Иван Тропов - Опаленная колыбель

Вот только если выпендриваться друг перед другом они не бросят, и разговор и дальше так пойдет, то я мимо проеду. Император, может, и не полноценный интел, но уже сто лет у власти. За такое время каких только слов не выучишь, ну а уж какой пижон Дымочек, мне ли не знать… А когда интелы начинают друг перед дружкой выпендриваться, они такими словечками бросаются, что сами себя понимать перестают — что уж до простых ребят вроде меня, у кого ай-кью и до ста тридцати еле дотянул!

— Подождите! — говорю. — А попроще никак? Чтоб без всяких там флуктуаций вакуума или симплектических алгебр? Они у меня с младших классов еще не очень идут.

— Попроще… — император бормочет. — Ладно, станцуем от кондиционера.

Ну и станцевал. Даром он, что ли, последнюю сотню лет половиной человечества понукает? Мозги пудрить научился профессионально. В два па целую легенду натанцевал, философ доморощенный!

Только начал он не с кондиционера, а с философии.

— В чем смысл существования человечества? — говорит.

Блин! Ну, попал я… Уж лучше бы он продолжал с этим своим устойчивым равновесием и всяким таким. Там бы я еще что-то уловил. А сейчас как начнет этику с эстетикой спаривать… смысл существования человечества! Приехали…

— Я, типа, извиняюсь, император, — говорю. — Но от вас я такого не ожидал! От других еще туда-сюда. Но чтобы парень вроде вас про смысл жизни начинал…

Дымок согласно кивает.

— Простите, ваше величество, — говорит со своей улыбочкой, тактичной до не могу (от этой улыбочки пару школьных учителей с инфарктом вынесли). — Но вы уверены, что он есть?

Но только император Дымку не по зубам оказался.

— Абсолютно уверены только боги, — говорит снисходительно. — А их, как известно, нет.

Махнул император рукой, робота-паука отсылая.

— Я говорю всего лишь о гипотезе, откуда взялись роботы, — продолжает серьезно. — О том, почему их поведение кажется таким странным и нелогичным — на первый взгляд, разумеется.

— Тогда нас занесло, император, — говорю.

Дымок меня в бок пихает — чтоб я потактичнее. Но сдается мне, император свой парень, и всякие пожалуйста-будьте-добры ему до ватерлинии.

— При чем тут смысл жизни? — говорю. — Как это к диким роботам относится?

Цокает император раздраженно.

— Не смысл жизни! — чеканит. — А смысл существования всего человечества! Дикие роботы воюют с остатками человечества больше сотни лет. Последнему дураку должно быть очевидно, что это уже не случайное коленце в истории человечества, а самая существеннейшая закономерность! Следовательно, и объяснение ей надо искать соответствующее. Также глобальное. Ладно, объясняю на пальцах.

Тут император от кондиционера танцевать перестал, на пальцах объяснение куда быстрее пошло.

Есть некое могущественное существо. Почти всесильное, но совершенно отмороженное. Вроде садистов-малолеток, которые все ломать обожают. До Конфликта, пока люди на поверхности жили, такие малолетки иногда муравейники ворошили. И это существо точно такое же, только куда более могущественное. И человечество для него — вроде одного огромного муравейника.

Наблюдало это существо за человечеством, наблюдало, и как-то раз не удержалось, решило поворошить нас ради интереса — вот это и была истинная причина Конфликта. А война уже потом была, когда военные разных стран сразу не разобрались, что же произошло…

Существо как могло развлекалось. Интересно ему: как человечество на что будет реагировать? Ну, прямо как экспериментирующий садюга-малолетка возле муравейника. Малолетка бы муравейник палкой потыкала — а существо людям ядерно-термоядерную подстроило. Малолетка бы водичкой плеснул — а существо применение боевых вирусов организовало.

И видит, многовато людей перебило — скоро такими темпами всех переведет. И жалко ему стало такую классную игрушку терять… Люди еще нервничают так забавно, суетятся смешно, норки новые роют — города наши подземные… Больше ничего особенно радикального существо не делало, но от мелких пакостей удержаться не может — уж очень ему интересно, на что еще люди способны?…

Оно лазеры мощные на орбите поместило, чтобы они сжигали все, что за пределы атмосферы выберется — так люди про космос просто забыли. Оно диких роботов насылает — люди ошейники выдумывают, своих же сородичей роботам в жертву приносят и глубже под землю зарываются.

В общем, все наши беды для этого существа — просто забавная игра. А дикие роботы — вроде прутиков, которыми садюги-малолетки муравейники ворошили. Ими существо проверяет человечество на живучесть и выдумку. Конечно, оно может и что-то действительно серьезное против нас применить, чтобы всех людей разом перебить. Малолетка тоже может сходить за ведром кислоты или шашкой динамита для муравейника. Но зачем? Тогда игрушки больше не будет, скучно станет…

К тому император клонит, что развлекать какое-то отмороженное всемогущество — это и есть истинный смысл существования человечества. Тогда весь прогресс и совершенствование способов выживания — просто логичная подготовка к Конфликту и развлечениям этого всемогущего отморозка. А вся история человечества и особенно последняя сотня лет сразу наполняются глубинным смыслом и высоким предназначением, все такое…

— Красивая у вас теория, ваше величество, — Дымок императору говорит вежливо, опять со своей улыбочкой фирменной, тактичной до самого не могу. — Только, простите, очень антропоморфная.

Ох и любит же Дымок всякие словечки! Хорошо, я-то к Дымку почти привык, все-таки тринадцать лет бок о бок. Уже секу помаленьку по его интельской фене.

— Ага, — поддакиваю. — Очень уж ваша теория, император, на миф смахивает, — перевожу Дымка с русского на доступный. — Все такое глобальное, но с очень уж человеческим подходом. Какой-то могущественный отморозок… как-то это все…

— Чрезвычайно могущественный отморозок, — император меня поправляет.

— Вот и я о том же, — говорю. — Какое-то вселенских масштабов чмо у вас получилось, император.

Но он не обижается.

— Чмо? — бровь вскидывает. — Что же, вполне подходящее сокращение… — скалится добродушно. — Впрочем, дело ваше. Не хотите, не верьте. Только уж вы, если найдете лучшее объяснение, сделайте одолжение, мне тоже расскажите! — смеется.

Хоть поначалу Дымок и с усмешкой о теории императора отозвался, но тут задумался. Даже голову на бок склонил от усердия. На левое плечо. Надо понимать, почти поверил, но что-то уточнить хочет, или какой-то подвох ищет. На логику проверяет, в общем…

— А что это за существо? — спрашивает. — Бог? Иная цивилизация?

— Откуда же я знаю? — император скалится весело. — Я всего лишь император, а не мифотворец. Чего не знаю, о том не говорю. Да и какая разница?