Анастасия Завозова - Таран и Недобитый Скальд

Вернувшись в замок, мы собрались в комнате у Шандора, чтобы обсудить результаты похода. Я ужасно хотела спать, но Шандор пообещал накормить всех пирожными из неприкосновенного запаса и собственноручно сварить горячий шоколад, так что я одной из первых сидела за столом в его комнате.

Комната Шандора была очень уютной. Если не обращать внимание на обилие розового цвета в обстановке и всяких там кружев и рюшечек на окнах, то здесь можно было очень хорошо расслабиться и отдохнуть. Скелет на игольчатом стуле тоже пришелся к месту. Шандор заботливо прислонил его к пылающему камину, чтобы тот, вероятно, погрел старые кости.

Скелет грел исколотый таз и тупо глядел в пол пустыми глазницами. Золтан, позевывая, развалился на кровати брата. Я сидела за столом и ненавязчиво постукивала ложкой по столешнице. Ула скромно сидел на диванчике в углу и жадными глазами смотрел на шоколад, который Шандор невозмутимо варил на некоем подобии спиртовки, то и дело проверяя степень готовности.

— Я теперь склоняюсь к мысли о том, что всему виной цыгане, — объявил Шандор. — Может, они хотели ограбить Жужу и нечаянно убили ее, а затем, чтобы скрыть свое преступление, подожгли церковь и спрятали труп там. Поэтому-то они так поспешно снялись с места на следующий день.

Золтан согласился с ним. Что ж, версия Шандора казалась вполне обоснованной. Итак, Жужа, юная прелестница, торчит ночью в грозу на кладбище, ожидая поклонника, с которым намеревалась убежать. Цыгане, видя, что девушка скучает в одиночестве, решают развеселить ее и заодно отнять самое ценное — деньги и драгоценности. При этом Жужа, ну скажем, получает по голове и отключается. Цыгане затаскивают ее в церковь, поджигают здание, при этом слабонервный Рудя бьется в истерике и сходит с ума… Нет, это звучит как-то надуманно. Откуда цыгане могли знать, что у Жужи были с собой деньги или ценности? Зачем они вообще затеяли это убийство с ограблением, если намеревались спокойно прожить здесь все лето?

Я тотчас же высказала свои сомнения. Шандор спокойно согласился с ними, но заметил, что другой теории у нас на данный момент нет. Вообще, с этого момента он потерял всяческий интерес к делу. Жужа — саблезубая вампирка, тихо дремлющая в ожидании своего часа, — вот это интересно! А Жужа — банально убитая цыганами с целью ограбления — это фуй, это не для него!

— Надо бы сообщить папа о результатах нашего расследования, — безразлично заметил Шандор, — и похоронить эту бедную женщину по-христиански.

Ула, до этого тихо сидевший в своем углу, опять озаботился спасением чужой души и сказал:

— Да-да, это необходимо. Нельзя оставлять труп лежать там… вот так. Нужно непременно похоронить его.

Шандор принялся восхищаться его добрым сердцем и участливым характером. После того, как этот пуся лишился основного увлечения, а именно возможности обезвредить настоящего вампира, он опять начал обожать моего Помощника.

Я разозлилась. Нет, здесь явно даже не пахнет никакими конструктивными решениями. Золтан тихо похрапывал лицом в шоколаде, Ула потягивал шоколад, а сам Шандор опять настырно бубнил стихи. Ох, как мне все это надоело! Домой хочу из этого дурдома! Там, конечно, тоже дурдом, но зато свой, родной, советский, а не этот феодально-замковый. Тут вообще, похоже, ни одного нормального человека за последние лет пятьсот не рождалось. Посещение фамильного склепа это наглядно доказало. Одна баронесса эта, с ломом, чего стоит!

… Все дни ее жизни еще впереди,

Коль вытащит девушка лом из груди.

Вот с такими мрачными мыслями я отправилась в свою комнату, наивно надеясь спокойно поспать хотя бы несколько часов. Ну ведь знала же, что слова “тихий, мирный, глубокий сон” придуманы не для меня. Стоило только мне задремать, как вдруг сквозь сон мне послышались какие-то странные вопли. Я открыла один глаз и навострила одно ухо, все еще надеясь, что это всего-навсего рядовая глюка. Но нет! Из комнаты Улы упорно доносились писклявые вопли и крики, а также странные возгласы типа: “На, получи, извращенец! Убью козла кудрявого! Ах, ты еще и прятаться?!”

Меня слегка подбросило на кровати. Улу бьют! Гос-споди ты боже мой! Я засуетилась, накинула халат и, не попав ногами в тапки, через гардеробную ринулась спасать моего несчастного Помощника. Ох, неужели пуся Шандор разошелся и буянит? На садиста он не похож вроде…

С выкаченными на лоб глазами, растрепанными волосами и тяжелым подсвечником в руках я ворвалась в комнату Улы с криком: “Наших бьют! Посторонись-стопчу!” — и… застыла на месте. По всей комнате носилась вздрюченная до жути Мэри Джейн с дубиной наперевес, а на занавесках висел Ула и орал дурным голосом:

— Ой, пощади!

— Что?! — Дубинка резво припечатала Улу прямо в область пухленькой ягодичной мышцы. — Ты, маньяк, теперь пощады просишь? Ах ты, извращенец недобитый! Ну-ка слезай с портьеры и дерись!

— Да выслушай ты…

— Да лучше я оглохну! Ах, маньяк, кобелина паршивый, кавалер припадочный! — и Мэри Джейн с удвоенной силой принялась охаживать Улика дубиной. Бывший викинг ловко, как корабельная мартышка, переполз выше и укрылся в оконных ламбрекенах.

Я наконец-то пришла в себя и кинулась Уле на помощь. Загородив его от дубины, я взвыла:

— Да ты че делаешь?! Окстись, баба! Ты ж его убьешь!

Увидев меня, Мэри Джейн опустила дубинку:

— Да его мало просто убить! Его колесовать надо!

Ула заплакал, вися на шторах. Я успокаивающе погладила его ногу и спросила Мэри Джейн:

— Да что он такого сделал-то? Чего ты его лупишь? Вишь, до слез довела… — Ула жалобно сопливился и потирал пострадавшую часть тела.

Мэри Джейн и самой стало немножко совестно. Она положила дубинку, опустила глаза и пробормотала:

— А чего он пристает к честной девушке с непристойными предложениями? Я девушка приличная…

— Он приставал к тебе с непристойными предложениями? — не поверила я своим ушам. — Да ты че, в натуре? Он что, потребовал себя избить жестоко, до крови? Или чего поинтересней?

— Если бы! — опять взвилась Мэри Джейн. — Я ж говорю, извращенец он! Порножурнал с меня требует!

Я задергала Улу за ногу:

— Эй, парень, а зачем тебе порножурнал? Не видел, что ли, ни разу? Их вон у Васи-хакера дома полным-полно. Под журналами “Наука и жизнь” захованы. Тогда бы мог позырить…

— Извращенец, ей-ей! — опять завела свое Мэри Джейн. — Вот так и дала дубиной бы!

— Тихо, тихо! — остановила я разбушевавшуюся суфражистку. — Ты уже и так надавала сверх программы! У бедного парня в штанах живого места, наверное, не осталось! А ему, между прочим, за тело отчитываться придется!

Ула прохныкал со своего насеста:

— Да выслушайте же вы меня… Я все объясню, если больше бить не будут.