Анна Йоль - Травница

Я почти зарычала.

— Ну, точно шишига… — Вновь подколол вигт. — Так вот, на альтов не обращай внимания.

— Почему? — Хрипло спросила я.

— Шутки шутить любят. Мол, они единственные кто человечину жрут.

Шалунишки, блин.

— Но я говорю, ты не бойся! Вы слишком жёсткие для них. Плюс ты вылитый вуморт, а они с ними не связываются.

— Так, Вуморт или Шишига, домовой?

— Разницы то на напёрсток не соберёшь. — Отвечает Укко. — И ещё один совет.

— Да?

— Столицу обогни, там тебя не пропустят, и останавливайся лишь в Мáльвинках. Там и от Речного Края рукой подать.

— Хорошо. — Я кивнула.

— Пойдёшь через лес, там соберёшь Ночного Королька, сделаешь припарки. Вылечат твою руку, и глазом не успеешь моргнуть.

— Там тоже кто-то водится? — Жалостливо спрашиваю я.

— Ой, да там только Мальвы.

— Мммм. — Я многозначительно промолчала, а вигт посерьезнел и нахмурился. — Подробнее не расскажешь?

— Таких видеть нужно.

Мы уже давно прошли милые домики, главную площадь и злополучную таверну. Вот виднелась телега с закутанным в плащ возницей и тремя пассажирами. Я остановились в десятке метров и смолкла. А Укко же как-то весь подобрался, напрягся и сухо выдавил:

— Я буду скучать, девка…

— И я… — Мой голос дрогнул.

— Ты, это, береги себя.

— Конечно.

— И не рюмсай почём зря.

— И ты за мной в подушку не плачь. — Из глаз потекли слёзы, но я через силу улыбнулась.

— Советы мои помни и не бойся. Не зря ж ты страшная как шишига.

Прежде чем исчезнуть он подарил мне, мною так любимую, пакостную улыбку. Я же, вытерев здоровой рукой слёзы, направилась к телеге, так и не обернувшись, чтобы в последний раз взглянуть на Красный Лист.

Из воспоминаний выдернула упавшая на меня тень — напротив стояли двое мужчин, людей. Лысоватый сально улыбался и разглядывал меня мутными чёрными глазами. А у русого с грязными волосами и заячьей губой, был просто бешеный взгляд. Одеты они были плохо: в грязные рубахи, давно забывшие стирку и такие же штаны. У лысого одна штанина была дырявой и от обоих здорово разило перегаром.

— Куда едешь, краля? — Грубо спросил тот, что был с дыркой на брюках.

Я не ответила. Откуда они вообще взялись?!

— Неразговорчива, да? — Скрипуче сказал с заячьей губой.

— А то! Ещё та цаца! — Зыкнул второй.

Я вновь промолчала, но внутренне вся подобралась.

— Через минуту отъезжаем. — Резко крикнул извозчик.

— Да ладно, ну её. Ещё в дороге наговоримся — Русоволосый подмигнул мне и, хлопнув друга по плечу, направился к телеге.

Левую ладонь обдало теплом, раскрыв её, я уставилась на необычно яркий амулет. Алый камень почти горел, и это означало, лишь: «Жди беды».

Только этого мне не хватало.

Неясные знаки свыше — ты их либо принимаешь, либо нет. И в этот раз предупреждение талисмана я не стала игнорировать. Лучше перестраховаться, чем снова собирать себя по частям.

Пока все заспешили к повозке, я аккуратно, но быстро двинулась в обратную от неё сторону — к густым деревьям. Пересекая скорым шагом поляну между дорогой и кромкой леса, я постоянно оборачивалась, чтобы проверить — не последовал ли кто за мной. Но к моей неудаче, извозчик обратил внимание на мою задержку и окрикнул, тем самым привлекая внимание тех двоих пьяниц. Выражение их лиц из-за расстояния разглядеть было невозможно, но то что они вознамерились сойти с телеги было очевидным. И вместе с тревожным звоном я бросилась в лес.

Я, не щадя себя, неслась через него, прижимая больную руку к груди. Сбитое дыхание вместе со звенящим в ушах сердцем, оглушали. Я продиралась по прямой, но резко свернула на девяносто градусов, перед сгустившейся тёмной чащей. Из её зловещего моря, даже умаляя Рииг, я не выберусь.

Споткнувшись, я едва не рухнула на обожжённую конечность, и не желая рисковать, сбавила темп, даря себе краткую возможность для отдыха. Если продолжать в том же темпе, то через полчаса выбьюсь из сил, а случись опасная ситуация, от меня будет мало толку.

Проходя меж дубовых деревьев, я прислушивалась к каждому шороху, и старалась примечать любые детали. Изумрудные листья вот-вот начнут желтеть и утратят свою представительную роскошь. Может собрать немного коры?

— Нет, сейчас не до этого. — Я вслух отдёрнула себя и огляделась, пытаясь найти нужные знаки.

Если за мной и велась погоня, то она явно отстала и самое время определится с дальнейшим маршрутом. Так как я не забралась в самую чащу, всё ещё была возможность сориентироваться и вновь выйти к дороге. В Красном Листе, во время наших прогулок, меня этому научил Ярима. Все же добрый он мальчик.

Приметив мох на одном из деревьев, я двинулась по его направлению, так как забегала я, точно, с северной стороны. Отсчитав двести пять шагов, я ступила на луг. С этой части он оказался намного ближе к разбитому пути.

И тут, я моментально припала к земле — знакомая телега вывернула из-за поворота. Сердце ухнуло желудок, все же эти ублюдки меня ждали или пытались искать, иначе как бы я смогла обогнать их. Захотелось закричать не то от злости, не то от боли в руке, на которой я удачно распласталась. Глаза заслезились, но все же удалось рассмотреть всех пятерых пассажиров, включая тех убогих.

Я перекатилась на спину, раскинув руки и ноги в форме звёзды. Не зря я прислушалась к предупреждению, но что делать дальше? Следующая деревня Веронки, в двух-трёх часах своим ходом, а за ней уже столица. По плану я намеревалась заночевать в Веронках и сразу свернуть к Мáльвинки, но кто знал, что все осложнится. В любом случае до деревни я доберусь только к ночи, так что буду идти до первых сумерек — заночую и направлюсь дальше.

Двигаясь в тени деревьев, я не отходила далеко от поляны — она была моим ориентиром. С закатом я зашла чуть глубже в лес и выбрала место для ночёвки. Насобирав сушняка, развела огонь в удачно попавшемся высушенном пне — Вайкей, говорил, что так он будет гореть всю ночь, грея и освещая пространство.

Под треск костра, я засыпала с мыслями: «За что мне всё это?»

Я брела в темноте навстречу яркому дверному проёму. За ним стоял огромный прямоугольный мраморный стол, накрытый золотой скатертью и длинной дорожкой из красных свечей. Он ломился от всевозможной еды: птица, экзотические фрукты, зелень, диковинная рыба, разноцветные бутыли с напитками. Пир на весь мир.

Тут, как от щелчка, зажглись свечки, и на противоположном конце, появилась женщина в чёрном платье:

— Присаживайся. — Вежливо приказал мелодичный голос. У его обладательницы были резкие, но утончённые черты лица: острые впалые скулы, красиво очерченные тонкие губы и прямой, небольшой нос. Медные волосы, отдававшие золотом, были подобраны в простую высокую причёску, оттеняли большие, неземные синие глаза.