Иван Тропов - Опаленная колыбель

Может, и во время обеда Линский над ним не издевался, а тоже всего лишь отвлечь хотел?

Но особенно думать уже некогда. Началось.

К ложе принца два флаера с императорскими эмблемами на бортах подруливают. Один на гравах висеть остался, а второй сбоку от входа плюхается.

Высыпают из него четверо в алых косухах. Осматриваются внимательно, к ложе подходят. Со смартиной повозились, и двое внутрь идут.

И все молча.

— Микрофоны работают? — мы с Дымком в один голос.

— Работаю, работают, — Линский нас успокаивает. — Все в порядке, мальчишки. Так и должно быть. Ситуация для охраны стандартная, все свои функции знают. О чем им говорить? Сейчас разговоры будут только отвлекать.

Ждем.

Время — как теплый янтарь. Не то идет, не то совсем застыло.

А тех двоих, что внутрь ложи пошли проверять, все нет. Минута прошла, вторая…

Может, Ева пока пластик на прочность проверяла, царапину оставила? Или Дымок программу некорректно составил, и Ева раньше времени в ложу забралась, и сейчас там с телохранителями дерется?…

— Спокойно, мальчишки, спокойно, — Линский тихо нашептывает, словно мысли читает. — Пока все нормально.

Как же нормально?! Почему так долго?!

Еще минута проходит. Наконец вываливается парочка охранников из ложи.

— Чисто, — один говорит.

Кивает их главный, второму флаеру рукой машет. Садится флаер прямо перед дверью, чуть не впритык. Еще двое в алых косухах из него вылезают. Встают все шестеро между дверью и флаером, вроде коридора. Только потом Анна из флаера показывается.

За алыми косухами и не видно ее почти. Только облако золотых волос и мелькнуло.

Вплывает она в ложу, двое в алых косухах за ней порываются войти. Но Анна в дверях остановилась. Назад оборачивается.

— Вы хорошо проверили ложу? — спрашивает.

— Все чисто, — главный кивает.

И порывается Анну внутрь подтолкнуть тихонько. Но Анна на него только черными очками поблескивает и губки поджимает.

— В таком случае, можете остаться здесь, — говорит высокомерно.

Переглядываются ребята очумело.

— Но… — главный начинает. — Вообще-то…

И тут Анна так ему улыбнулась — как не всякие пощечину отвесить могут. Главный на полуслове осекся.

— Право, господа, не стоит докучать мне, — Анна говорит. — Вы же не хотите, чтобы я рассказала принцу, что вы ко мне приставали? Или случайно обмолвилась, что кто-то из вас очень симпатичный… — говорит уже почти вкрадчиво. — Принц хрупкий, а вы все такие большие и сильные… — голос понижает томно. — Когда я смотрю на вас…

— Хорошо-хорошо! — главный говорит поспешно. Быстро он все понял и на попятную пошел. Чуть медленнее, чем кровь от его лица. — Как вам будет угодно, ваша светлость!

Улыбается Анна им еще раз — и внутрь ложи скользит. Одна. И дверь за собой прикрыла.

Минуты две ребята только ртами хлопали.

— Чего это с ней? — говорит один наконец. — Никогда бои ей не нравились. И не одевалась так. И стервой такой не была.

— Это у них бывает, — второй отвечает. — Течка, наверно, началась. Вот ее и качает из истерики в депрессию.

— Точно, — третий влезает. — Вчера весь день взаперти просидела. В курсе, да? После того, как она этого парня с перебитой рукой из нейтральных территорий встретила, принц нашему Головастику приказал еще лучше проглядывать все, что она будет по сети получать. Так Головастик вчера натурально озверел. Она и вчера весь вечер, и сегодня целый день какой-то древний отстой из сети качала. Столько всего назаказывала, Головастик натурально затрахался фильтры составлять, чтобы всю эту муть проверить!

— Все они суки, — главный подводит мрачно. — Ладно, кончили треп! Ты, ты и ты, по флаерам. Вы двое держите дверь. Травку не смолить, глядеть в оба! Если с этой кошечкой что случится, пока принц в отлучке…

Главный и еще трое исбистов по флаерам рассаживаются, парочка у дверей ложи осталась. Минут пять ребята честно головами крутили и старательно рабочий настрой изображали — но на большее их не хватило.

— А хорошенькая штучка, а? — один начинает мечтательно. — Красоточка-малолеточка… неплохо бы с такой развлечься, а? Разложить бы ее прямо в ложе, на мониторах…

— Ага! — второй в ответ скалится. — Разложил один такой. Потом принц тебя так разложит, что только на запчасти в госпиталь и сгодишься! Помнишь, Рыжик, что принц с Варягом сделал?

— Не, не надо! — Рыжик отмахивается. — Не надо про Варяга, Мот! Я как вспоминаю, меня мутить начинает! Даже травка не помогает.

— Вот ты тогда почаще его и вспоминай, — Мот ухмыляется. — Только захотелось — и ты сразу вспоминай, во что Варяг превратился. А еще лучше, вспоминай, как его в это пару часов превращали… А ведь с той зеленоглазкой принц потом и двух дней не развлекался. А вокруг этой — месяц круги нарезает. Если что, будешь еще умолять, чтоб только как с Варягом, а не по-другому. Ему ведь…

— Ну ладно, Мот, кончай про Варяга! — Рыжик обрывает. — В натуре же мутить начинает!

— Сам начал.

— Да я не то имел в виду, — Рыжик голос понижает. — Я подумал, может, она наоборот? Ну, типа, принца ей не хватает, вот она и ходит дикой кошкой…

— Ты с принцем поаккуратнее, — Мот тоже почти на шепот переходит. — А то кто-нибудь шепнет ненароком… Да и не дает она принцу. Так что это он голодной собакой ходит и слюни пускает.

— Да ладно… — Рыжик отмахивается. — Он же ее без всякого желания в любую…

— В том-то и дело, что не может! — Мот головой мотает. — Император хочет быстрее Иркутск к рукам прибрать, так что все должно быть без грубостей. Она же дочка их президента, все дела типа…

— Тем более! — Рыжик говорит. — Ясно. Потому она…

— Слушай! — Мот из себя выходит. — Кончай! Я и так на нее смотреть не могу, а тут ты еще раззадориваешь! Ты…

И тут Линский микрофон отключает.

— Мне кажется, нам лучше не отвлекаться на их разговоры, — говорит осторожно. — Чтобы не потерять бдительности, когда придется действовать…

Говорит, а сам все на мои руки косится.

Тут и я сообразил, что так в подлокотники вцепился, что чуть их не обломал. Насчет бдительности не знаю, а вот с хладнокровием от таких разговорчиков у меня действительно напряженка случилась! Руки так и чешутся!

— Дымок! — говорю тревожно. — Ты уверен, что перебора не будет? Они и без феромонов еле ходить могут! А с феромонами… как бы чего не вышло!

— Я это учел, Серж, — Дымок тупится смущенно. — Когда Ева выйдет, она не будет садиться во флаер, чтобы… ну… — тут Дымочек от смущения конец фразы вообще зажевал. — Вместо этого Ева поведет телохранителей в ближайшее кафе. А в апартаменты принца отправится позже, когда феромоны частично выветрятся, и их действие уже не будет таким сильным.

Час как вечность растянулся. Но наконец открывается ложа.