Анастасия Завозова - Таран и Недобитый Скальд

Я мрачно подтвердила:

— Да уж, боюсь, что когда придет время закрывать меня от вражеского обреза, от твоего тела мало что останется. И окна ты им затыкал, и били его нещадно… Что дальше-то?

Ула только вздыхал. Я решила отвлечь парня от грустных мыслей и пересказала ему, как всегда очень артистично, мой поход в цыганский табор, а также новую версию убийства Жужи. Помощник покривил избитое личико:

— Как-то мелодраматично! Значит, по-твоему, граф убил Жужу из-за того, что она была вампиршей?

— Конечно, чтоб не мучилась! — кивнула я. — Да и из соображений безопасности. Маленькая Жужа довольствовалась кровью коней и баранов, а вдруг со временем она перешла бы на человеческую? Жена женой, но думаю, что своя жизнь графу все-таки была дороже брачного кодекса.

Ула открыл рот, чтобы высказать все, что он думает по поводу моей версии, но тотчас же его закрыл. К нам приближался слуга в ливрее и помятом парике.

— Господин Шандор просит вас пожаловать в малую гостиную! — произнес парень, и выражение у него на личике было опять такое, будто он увидел привидение, откалывающее танго на кухонном столе.

Мы с Улой переглянулись. Что еще придумал наш любитель экстравагантных выходок? Тут я вспомнила про порножурнал и ночные приключения и захихикала. Ула, наоборот, побледнел и прошептал:

— Может, спрячемся? Пока не поздно…

— И не узнаем, что случилось?! — возмутилась я. — Да ты что! Неужели ты пострадал от дубины Мэри Джейн напрасно? Неужели мы никогда не узнаем, во имя чего ты вернешь небесной канцелярии тело, годное разве что для солиста итальянской оперы?!

— Ох! — Только и вздохнул Ула. Наверное, у парня вычтут из зарплаты…

В малой гостиной сидели два Золтана и неизменный скелет на стульчике. Я опять запоздало припомнила, что Золтан и Шандор — близнецы, и еще раз подивилась их потрясающему сходству. Так, стоп! А почему это Шандор не в своем обычном парике и штанишках до колена? И пудры ни на грамм… Ур-ра! Неужели наш нетрадиционный метод подействовал?!

— Ой, милая Павла! — Шандор протянул ко мне ручки. — Как вы сегодня прекрасны!

Я принюхалась. Спиртным вроде не пахло, а чтобы назвать Павлу красивой, надо быть в умат пьяным алкашом с бельмами на обоих глазах. Неужто наше средство подействовало слишком сильно?..

Меж тем Шандор принялся рьяно за мной ухаживать. И стульчик пододвинул, и яблочко в руки сунул, и сам сел рядом, глядя на меня влюбленными глазами. Ула гадко хихикал в уголке, Золтан с тревогой смотрел на брата, а я гадала, что ж такого Шандор мог увидеть в порноржурнале, что вдруг возлюбил меня так пылко. Мы ж ему не комиксы давали…

Нашу идиллию нарушила возникшая в дверях Фанни. Возникать она начала с самого порога:

— Господин Шандор! — начала она не предвещающим ничего доброго голосом, поглядывая одновременно на Золтана и Шандора. — Это вы взяли из моей комнаты сорок восемь ключей на железном кольце, включая один, бронзовый, от двери фамильного склепа семьи Басор?

Шандор неохотно отвлекся от созерцания моего перекошенного в безмерном удивлении личика и сообщил:

— Совершенно верно. Если хотите их забрать, то они лежат… кажется, я оставил их в кастрюле из-под шоколада. В общем, ищите, и дано будет вам!

Фанни побелела, потом позеленела и переспросила шипящим голосом:

— Что?!

— Так вы еще и глухая? — Деланно удивился Шандор. — Сказал же, в шоколаде ваши ключи мокнут. Ничего с ними не случилось…

Фанни уперла руки в боки:

— Между прочим, господин граф поставил меня здесь экономкой, когда вас еще на свете не было! Господин граф строго-настрого запретил мне давать вам какие-либо ключи! Господину графу не понравится то, что случилось!

— А это уже ваши проблемы! — неожиданно выкрутился Шандор. — Это вы будете объяснять папа, почему я воспользовался ключами, несмотря на его запрет. И потом, что вы все заладили: господин граф, господин граф! А я тут кто? Мышкин хвост?!

Фанни тихо кончалась. Ее лицо скукожилось в куриную попку, а руки подозрительно задвигались под фартуком будто бы в поисках тяжелого предмета. Видя, что Фанни уже готова залаять, Шандор решил смягчить удар и пододвинул ей стульчик. Тот самый, из пыточной камеры…

— Не на-а… — одновременно начали мы с Золтаном и Улой, но Фанни со всего размаху плюхнулась на стул и…

И ничего! Закаленная культуристка влепилась в пыточный стульчак с иголками вместо обивки как типичный среднестатистический муж в кресло перед телевизором, немножко поерзала и выдала Шандору по первое число:

— Господин граф оставил меня приглядывать за замком! Я не намерена терпеть оскорбления! Я буду вынуждена доложить господину графу о вашем недостойном поведении!

— О-о… а-а… — Отвисшая челюсть Шандора мешала парню нормально разговаривать.

Меж тем Фанни окончательно разошлась и вспомнила Шандору все его прегрешения вплоть до младенческого возраста и пообещала как следует стукануть на несознательного сынка мрачноватому папаше. А уж папа-то должен был по меньшей мере поставить гадкого сына коленками на мелкую дробь в темный угол и каждые полчаса жестоко избивать. Подробно объяснив Шандору, что с ним сделает папаша-граф, когда Фанни в красках распишет его поведение, тетка гордо встала. Стул ненавязчиво встал вместе с ней. Тут Фанни врубилась, что выкаченные на лоб глаза Шандора вовсе не являются результатом ее пламенного спича… Тетка медленно огляделась и… обнаружила прислоненного к шкафу, застенчиво улыбающегося ей скелета.

— А-а-а-а! — бедная старуха не выдержала и грузно рухнула на пол, погребя под собой заветный стул.

Тут Золтан немножко очухался и кинулся к лежащей на полу экономке, приговаривая:

— Дошутился, братец! Что мы будем делать, если ее удар хватит?

— Отпразднуем… — с трудом пошевелил языком Шандор. — Она меня с младенчества не любила… Но как же так? Этот стул…

С большим трудом мы отцепили Фанни от стула и положили ее на диван. Мужская часть начала выдвигать различные планы оживления обморочной. Я молчала, так как меньше всего хотела, чтобы Фанни очнулась. Именно сейчас обморок Фанни играл мне на руку. Дело было в том, что я собиралась немножко пошарить по сусекам и заныкам в графском кабинете, чтобы отыскать кой-какие подтверждения своей теории. Фанни же со времени отъезда старшего Басора почла своим долгом переквалифицироваться в сторожевую овчарку и с грозным видом окопалась возле двери этого самого кабинета, облаивая каждого подходящего. Такое внимание экономки к охране кабинета меня насторожило. В общем, я собралась проверить, что же такого интересного и секретного хранится в этой комнате. Не зря же Фанни так парилась, чтобы ни один ключик не пропал из заветной килограммовой связки. Не иначе как граф сам приказал Фанни не допускать никого в хату. Что ж, проверим…