Роман Тус - Звериный футбол

Пациент открыл глаза и резко сел на постели. Врач от удивления выронил шприц.

— Дай мне телефон и выйди отсюда немедленно — не своим, глухим, но твердым голосом резко бросил он.

Врач быстро подал ему звонящий мобильный телефон и выскочил из комнаты. Он ничего не понимал. Пациент только что буквально умирал, а тут как будто господь бог позвонил. Вытерев крупные капли пота со лба, он так и остался стоять у двери в зал, пытаясь услышать разговор пациента по телефону, но ничего не услышал.

— Он пришел! Активирую знак, будь здоров Майкл — раздался усталый старческий голос. Майкл не почувствовал эти легкие уколы боли, они растворились в той БОЛИ, которая уже давно жила в его теле. Через минуту всё прошло и вдруг дико захотелось есть. Он быстро вскочил с дивана, присел, вытянул руки, снова встал. Ухмыльнулся и поправил знаменитую прядь волос. Теперь у него всё будет хорошо, он снова вернётся и это будет триумф. Кольца на плече неприятно терлись о ткань пижамы. Я покажу этому «лягушатнику» кто из нас лишний, а может и вообще другой день возьму. Мне пятница нравится.

Врач уже снова собирался войти в зал, когда дверь резко открылась. Это был он и не он одновременно, не его больной. На него пристально смотрел усталый худющий, полностью здоровый человек.

— Быстро позови моего менеджера, да… и повара тоже — бросил худой человек врачу и снова закрыл дверь.

Еще минуту, ничего не понимая, врач стоял около двери, затем перекрестившись, пошел искать менеджера Майкла… и повара тоже.

«Glory, Glory Man United»…

В хвосте самолета слышались дикие крики и стук пластиковых стаканов. Восьмая командировка десантников в Чечню начиналась удачно сразу же после вылета из «Чкаловского».

АН 12 глухо выл, трясся как наркоман перед ломкой и рыскал из стороны в сторону, словно зверь в поисках пищи. В иллюминаторе были видны крутящиеся винты, которые своим звуком с перебоями создавали ощущение, что полет удачно не закончится.

Впрочем, сидящим сзади десантникам было все равно. Пластиковые бутылки с Московской водкой шли по кругу и опорожнялись с быстротой, которая вырабатывалась годами поездок в горячие точки.

Сидящий рядом со мной неоднократный не обладатель не множества наград, гроза южных рубежей нашей родины, Василий, мирно посапывал, не обращая никакого внимания на шум моторов самолета, качку и пьяных десантников. Он ехал в Чечню в отпуск и, судя по умиротворенному выражению лица, поездка и для него складывалась также как для десантников. Хотя чего от него еще ожидать, если Вася в Чечне уже два раза был, а сейчас едет отдыхать, да под шумок денег за прошлые командировки выбить. Складывалось такое ощущение, что только один я еду в Чечню, где идёт война, а все остальные выбрались на отдых к морю, пальмам и девочкам.

Напрямую до Моздока мы, естественно, не долетели. Пришлось по прихоти лётчиков сесть в Астрахани. Пока все матерясь и поглощая тоннами минералку стояли на взлётке около самолета, летчики грузили на борт какие–то коробки, пахнущие рыбой. Кто бы сомневался, что за рыбкой залетели. А на обратном пути они в Сочи залетят искупаться. Хорошая жизнь на военном борту у пилотов. И все таки надо отдать им должное, к вечеру наше корыто долетело без приключений до Моздока, этого перевалочного пункта перед Чеченской Республикой.

В Моздоке было жарко и как всегда оказалось, что машина за нами не пришла а когда придет, никому из местной конторы известно не было. На звонок в Ханкалу по поводу машины, нам популярно объяснили, где находится бронепоезд и вертушки, а если мы не захотим таким образом добираться, то указали кратчайшую пешую тропу. Видимо поэтому мы с Васей приняли решение до приезда какого–нибудь наземного транспорта изучить местные достопримечательности и посмотреть где же тут продают «офигенные циркули».

Выгнать нас из бара, где пиво «Дарьял» стоит двенадцать рублей, не было никакой возможности и если бы не взрыв автобуса, так и прошла бы моя командировка в одном прикольном Моздокском кабаке. Но террористки смертницы массово ходили по Моздоку и искали места, где можно было подорваться.

Ещё утром в тот день все складывалось не так как я хотел, но в дальнейшем оказалось что Вася был прав. В 9 утра я отчаянно толкал его, пытаясь поднять и поехать на автобусе в контору, узнать нет ли машин на Чечню. Тот мычал, что ещё можно поспать, болит голова и в топку автобусы, лучше через часик на такси. Этот то часик нас и спас.

Поймав частника мы направились в контору, однако сразу после переезда нас ждал сигнал «стоп колеса». Вдалеке виднелся полусгоревший остов рейсового автобуса с выбитыми стёклами, того самого на котором я собирался ехать в контору. Там же около автобуса одиноко стояли ботинки террористки, больше от нее ничего не осталось. Хорошо ещё водитель автобуса успел перед ней дверь закрыть, а то жертв было бы больше.

На месте происшествия уже руководил приехавший прокурор группировки из Ханкалы, который мрачно посмотрев на нас, ошивавшихся около автобуса и деликатно не мешавшим местным следователям его осматривать, невесело улыбнувшись Васе, которого знал по прошлым командировкам, коротко бросил, чтобы мы шли к машинам.

Через четыре часа наш кортеж из двух машин с прокурором, его заместителем, нами бедолагами, а также «девяткой» сопровождения набитой под завязку вооруженными до зубов бородатыми «чехами» — охраной прокурора, двинулся в сторону границы с Чечней. Дорога до Ханкалы заняла несколько часов, и в общем то было не страшно. Только в одном месте пришлось снизить скорость — в «Шервудском» лесе у Терека, а в остальном поводов для беспокойства не возникло.

Поворот на Ханкалу я чуть не пропустил, однако извивающаяся дорога, большие «полицейские», ПКТ направленный на нас, а также шлагбаум и три ряда ворот убедили меня, что мы приехали.

Ходили слухи, что ворот так много, потому что командир дивизии периодически проверят Камазом можно ли прорваться в гарнизон. Нас выбросили у конторы, двухэтажного красного здания. Вася сразу побежал по знакомым, а я один тупо остался стоять перед зданием, пока со второго этажа не был обнаружен Куницей. По крайней мере дикие крики, — «бляьь, он приехал!!!», — говорили именно об этом.

Увидев меня, старший лейтенант Куница по кличке «чёрный дембель» радостно завопил, что уже тридцать дней ждет смены и где это меня черти носят. После чего выказал уверенность, что видимо некоторые не вылазили из Моздокских кабаков и не горели желанием его менять. Возмущенный такой ложью, в отместку что его время кончилось, я показал ему открытку с панорамой Москвы и после того как он заплакал, занес себе данную шутку в актив. Некоторые, уезжают, а мне тут еще почти год трубить.