Петер Европиан - Рукопись, найденная в Интернете

Дома я, честно сказать, здорово перенервничал. Там, с лысым, все равно как помрачение какое-то на меня нашло. А дома разные мысли в голову полезли: террористы там, шпионы всякие. Хотя, если посмотреть, как-то это для террористов…

Утором специально прошел мимо той калитки. вроде все нормально, люди, стекла в окнах целые, взрыва не было. Мне от этого немножко полегчало, самое страшное не сбылось из того, что я себе надумал.

Hу и прихожу я туда, на 4 этаж, в «Упон» этот. Кабинет мне указали, в нем лысый мой сидит и телефоны вокруг стоят.

А у вас есть телефон? Потом? Hу ладно, потом. так потом.

И захожу я, а лысый этот на меня нехорошо так смотрит и говорит: Ты, говорит, в какую кабинку вчера заходил?

Hу, я говорю, в третью, мол. А он аж захлебывается: В какую третью? Ты номер на двери видел?

Сейчас я, кстати, вспоминаю, там правда на дверях какие-то закрашенные цифры были приделаны.

Hу, говорю, слева на право третью отсчитал и кинул. Hо если надо, могу еще раз в любую другую.

А он чуть не плачет: Hе можешь! Закрыли они сортирчик! Месяц связи налаживал, а теперь из-за тебя, идиота, насмарку все. Иди, видеть тебя не могу. Давай сюда мою визитку.

И забрал. И еще раз сказал, что я идиот и чтобы дорогу к нему забыл и на глаза не попадался.

Так что вот так. Вот кончу я, диплом защищу, и заберут меня в армию. А так, может, и не забрали бы. Времени совсем ничего осталось… Жалко, да?

Так какой вы говорите у вас телефон?

Через несколько дней после вечеринки мы специально собрались и прочли Паше стенограмму его повествования. Он очень натурально удивлялся и говорил, что первый раз в жизни это слышит.

(конец «Невероятной студенческой истории»)

Текст был одобрен редактором. Я (лично я!) имел отношение ко всему этому лишь постольку, поскольку занимался версткой газеты. Макет практически созрел, когда меня вызвонил редактор и потребовал к себе при первой возможности.

Отправился я к нему не сразу, а минут через пятнадцать. До сих пор не знаю, хорошо это или плохо, но в мыслях склоняюсь к первому. То есть, хорошо, что не сразу.

По дороге мне встретился лысый бородатый мужичок броской комплекции из тех, про кого говорят «проглотил футбольный мяч». Помнится, я машинально примерил его на роль мифического владельца «Упона».

Когда я вошел, редактор стоял перед окном и курил. В ответ на мое «здрасьте» он не оборачиваясь попросил меня убрать из макета историю про откровения этого самого Паши, а на ее место вставить два ранее забракованных опуса. Тексты он сказал взять у него на столе. Что я и сделал.

Hа обратном пути мне встретился давешний бородатый карапуз. Поравнявшись со мной, он остановился и вежливо попросил показать ему мужской туалет.

В тот же день я оказался в том самом туалете, который ему показывал. Иногда мы обнаруживаем в себе самые невероятные качества. Полчаса назад я бы ни за что не поверил, что опущусь до копания в урне (благо в туалете в этот момент никого не было). Hо, как ни странно, я преспокойно до этого опустился. И даже нашел фантик от «Золотого ключика». Вот.

Газета наша не вышла. Вдруг выяснилось, что начальство считает ее совершенно излишней. Уборщица выбросила все тексты, представленные на конкурс. Компьютер, выделенный под верстку, унесли на ремонт и сменили винчестер. А на коробку с моими дискетами случайно поставили сейф.

Текст у меня сохранился совершенно случайно.

Иногда мы обнаруживаем в себе самые невероятные качества и это касается не только копания в урнах. Я вверяю историю про ириски и фирму «Упон» Всемирной Сети в надежде на то, что принципы свободы и независимости, на которых она основана, а также ее международность (ну не могут же у этого типа быть повсюду свои волосатые лапы!) не дадут кануть в небытие страшной правде о сортирно-ирисочном заговоре.

Оказывается, я очень храбрый.

Да.

Hо все-таки я не подписываюсь.