Андрей Белянин - Летучий корабль

– Как можно?! Мыслимое ли дело, живым людям – экспертизу?! Да мы им на слово верим! А Яга – она ж насквозь милицейская… Нельзя бабке безродной боярских доверенных лиц судить!!!

Царь поднял руку, и все заткнулись.

– Прости их за слова скорые, неразумные, бабушка Яга. Начинай.

– Как прикажешь, батюшка… – решительно взялась за дело бабка. – Но наперед правду скажу: я это дьяка заколдовала. Сквернословил без меры, вот наказание и схлопотал: пока следствие закончено не будет, говорить ему только словами бранными! Так что нечего вам, честные бояре, на нас напраслину возводить – раз ругается грубиян, значит, не закончено дело. Возвратить чертежи мало, надо виновников истинных найти и наказать примерно. А как чертежики царские к дьяку с дружком в руки попали, они и сами расскажут… Ну-ка, Пашенька, посмотри на меня!

Трусоватый Псуров развернулся было к дверям, навострив лыжи, но стража только положила руки на сабли, и он сдался.

– Как с березы белой желтый лист сыплется, как из тучи сизой частый дождь капает, так бы и с языка лживого вся неправда-кривда-матушка шелухой по землице развеялась! Во чужих краях семь холмов стоит, на семи холмах ветры маются, семь хмельных ветров, неподкупленных… Завлекут-занесут в небо чистое, засмеют-зашвырнут в море синее… Ты же, молодец, все как есть скажи, не кичись ни званьем, ни силою. Только помни-знай, что при первой лжи налетят ветра, не помилуют!

Бледный выразитель боярских интересов оказался зажат меж двух огней. Сказать правду значило осрамить Бодрова, солгать – возможно, расстаться с жизнью. Хотя почему «возможно»? Наверняка! Сколько знаю Бабу Ягу – слова у нее никогда не расходятся с делом. По-моему, это правильно понимали все присутствующие, и никто не спешил успокоить Псурова словами: «Не бойся, мы с тобой!» Дураков нет…

– Смилуйся, надежа-государь! Грешен я, червь смердячий… Обмануть хотел твою светлость – на участкового навет бросить, а себе милостей царских огрести! Бес попутал, хозяева заставили-и! Не вели казнить, государь…

– Говори, – сдержанно выдохнул Горох. Буйные бояре повесили носы.

– Девка там была, – зачастил Пашка Псуров, брызгая слюной от усердья, – чернявая да шустрая. Как нас с Филенькой из отделения-то выпустили, мы к нему домой и направились, по маленькой принять для здоровья и за ради утешения. А на площади Колокольной слышим – зовет сзади ктой-то. Обернулись – девка молодая, черноглазая да смазливая. Вы, говорит, слуги царские? А я, говорит, с базара шла да под мосточком бумаги непонятные углядела. Возьмите, говорит, мне без надобности… Ну, мы-то как рассмотрели, чего она нам под нос сует, – так едва от радости не удушилися! Чертежики государевы! В целости да сохранности, вплоть до единого листика! Мы потом уж хотели девице той, худородной, пряников понаобещать, сластей всяких – ан ее и след простыл… А про змия трехголового это уж по дороге придумать измыслили, чтоб с наилучшей стороны геройство свое представить. Вот как дело-то было… Не вели казнить, государь!!!

Горох вопросительно глянул на Ягу, та согласно кивнула. На этот раз мошенник говорил чистую правду. Дума молчала, только недалекий Бодров из чисто ослиного упрямства бурчал что-то о чертежах, которые найдены, а уж как – не главное, главное, что не милиция их нашла, и т.п. Остальные его не поддерживали, крыть было нечем.

– Все свободны ныне. Суд завтра чинить буду, когда сыскной воевода мне воров да убийц перед троном поставит. До той поры – вон! Я с участковым один на один говорить буду.

Возможно, Горох несколько перебирал в грубости, не стоило так обходиться с людьми… Он, конечно, царь, но ведь и человек тоже. Хотя именно сейчас, именно здесь его самоуправство было проявлением самых человеческих чувств. Довели… Видимо, бояре это тоже понимали и, вставая, кланялись, уходя молча, без обид. Баба Яга вышла вслед за всеми, но я знал, что она будет меня ждать. Горох подошел к длинной скамье, тяжело сел и указал на место рядом:

– Присаживайся, Никита Иванович. Лихо ты умыл бояр моих, шибко умных… За то спасибо тебе скажу великое. А теперь давай делись тем, что при всех сокрыл… Ксюша моя и вправду в краже замешанная?

– Нет, – твердо ответил я, – ее обманули, воспользовавшись излишней доверчивостью. Преступница набилась к ней в подружки, дворник об этом знал, потому и поплатился первым. Сама Ксения Сухарева была кристально честным человеком и по наивности считала остальных такими же. Она искренне пыталась помочь следствию, но ей и в голову не могло прийти заподозрить свою единственную, тайную подругу…

– Добро… – Царь помолчал, потом вздохнул и вновь повернулся ко мне: – Как злодея брать думаешь? Ведь ежели там взаправду Кощей Бессмертный сидит, то нам супротив него великую силу поднимать надобно.

– А как же ваша новая сабля и честный поединок?

– Одумался…

– Слава тебе Господи! Теперь насчет Кощея… Баба Яга говорит, что днем он гораздо слабее. К тому же находится в православном городе, и если бы не отъезд отца Кондрата, то вообще не рискнул бы сюда сунуться. План таков: мне понадобятся опытные охотники, умеющие пользоваться веревкой и крючьями.

– Это еще зачем?

– Не хотелось пугать вас раньше времени, но… Как вы полагаете, почему они отдали чертежи Псурову и дьяку?

– Не может быть… – почти сразу же догадался Горох.

– К сожалению, может… А это значит, что в нашу задачу входит еще и вероятное задержание летучего корабля!

Возвращаться в отделение уже не имело смысла, через три часа должна была состояться «операция по обезвреживанию». Царь отправился собирать добровольцев, в плане подбора кадров мы ему полностью доверяли. Нам с Ягой накрыли обед в маленькой горнице, при государевой кухне тоже готовили не хуже, чем в ресторане, но с бабкиными пельменями не сравнишь. От хмельного мы категорически отказались, затребовав самовар. Я давно убедился, что самые лучшие планы рождаются в голове после пары чашек ароматного облепихового чая.

– Не печалься, Никитушка…

– С чего это вы взяли?

– Да уж вижу… Сокол ты мой, да у тебя ж на лице все написано! Я ить предупреждала: Оленушки – они разные бывают…

– Да, да… все верно, – виновато улыбнувшись, согласился я. – Просто обидно… Я ведь не мальчик уже, кое-какой опыт в этом деле имею, а лопухнулся как младенец…

– Ну, милай, на то Всевышний женщину и создал, чтоб мужику в раю не скучно было. Эх, знал бы ты, сколько я по молодости голов задурила… Вот веришь – мужички вокруг так плашмя и падали, хоть собирай да в поленницу складывай. Бывало, и глаз подымать не стану, тока ресницей взморгну – ан, первый парень на деревне уже за мной на четвереньках бежит, язык изо рта свесив! Разве только что не лает, повизгивает тока…