Кристианна Капли - Особенности межмирных отношений (СИ)

— Ты это к чему спрашиваешь?

— Нуу… — пока я пыталась собрать слова воедино, Сорша обо всем догадалась. Ее реакция была совсем не та, которую я ожидала. Клыкастая хлопнула ладонью по столу, да так, что разлила пиво, и рявкнула.

— Так эта тварь к вам пришла попрошайничать, да?!

Ну, блиииин… Я тотчас пожалела, что вообще решила ей все рассказать. Но слово не воробей, как известно. Да и назад отступать было некуда, Сорша вцепилась в меня мертвой хваткой, желая выяснить о бродячей мамочке все.

Я ей рассказала.

Всегда считала, что именно так реагировать должен был Демиан, а Сорша тихо и спокойно. Но тут меня они удивили — Деми строил из себя послушного сынка, Сорша же не могла успокоиться еще минут двадцать. Ругаясь так, что у меня уши в трубочку чуть не свернулись. Я даже закашлялась. Парочку оборотов так точно следовало взять себе на заметку.

— Скажи ей, нет… лучше я ей сама скажу, — она схватила было телефон, но мне удалось отговорить ее звонить брату. А уж тем более матери. — Так скажи ей, скажи Демиану, что ей с вами не место! Она не имеет права приходить к вам даже на пушечный выстрел, ты меня поняла? Не имеет права! Она бросила нас, отказалась. Мы ей не семья. Ей плевать на Демиана с высокой башни и как бы он не выделывался, ей всегда было на нас плевать. Она будет с вами, пока у вас есть деньги, а как только придется худо свалит. Можешь мне поверить, знаю о чем говорю. Так было не раз. Эта шлюха думает только о деньгах! — откинулась на спинку стула и помассировала виски. — А Демиан… ему всегда хотелось, чтобы она обратила на него внимание. Когда она ушла в очередной раз, он долго спрашивал у отца, когда вернется мама и все ждал, что та позвонит… Был готов сидеть и день, и ночь у телефонной трубки, в ожидании звонка. Отец отослал его тогда к бабушке. Я думала до него дойдет, что она просто дрянь без совести. Но брат наступает опять на те же грабли.

Если уж говорить про грабли, то да — у Демиана талант. Он уже на них не наступает, а танцует, как говорится.

— И что мне делать?

— Выгони ее. Лена, от моей матери одни проблемы. Я не удивлюсь, если она что-то у вас сворует в придачу. Но Демиан прав, нельзя говорить Ахо. Папа просто придет в такую ярость… даже представить боюсь. Ей не поздоровиться, если он узнает.

Я уронила голову на сложенные на столе руки. Просто сказать «выгони маменьку Демиана», хаха. Если только я ее предварительно оглушу и оттащу тело, как можно дальше от нашего дома. Выгонишь ее, как же.

Сорша словно бы прочитала мои мысли.

— Попробуй поговорить с Демианом. Он должен понимать, что из себя представляет наша мамочка. Не верю, что за эти годы до него все еще не дошло.

Я только развела руками в ответ. Мне кажется, клыкастый прекрасно понимает, какова Элиза на самом деле и он прекрасно знает, что ее интересует наши, пусть и скромные сбережения и крыша над головой… но все равно не находит в себе силы выставить ее вон.

— Постараюсь.

Далее нашу беседу прервало появление группы «Блеф» на сцене. Пока мы сидели и болтали, я порой скользила взглядом по залу, ища Томаса. Но его не было видно… до тех пор, пока я не подняла глаза на сцену — кудрявый стоял там и помахал мне рукой.

Группа «Блеф» состояла из троих — Тома, который, как я поняла — и солист, и гитарист, парня барабанщика и … внимание-внимание … Адама на бас гитаре! Сорша изумленно на него уставилась, я тоже. Вот уж не думала, что эти двое знакомы. А Том… вот, хитрюга! Я ему трепалась про занудного кавалера Сорши, а он ни сном, ни духом, что знает его! Ну-ну.

Томас поприветствовал публику — те похлопали в ответ. Следом поведал какую-то байку, мы посмеялись. И тогда Том снова взял слово…

— Знаете, именно эту песню я хочу сыграть первой. Я недавно ее услышал. Ее играет группа «Колизей» из Срединного Мира. И она очень подходит под ту ситуацию, в которой я сейчас нахожусь. Слово в слово. Для меня очень важно, что сейчас в зале находится тот человек, — он особенно подчеркнул это слово, — для которого я ее и играю, — подмигнул мне и повернулся к ребятам. Кивнул. — Она называется «И Только Имя Твое».

Невольно я застыла в ожидании, стискивая пальцы в кулаки.

Неспроста он так говорит, неспроста…

Прошла секунда, вторая… Ожили колонки, дохнули на нас музыкой, а потом до меня донесся голос Томаса — мягкий, с низковатыми, хриплыми нотками. Но главное — слова. Слова этой песни, которую судя по всему он адресовал мне…

Только имя твое я в кармане ношу,

никому не расскажу, не поведаю быль.

Пусть разум вечно твердит, что не достоин тебя,

Что слишком мало любя, жизнь тебе подарить…

И весь мир прахом разлетится, если ты ответишь — нет!

И в миг навеки обратится лютой тьмою белый свет!

И сердце пламенем пылает, освещая пустоту,

В которой, по тебе скучая, я в беспамятстве бреду…

Только имя твое леденцом за щекой

Одинокий путь мой скрасит долгой зимой.

И вот я снова один, теперь уже навсегда,

Сам себе господин и покорный слуга.

И весь мир прахом разлетится, если ты ответишь — нет!

И в миг навеки обратится лютой тьмою белый свет!

И сердце пламенем пылает, освещая пустоту,

В которой, по тебе скучая, я в беспамятстве бреду…

Только имя твое сохраню навсегда

В сердце и на устах, и в дурной голове.

Скажи мне, волей каких сил тебя смогу я вернуть?

Пройден заново путь ошибок, что сотворил.

И весь мир прахом разлетится, если ты ответишь — нет!

И в миг навеки обратится лютой тьмою белый свет!

И сердце пламенем пылает, освещая пустоту,

В которой, по тебе скучая, я в беспамятстве бреду…

— Имя богини любви и плодородия в шумерской мифологии? — я задумчиво покрутила в руках ручку. Имя богини любви в шумерской мифологии… Хм. Иштар, что ли? Нет, не подходит по буквам.

— Лена, — рядом сидящий Демиан уже в который раз пытался добиться моего внимания. Я же делала вид, что полностью сосредоточена на кроссворде.

Да, я на него злюсь. А причина, спросите вы? Вчера кое-кто (не буду показывать пальцем) вместо того, чтобы отправится сразу домой, пошел пить пиво с друзьями и вернулся в состоянии, которое охарактеризовать можно просто — «в хлам».

— Леееенааа…

Похмельный синдром уже прошел, стоны «о боги, мне кажется я умираю» и «подай мне воды, мочалка!», «я завещаю тебе все свое огромное состояние в размере двухсот дублинов», «позаботься о детях» (слава богу, что клыкастый не стал уточнять о каких детях надо заботиться) и прочее в том же страдальческом духе тоже, потому теперь Деми пытался загладить свою вину. Ну-ну. Сначала я тебя помучаю, как ты меня вечером, а потом уже поговорим.

— Лена, — и тут видимо Демиан, решив, что так я не обращу на него внимание, не придумал ничего лучше, чем укусить меня за коленку. Легонько, но все-таки…