Кира Измайлова - Предатель крови

«Всё может быть. У меня сохранилась память только до моих шестнадцати лет, до сорок третьего года, а теперь…»

Мы переглянулись.

-1992, - медленно вывел я цифры.

Дневник молчал. Я бы сказал, подавленно молчал.

— Д-Т. Может, тебе рассказать, что тут творится? — спросила Джинни, снова завладев дневником. — Столько лет прошло! Правда, говорят, мир магов не меняется, а у магглов — не стоит на месте.

— Р-Т. Это правда, — приписал я. — После обеих войн магглы начали развиваться, а у нас, наоборот, начался спад. Очень много магов погибло.

«Каких войн? — ожил вдруг дневник. — Я помню только войну с Германией, которая началась в тридцать девятом, помню имя Гриндевальда, ты о ней?»

— Это была совсем давнишняя, — пояснил я.

«Вот как… И кто победил?»

— У магглов — русские, ну и вся Европа им помогала, и Америка тоже. А у нас — Дамблдор, он Гриндевальда взял в плен, — ответил я и от неожиданности выронил дневник, потому что мне показалось, будто он истекает кровью — на страницы полились багряные чернила.

«Дамблдор?!» — проявились буквы настолько резкие, будто от злости Том рвал пером бумагу.

— Не нравится мне это, — нервно прошептал Невилл, отодвигаясь подальше, а Джинни, напротив, решительно подхватила тетрадку и, перевернув страницу, быстро накарябала:

— Д-Т. Что он тебе сделал, Том?

Красные чернила постепенно впитались в страницы, пропал и карандашный след. Потом очень медленно, будто сомневаясь, Риддл задал вопрос:

«Где он теперь?»

— Он теперь директор, — охотно просветила Джинник. — Том?

«Вот уж неожиданность так неожиданность… — ответил дневник. — Надеюсь, вы не сказали ему обо мне?»

— Неужто ты нас вовсе за дураков держишь? — поразилась она. — Конечно, нет. Наши родители его обожают, а слизеринцы… не слишком. Так что он тебе сделал?

«Лично — ничего, — был ответ. — Он тогда преподавал трансфигурацию и метил на место директора Диппета. Тот был уже немолод и прислушивался к советам. Сказать, каким?»

— Конечно, скажи.

«Отправить меня на лето в лондонский приют. Я умолял позволить мне остаться в школе, но куда там… Даже когда я сдал ему того, кто открыл Тайную комнату и выпустил монстра…»

— Разве это был не ты? — черкнула Джинни.

«Но он-то этого не знал… хотя и подозревал. Пришлось подставить одного придурочного третьекурсника, он вечно возился со всякими тварями. На этот раз — завел акромантула, так что я оказал всем большую услугу, не то бы он и дракона приволок!»

— Ничего себе… — прошептал я и настрочил: — Неужели ты о Хагриде? Я от папы слышал, что того выгнали с третьего курса за что-то такое… но дело замяли. Правда, палочку его сломали.

«Поверьте, это к лучшему», — пренебрежительно ответил дневник.

— Это Дамблдор убедил оставить его, лесничим при школе, — наябедничала Джинни. Судя по выражению лица, она что-то задумала.

«Снова он! — буквы снова сделались резкими, словно бумага рвалась под пером. — А думаете, после этого меня оставили в школе? Как бы не так! Я отправился обратно под бомбежки, в проклятый приют! В школе, видите ли, орудовали авроры, искали чудовище, мне тут нечего было делать…»

— Добрый директор Дамблдор… — пробормотал Невилл и поежился. Я молча кивнул. — Хотя Хагрида жаль, конечно.

— А думаешь, ему плохо? — пожала плечами Джинни. — Его все любят, особенно гриффиндорцы, он возится со своим зверьем и, по-моему, совершенно счастлив! А так… ну окончил бы школу, и куда ему? Он же полувеликан, а это далеко не полугоблин, как Флитвик!

— Да уж, размер имеет значение, — неуклюже схохмил я и написал: — Р-Т. А что же было дальше?

«Не знаю. Я хотел после окончания школы остаться преподавать защиту, Слагхорн, наш декан, был всецело за. Я намекал директору, но тот говорил, что я слишком юн. Ну а что случилось на самом деле, я не знаю. Узнаете — скажете. Подозреваю, что мне отказали, иначе я преподавал бы и по сию пору!»

— Ты был бы хорошим преподавателем, — сделала ему комплимент сестренка и даже не прилгнула: Том, как я уже сказал, умел объяснять просто и доходчиво. Жаль, показать не мог.

— Думаешь, снова Дамблдор постарался? — написал я.

«Конечно. Я ему очень не нравился, — не без самодовольства ответил дневник. — Я был слишком умен, а кому нужны умные конкуренты?»

— Еще и самонадеян, хотя что с мальчишки взять, — пробурчала Джинни и вдруг неожиданно нацарапала: — Том, а у тебя была девушка?

Дневник захлопнулся. Честное слово, сам захлопнулся, и открыть его удалось не сразу.

«Вы говорили о войне», — напомнил дневник, явно не желая развивать тему личных отношений.

— Р-Т. Она началась в семидесятых, — написал я, — а закончилась в восемьдесят первом. Но это только у нас. Магглы ничего и не заметили.

«За что же воевали столько времени?»

— Да там один самопровозглашенный Темный лорд с бандой направо-налево убивал магглорожденных и магглов, — пояснил я. — Это он так боролся за чистоту крови. Ну а поскольку это многим не нравилось, то и чистокровных полегла тьма-тьмущая. Я же говорил, уйма народу погибла.

— Н-Т. Мои родители с ним воевали, бабушка тоже, — встрял Невилл. — Бабушка жива, а родители в Мунго, их запытали до потери рассудка.

Он шмыгнул носом, и на страницу капнула слеза. Невилл поспешно утерся рукавом и дописал:

— А у Поттера родителей убили. У нас чуть не у каждого кто-то в семье да погиб.

«Это еще хуже бомбежек», — после паузы выдал дневник.

— Р-Т. Да уж, от маггловских снарядов хоть бомбоубежища могут спасти, а от Пожирателей смерти в подвале не спрячешься! — приписал я сбоку. — Найдут и хорошо, если сразу убьют, а не будут пытать забавы ради.

«Кто это?» — после еще более длинной паузы спросил Том.

— Последователи Темного лорда так себя называли, — пояснил я.

«Да кто он такой? Откуда взялся?»

— Д-Т. Толком об этом не говорят, — написала Джинни, — его даже по имени не называют, до сих пор боятся.

«Но вы его знаете? Если боитесь произнести вслух, хоть напишите!»

У меня появилось нехорошее предчувствие, но остановить Джинни я не успел, она уже вывела:

— Лорд Волдеморт.

Дневник ничего не отвечал. Надпись долго не исчезала, а потом вдруг грифель осыпался.

— Том? — написала Джинни. — Что это означает?

«Я — лорд Волдеморт», — проявились буквы, поменялись местами и составили имя — Том Марволо Риддл.

Каюсь, я уже подозревал что-то подобное, а вот Невилл едва не рухнул с кровати.

— Как?! — спросила сестра, и вот тут-то дневник прорвало.

«Я уже использовал это имя, когда учился в Хогвартсе, но тогда об этом знали, конечно, только самые близкие друзья. По-твоему, я всю жизнь собирался жить под фамилией своего отца-маггла? Я, в чьих жилах по материнской линии течёт кровь самого Салазара Слизерина? Я создал себе новое имя — имя, которое, я знал, в один прекрасный день будут бояться произнести все волшебники, когда я стану величайшим чародеем в мире!»