулинарного искусства, освободили свадебный зал.

— Э-э-э… а можно и мы уже откланяемся? — подал голос Мастер Смерти и, не дождавшись ответа, испарился вместе с Азалией.