Иван Тропов - Опаленная колыбель

— Серж…

И за руку меня берет. Обнимаю я ее, в комнатку к ней заваливаемся. Но только я поцеловать ее собрался — она мне ладошкой рот закрывает.

— Серж, я должна сказать тебе что-то очень важное.

Мне, конечно, не до слов. Но хочется, чтобы и Анна расслабилась.

Напрягся я, инстинкты перебарывая.

— Что-то не так? — шепчу хрипло.

— Серж… — она бормочет смущенно, глаза пряча. — Прости, но…

Тут до меня дошло, что речь вовсе не о любви пойдет. Как-то мне неуютно стало. «Простите» для начала — это всегда настораживает. А в такой ситуации…

— Только не бросай меня, Серж! — Анна вдруг глаза вскидывает. — Пожалуйста! Не отвози меня в Иркутск!

Да я об этом даже не думал… мигом покраснел. Такой свиньей себя почувствовал… Вовсе я не такой благородный. Слишком хорошо она обо мне думает.

— Серж, прошу тебя! У меня там никого нет. Я вовсе не дочь президента.

— Анна, я все знаю.

— Нет, Серж. Это не все.

И в глазах у нее такое странное выражение… Мне совсем уж нехорошо. Если такие прелюдии, что же дальше-то будет?…

— Анна, успокойся, — шепчу. — Я бы хотел тебя бросить — не смогу. Анна, я тебя…

Но она опять пальчиками мне рот закрывает.

— Не надо, Серж, — говорит поспешно.

Очень серьезно. Глаза от волнения — словно темные омуты за голубыми льдинками.

— Подожди, — просит. — Сначала я должна тебе все рассказать…

И вздыхает убито. И глаза опускает.

— Я не человек, Серж, — выдыхает едва слышно. — Прости…

От таких слов я, понятно, не то, что в осадок выпал — совсем никакой стал!

Как это — не человек?… Неужели тоже андроид?…

Но она же не три центнера весит! На коленях у меня во флаеры сидела, совсем легкая она!

Вот только… Не только боевые андроиды бывают. Не обязательно из стали, могут быть и из легкого пластика.

Анна совсем лицо прячет.

— Прости, Серж, — говорит глухо. — Я не человек. У меня модифицированные хромосомы…

Тут уж я на пару секунд вообще связно соображать перестал. В голове — полная каша. Надо же — с модифицированным геномом!

Анна лицо поднимает, мне в глаза тревожно заглядывает.

А я с отпавшей челюстью стою.

У Анны на глаза слезы наворачиваются, на лице — мука.

— Серж, не бросай меня! — шепчет. — Я не человек, но все, что ты скажешь, сделаю! Пожалуйста, не бросай! Я тебя люблю… — и рыдает, пальцы ломая…

Только она меня совсем не так поняла.

Не знаю, как у них в Иркутске, а в нашем Ангарске детей в пробирках не разводили. Но какая разница, из пробирки она или из живота? Набор ее генов искусственно сформирован — ну и что?

Я наоборот — обрадовался, когда про модифицированные гены услышал! Я же испугался сначала, что она андроид! А теперь обрадовался: она все-таки человек!

Просто не рассчитан я на такие психологические перепады. Я же в нее до последнего нейрона влюбился… Вот и не сразу в себя пришел.

— Анна, милая… — шепчу.

Обнимаю ее крепче, лицом в ее волосы зарываюсь.

— Серж, не бросай меня…

— Не шути так со мной больше, — говорю.

Вырывается она из объятий. Отстраняется от меня. Глаза — как черные льдинки, словно и не голубые вовсе…

— Это не шутка, Серж, — говорит дрожащим голосом. — Я действительно с модифицированными хромосомами.

— Анна, милая, да понял я это! Но никогда больше не шути со мной так! Никогда не говори, что ты не человек. Никогда.

Тут уже она ничего не понимает.

— Но у нас в Иркутске, — бормочет удивленно, — модификантов не считают за полноценных людей…

— Ну и дураки! — говорю честно. — Какая разница, как ты появилась на свет? Разве без родителей ты не можешь быть человеком?

Мы с Дымком, между прочим, нашу мамашу тоже не очень помним. А папаш так и вовсе не видели.

Анна в полном замешательстве. Словно и рада — да никак до конца поверить не может.

— По мне, — осторожно улыбаюсь, — так это даже хорошо, что у тебя хромосомы искусственно сформированные. Ты… ты такая… Я когда на тебя смотрю, у меня все мысли путаются… Анна, я тебя люблю…

Она еще моргает удивленно — но уже по инерции. Улыбка появилась. Сначала несмелая, словно что-то спугнуть этой улыбкой боится. А потом — глаза от радости словно вспыхивают!

— Серж! — мне на шею бросается. — Серж!

Тут уж все высокие материи у меня из головы как ветром выдуло. Она совсем близко…

Анна, конечно, тоже почувствовала, что я с эстетики на инстинкты переключился. Вниз мельком косится, снова в глаза заглядывает…

— Серж… — шепчет тихо.

И на колени опускается…

— Нет, Анна, — я ее за плечи нежно подхватываю. — Не надо.

У нее в глазах опять испуг.

— Нет, — я ей шепчу, к себе поднимая. — Не так. Хочу, чтобы твои глаза были близко… И чтобы в них было наслаждение…

— Разве его там сейчас нет? — Анна шепчет лукаво.

— Мне нужно больше… Чтобы оно выплескивалось…

— А вдруг я начну царапаться…

— Ну и пусть…

Потом разговоры кончились. Не нужны стали.

И я увидел, как ее глаза переполняло наслаждение. Значит, и мои тоже.

«Пауки» перебили на Хоккайдо всех людей, но техника сотов почти не пострадала. Автоматические фабрики продолжают работать, какие-то служебные роботы тоже уцелели, так что живет город, даже продукция на складах обновляется. И среди этих товаров есть такие, которые после Конфликта ни в Империи, ни в Конфедерации не производятся — технологии утеряны, а восстановить их сил не хватает. И людей мало осталось, и с роботами надо воевать постоянно, все силы на войну уходят… За эти товары торговцев и в Империи, и в Конфедерации ценят.

Конечно, что-то очень крупное у пауков из-под носа не утащить. Но кое-какие медикаменты и небольшие приборы — можно.

Первый день мы с торговцами навещали магазины, расположенные близко к границы сотов. Подлетаем на трех звуках и двух флаерах, один флаер возле стены, над водой остается тылы прикрывать, чтобы дикие роботы нас не окружили и внутри не заперли. Второй флаер внутрь влетает — и дальше все до секунд выверено.

Флаер еще на пол плюхается, а два торговца из него уже выскакивают. И сразу же рывок по туннелю.

За двенадцать секунд надо добежать до нужного склада или магазинчика — прежде, чем первый стальной паучок появится. Один торговец ныряет внутрь магазина, ищет нужный товар. Много не взять, максимум — килограмм пятьдесят. Больше не унести, на торговцах же еще и легкая боевая броня, а она сама не меньше двух пудов.

Пока первый торговец товар ищет, его напарник у входа в магазинчик паука-разведчика встречает. Паук уже тут как тут, но нельзя, чтобы эта жестянка выходы из магазина блокировала. Вот второй торговец и должен остановить ее, пока паук слишком близко не подкрался.

На все про все — чуть больше минуты. А потом паук-разведчик от писка к делу переходит и бросается на того торговца, что у входа в склад остался. Приходится паука расстрелять — и сразу же к этому месту все окрестные пауки стягиваются. Сначала и они только пищат — но уже не минуту, а всего пятнадцать секунд. И за это время надо успеть сделать ноги. Товар за спину — и рывок обратно ко флаеру. На флаере из сотов, и прочь от острова.