Анастасия Завозова - Таран и Недобитый Скальд

— Не реветь! — перво-наперво распорядилась я. — Нам надо обдумать, как отсюда выбраться!

— Да как же отсюда выберешься? — всхлипнула София. — Дверей-то нет. Вообще-то есть одна в углу, но она снаружи чем-то приперта или заколочена. Только вон дырка в потолке, нам через нее еду спускают. А так до нее не добраться. Пробовали уже.

Я посмотрела наверх. В самом деле, свет пробивался через дыру в потолке, в данный момент прикрытую какой-то тряпкой. Дыра была достаточно большой, чтобы через нее мог пролезть человек, но вот только потолок был высоко.

— А стучать, кричать, мычать, выть пробовали? — спросила я, уже зная ответ.

Меня заверили, что испробовано было все, вплоть до хорового пения неприличных частушек. Как положено, безрезультатно.

— Ну ничего, — бодренько произнесла я. — Мы что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем. А пока скажите хоть, как вас всех зовут, чтобы мне не вопить в экстренной ситуации: “Эй, ты, слева! Да не ты, а та, что сбоку у правой стены!”

Девицы оживились и забормотали:

— Барбру… — самая грязная, сидит тут дольше всех.

— Грета…

— Лизбет…

— Ульва… — эта постоянно причитала и подвывала.

— Инга…

— Клара…

— Анна Мария Монсдаттер из Роннебю…

— Анна Мария Ольсдаттер из Варнабю… — Нет, мало того, что все девицы похожи друг на друга, так что в глазах двоится, у них и имена еще одинаковые!

— Лилли… — это беременная жена кузнеца. Она заметно приободрилась и даже подползла ближе. Вообще, эта стая дохлых куриц ожила с моим приходом и теперь возлагала на меня надежды на спасение. Похоже, куда бы я ни пришла, везде меня будут воспринимать как спасительницу, освободительницу и защитницу слабых. Планида у меня такая. Податься, что ли, в большую политику по возвращении в Россию?.. Там ума большого не надо, только чувство юмора и непрошибаемость. Эх, составлю конкуренцию Жириновскому…

— Что ты думаешь предпринять? — Это длинноносая красавица София вопросительно уставилась на меня.

Я вздохнула, посмотрела на дыру в потолке и спросила:

— А как вам приносят еду?

— Спускают на веревке в корзинах. — Это, кажется, Лилли подала голос.

— На веревке… — В моей голове забрезжила какая-то слабая идейка. Я закрыла глаза и сосредоточилась. Веревка, веревка… Внезапно на меня снизошло прямо-таки озарение, и мою воспаленную черепушку посетила МЫСЛЬ. Ну ничего гениального, но попробовать стоит.

— Когда приносят еду? — спросила я.

— Обычно вечером, когда темнеет, — ответила София. — А что?

— Есть один план, — уклончиво ответила я, — но я не совсем уверена в успехе. В любом случае надо подождать до вечера.

Девицы возрадовались, будто им кто показал портрет голого Ди Каприо. Хотя в те времена этот слезоточивый сопливец еще не родился. То есть не реинкарнировался. Слава богу!

Девицы шумно перемещались с места на место. Ишь, сразу заулыбались, затарахтели, овцы! Нет, они точно принимают меня за новую Жанну Д'Арк! Думают, сейчас я с воплем кинусь на баррикады и потребую права частной собственности на землю и участия женщин во всеобщих выборах… Нет, кажется, Жанна Д'Арк требовала чего-то другого и бросалась отнюдь не на баррикады… Ну да фиг с ней! Знаю, она все равно была бы рада.

Девицы принялись забрасывать меня расспросами о своих родственниках в местных деревнях и селах. Я мало что знала, но сказала, что их всех считают погибшими от рук (или зубов?) оборотня.

— Оборотня! — фыркнула София. — Чушь! Меня похитил обычный человек. Мужчина. Я его видела.

— Оборотни и выглядят как обычные люди, — провыла Ульва. Уж ее-то постоянное хныканье ни с чем не спутаешь. — А в полнолуние они превращаются в страшных волков!…

— Подожди, подожди, — перебила я Ульву, которая, похоже, опять хотела изобразить древнегреческий хор. Я повернулась к Софии. — Ты видела того, кто тебя похитил? Как это произошло? Кто этот человек?

София сдвинула брови, размышляя:

— Я видела его в имении Маленбергов. Кажется, он там работает, но кем, сказать не могу. Он схватил меня, когда я гуляла в саду, и сильно ударил по голове. Я успела рассмотреть его лицо перед тем как потерять сознание.

— А как ты оказалась в саду? — не поняла я.

— Я же жила у Маленбергов! — На лице Софии было написано крайнее удивление тем, что я не знаю такого простого и общеизвестного факта. — Я приезжала навестить графиню. Разве ты ничего обо мне не слышала?

Я покачала головой:

— Я прожила у Маленбергов несколько дней, но о тебе ни разу не упоминали. Интересно, почему… Скорее всего они оба замешаны в этом деле. Или все это проделывает граф, а графиня ему потакает из-за большой и светлой любви. Но с какой целью они все это делают?..

— Они чудовища! — опять завела свою волынку Ульва. — А в полнолуние они превратятся в волков и растерзают нас!… Я не хочу умирать так рано!

Все дружно на нее зашипели. И вправду Ульва своими воплями наводила еще большую тоску. Тоже мне Кассандра деревенского масштаба, блин!

— Тебя, пожалуй, не растерзают! — буркнула я. — Соплей многовато… Что ты вопишь: съедят, растерзают?! Если бы это был настоящий оборотень, он не складывал бы вас аккуратно в кладовку, а растерзал бы на месте. Нет, я склонна думать, что все это — дело рук маньяка.

— Кого? — раздался почтительный шепот.

— Ну дегенерата припадочного… Ой, то есть сумасшедшего человека.

София энергично закивала:

— Я тоже так думаю! Это дело рук безумца, поэтому нам просто необходимо выбраться отсюда.

Я промолчала, но внутренне подивилась. Неужели эта стая подбитых уток три месяца меня ждала, чтобы начать действовать? Да если бы меня вдруг схватили и запихнули в вонючий погреб без права переписки и общения с родственниками да еще в компании с кучей придурковатых баб, ох, чтоб я сделала! Хотя, в принципе, все так и вышло. Я сижу ведь в погребе, без права переписки… с фантастическим планом спасения, который легко может провалиться. Но все равно, я еще что-нибудь придумаю. Вопрос в том, сколько у меня времени. На помощь извне я абсолютно не рассчитывала. Джеральда, муженька моего задолбанного, уж, наверное, отправили в Англию. Слава богу! На Улу рассчитывать было нечего. Небось летает где-нибудь, переживает, орет дурным голосом, как мартовский кот на скользкой крыше, а сделать ничего не может. Ну уж пусть у меня лучше такой Помощник будет, чем вообще никакого, как у Джеральда (хотя теперь у него Мэри Джейн, но это сомнительная радость).

Вообще ощущалась острая нехватка рыцаря на белом коне и желательно с автоматом. Нет, конечно, я знала, что к двадцатому веку их поистребляли всякие там суфражистки и чересчур самостоятельные бабы, но я не думала, что их истребление началось так рано. Шестнадцатый век, а на горизонте ни одного мало-мальски впечатляющего склада коллекционного металлолома верхом на арабском скакуне турецкого ширпотреба. Ау! Я здесь и меня можно спасти!… Нет ответа. Я пригорюнилась, подперла шеку ладошкой. Ну точь-в-точь Василиса Прекрасная в ожидании какого-нибудь красного молодца, который, вместо того чтобы к ней ехать, свернул налево.