Кира Измайлова - Предатель крови

— Ты доел? — сунулась Джинни в мой закуток. — Давай посуду, сегодня моя очередь мыть!

— Ага, — ответил я, — спасибо, очень вкусно, так маме и скажи.

— Ты какой-то грустный, — сказала она, взяв тарелку. — Это потому, что ты на Гриффиндор не попал?

— Нет, Джин, — усмехнулся я. — Не поэтому. Ты заходи, как с посудой закончишь. Я б тебе помог, но там внизу, наверно, все собрались?

— Да, а что?

— Не хочу с ними видеться, — ответил я и отвернулся, обняв подушку. — А ты правда приходи, посоветуемся…

— Я быстро! — ответила она и ускакала вниз по лестнице.

Вернулась Джинни через час, я уже успел задремать. Ну так пока посуду перемоешь да с мамочкой поговоришь, столько времени пройдет…

— Они ужасно ругаются, — сказала Джинни, когда я ее впустил. — Как это ты мог поступить на Слизерин, когда родители и братья — все были на Гриффиндоре!

— Так и смог, — ответил я, запирая дверь. — Сядь, посидим, поговорим, что ли… Я по тебе скучал.

— Я тоже, — улыбнулась она. — Рон, ты какой-то невеселый! Тебя там обижают, что ли?

— Нет, — покачал я головой. — Там хорошие ребята, я не вру. Отцы их, может, и наворотили, но сами-то они причем?

Я помолчал, потом спросил:

— Тебе осенью тоже в школу. На какой факультет хочешь?

Джинни тяжело вздохнула и честно ответила:

— Я не знаю. Все ведь на Гриффиндоре учились… кроме тебя.

— Решай сама, — сказал я, помолчал и добавил: — Лонгботтом приглашает меня к себе на все лето. Тебя тоже, если захочешь. И если сумеешь уговорить родителей. Я не возьмусь, они на меня и так смотрят, будто… даже придумать не могу!

— Мама всю зиму плакала, — сказала Джинни, сев со мною рядом. — Чуть папа вспомнит о тебе — она тут же в слезы. Не оправдал чего-то там, не справился, да еще и на Слизерин попал. Я помалкивала. Ты уж прости, Рон, но ты был в школе, а я тут…

— Я потому тебя к Лонгботтому и зову, — ответил я. — Понимаешь?

— Кажется, понимаю, — кивнула она. — А… там возражать не будут?

— Нет. Миссис Лонгботтом с тобой позанимается, ты много чего не знаешь, что положено чистокровной волшебнице. А мы с Невиллом будем повторять то, что было на первом курсе, и, может, по второму пройдемся.

— Куда б я ни попала, лишним такое не будет… — пробормотала Джинни. — Осталось уговорить родителей… Ничего. Я сумею.

В общем-то, я в ней не сомневался, только не рассчитывал проснуться рано поутру от дикого визга.

— Нет, я поеду, поеду, поеду! — на одной ноте голосила Джинни. Кажется, папочка пытался ее успокоить, но безуспешно. — Вы не любите меня, не любите, не любите! Я хожу в обносках, в школе меня засмеют!

Мамочка что-то заворковала, но тщетно, если сестренка разошлась, ее уже не заткнешь.

— Не надо перешивать твою мантию, мама! — взвизнула она так, что с карниза сорвался голубь. — Я выгляжу нищенкой! Почему у Рона новая мантия и палочка, а у меня — это старье?!

Не знаю, что ответили ей родители, но Джинни завопила еще громче:

— Я не поеду в школу в этом рванье! Не поеду! Останусь на вокзале! И ничего вы со мной не сделаете, силой на поезд посадить не выйдет, а посадите, я всем расскажу, как мы живем!

— Прекрати истерику! — воскликнула мама, но тщетно.

Я прекрасно слышал, что истерикой там и не пахнет. Джинни была куда спокойнее меня, а если затевала скандал, то уж точно знала, на что рассчитывает.

— Я опозорюсь! — продолжала Джинни. Вот что она взяла от мамочки — так это голос. Перекричать что одну, что вторую решительно невозможно. — Я не знаю, как себя за столом вести! Рона вон однокурсники научили, а мне что делать? Папа?!

— Ну… попроси Рона помочь, — сказал он и явно спасся бегством.

— Мама?!

— Да, попроси Рона помочь, и уйдите оба куда-нибудь с глаз моих, — попросила мама. — Не могу слышать твои вопли…

Через четверть часа Джинни стукнула в мою дверь. На плече у нее висела тряпичная сумка, набитая до отказа.

— Я готова, — сказала сестра серьезно. — Когда сматываемся?

— А который час? Ага. Значит, скоро, — кивнул я. — Садись, нас домовик Лонгботтомов заберет. Кстати, тебе разрешили?

— А ты не слышал? — хладнокровно ответила она. — Велено уйти с глаз долой, обоим, ну так…

Так мы и исчезли из отчего дома. Я оставил записку, а в том, что с миссис Лонгботтом папочке не тягаться, был уверен.

— М-да, — сказала миссис Лонгботтом, окинув Джинни взглядом. — Тут есть, над чем поработать. Невилл! Покажи Джиневре голубую спальню. Рональд, я полагаю, и сам не заблудится…

— Никак нет, мэм, — сказал я со всей возможной учтивостью. — Благодарю, мэм.

— Задержись, — велела она, когда Невилл, краснея и запинаясь на каждом слове, повел Джинни наверх, объясняя, где тут что в этом доме. Я покорно остался на месте.

Миссис Лонгботтом помолчала, потом серьезно сказала:

— Ты был прав, Рональд. Поди сюда…

Я подошел поближе.

— У тебя красивая сестра, — задумчиво произнесла она. — Но крайне неухоженная. Одни руки чего стоят! Она что, прачка? Или посудомойка?

— Она постоянно помогает матери по дому, — пояснил я. — Ну и в саду тоже возится.

— Рональд, — миссис Лонгботтом прищурилась, — скажи на милость, как можно так изуродовать руки, если готовить, стирать и прибирать нужно всего на троих, ведь все остальные в школе! Да и отец ваш появляется дома разве что к ужину да переночевать, будто я не знаю, сколько он работает… Чем занята Молли? Она разве не волшебница? Перемыть посуду — один взмах палочки, прибраться и постирать — еще один… Ну, пускай сад, некоторым нравится копаться в земле, но перчатки никто не запрещал!

— Я не знаю, мэм, — честно ответил я. Признаюсь, я над этим и не задумывался, принимал как должное, что и попытался объяснить пожилой леди: — Меня тоже постоянно гоняли то прибираться, то мыть что-нибудь, то садовых гномов гонять…

— Вручную? — непередаваемым тоном произнесла она. — Ну, знаешь, я была лучшего мнения о твоем отце! Извести эту напасть взрослому волшебнику ничего не стоит!

— Его больше интересуют маггловские механизмы, — усмехнулся я. — Правда, ничего путного все равно не выходит.

Миссис Лонгботтом подержалась за голову.

— Нет, это невыносимо, — произнесла она. — Старшие твои братья, ты прав, вовремя сообразили, что им нужно делать себя самим. А тебе хватило разумения забрать с собой сестру. Не беспокойся, я вас не отдам. Вы с Невиллом повторяйте пройденное, как собирались, он рассказывал, а я займусь девочкой. Немыслимо, чтобы в школу она приехала в таком виде! И нет, Рональд, даже не заикайся о том, что потом вернешь долги! Несколько мантий и учебники — это не траты. Тем более, — вздохнула миссис Лонгботтом, — на море мы не поехали.

— У нас на факультете есть фонд для малоимущих, — сумел я вставить словечко. — Если что, то на мелочи отсыплют. Мне вот палочку купили, моя-то была совсем негодная. На мантии я сам у близнецов выспорил.