Александр Рудазов - Арифмоман

— любовных романов — 11;

— сборников стихов — 9;

— научных трудов — 3.

— У меня есть библиотека?! — поразился король.

— Э-э…

— Ладно-ладно, шучу. Есть, конечно. Я же просвещенный монарх, понимаю. Книжки там всякие, культура, образование. Детям своим, вон, учителя нанял из самой Озирии — не жалко. Самого лучшего.

С этим Эйхгорн был не согласен. Он как раз сегодня познакомился и пообщался с домашним учителем дофина и инфанты — и посчитал выбор короля неудачным. Да, это действительно оказался какой-то заслуженный ученый, с кучей регалий, из известной озирской академии — а Озирия, как уже проведал Эйхгорн, слыла в этом мире оплотом знаний.

Но возраст почтенного старца приближался к девяноста годам. Он почти оглох и туговато соображал. На уроках он в основном дремал, а принц с принцессой валяли дурака.

Церковно-приходская школа и то была бы им полезней.

— Ладно, мэтр, молодец, хвалю, — подытожил король, принимая гроссбух. — Хорошо поработал. Чего б тебя еще такое заставить пересчитать?..

— Может, сразу уже все королевство? — саркастично осведомился Эйхгорн.

— Отличная мысль! — расплылся в улыбке король. — Повелеваю тебе измерить протяженность всего моего королевства и счесть всех моих подданных поголовно!

Эйхгорн хотел ответить, но слова на ум приходили все какие-то невежливые. А король улыбался так весело и довольно, что портить ему настроение не хотелось.

Поэтому Эйхгорн только молча кивнул.

Небольшая палатка на случай дождя. Теплая одежда на случай холодных дней. Одеяло. Кожаные сапоги с высоким голенищем. Котелок и термос. Столовые приборы. Табуретка. Дорожный фонарь и к нему две запасные свечи. Дальнозеркало (сломанное). Компас (на всякий случай). Лопата. Топор. Аптечка. Гигиенические принадлежности (зубная паста почти кончилась). Удочка (король подарил). Инструменты. Книга «Сто Маленьких Королевств: 701-1495». Продукты питания — три здоровых ломтя вяленого мяса, мешок картошки, мешок сухарей, пара караваев свежего хлеба, бутыль самогона, соль, сахар, брусок масла.

Также Эйхгорн прихватил кулек макарон, кетчуп и упаковку картофельного пюре. Все, что осталось от земных продуктов.

Король не торопил своего придворного волшебника, позволил собраться с толком, с расстановкой. Все-таки на этот раз предстояло произвести уже не инвентаризацию, а самую настоящую перепись населения. В сколько-нибудь крупной стране одному человеку такое не под силу, но Парибул совсем крохотный, и жителей в нем всего тысяч сорок.

Не за день, конечно, и даже не за месяц, но Эйхгорн управится. А заодно сделает то, что давно хочется сделать — измерит весь этот новый мир. Надо только отыскать достаточно обширную равнину.

В распоряжение Эйхгорна поступила ременная бричка с двумя лошадьми и кучером. В помощники он получил все того же пажа Еонека, а для безопасности к нему приставили одного из дворцовых стражников. Тримейского наемника — к счастью, не того, что когда-то плюнул в Эйхгорна.

Хотя этот тоже шуток не понимает — по роже видно.

Выехал Эйхгорн в день Железного Медведя, перед самым рассветом, когда город еще крепко спал. Кучер сгорбился на козлах, Еонек вытянулся на запятках. Стражник трюхал рядом на своих двоих — кони шли шагом, и бричка развивала едва шесть километров в час.

Впервые за долгое время Эйхгорн покинул город. По сторонам он оглядывался с любопытством, ежеминутно делая аудиозаметки. Карета тащилась по большому южному тракту, меж окружающих Альбруин полей. С восточной стороны темнела стена заболоченного леса, с западной белели меловые отложения.

Этот край называется Белодольем — здесь на поверхность выходят залежи писчего мела. Чуть ли не единственное полезное ископаемое, которым богат Парибул. Почвы тут известковые, холмы невысокие, пронизанные пустотами, что оставили текучие воды.

Когда-то на месте города был серебряный рудник. Согласно легенде, тысячу лет назад некий дворянин привязал свою лошадь Альбу к кусту на склоне холма, та копытами била землю, и в разные стороны разлеталась порода, среди которой были и обломки серебряных руд. Дворянин обогатился на добыче серебра, но рудник оказался хиленьким и уже через полвека полностью истощился. Однако к этому времени возле него уже стоял городок Альбруин, который спустя еще триста лет стал столицей крошечного королевства Парибул.

Через пару часов потянулись балки и овраги. Здесь брала начало единственная река Парибула — Малая Кинелька. Один из многочисленных притоков великой Средиземной реки.

Близ реки местность была в основном равнинная. Небольшие перелески, рощицы и заливные луга, отданные под пастбища. Периодически попадались хутора, реже — деревеньки. Крестьяне при виде королевского герба останавливались, почтительно снимали шапки.

Бричка неспешно катилась вдоль берега. Дорога извивалась параллельно руслу — повторяла каждый изгиб, каждую дугу. На воде виднелась тяжело груженая лодка — без паруса, без весел, но каким-то загадочным образом идущая против течения. Приглядевшись, Эйхгорн заметил туго натянутый канат — лодку тащил кто-то невидимый, прячущийся под волнами.

— Мэтр, а почему реки всегда извиваются? — спросил Еонек.

— А?.. — переспросил Эйхгорн, ломающий голову над загадкой лодки.

— Почему реки всегда извиваются? — повторил паж. — Вот равнина же — чего ей прямо-то не течь?

— Реки начинают течь по прямой, но со временем накапливают все больше искривлений, — ответил Эйхгорн.

— Но почему?

— Потому что если течение где-то по какой-то причине хоть чуть-чуть искривилось, искривление уже не исправится, а будет только расти.

— Но почему?

— Потому что в месте искривления вода из-за центробежного эффекта будет подмывать вогнутый берег и отступать от выпуклого. Таким образом кривизна возрастает. По этой же причине один берег у реки всегда крутой, а другой — пологий.

— А-а, вот оно как…

— Да, и ты бы это знал, если бы лучше учился в школе. Меня вот больше интересует, каким образом та лодка движется против течения.

— Так ее же бурлак тащит, — пожал плечами Еонек.

— Какой еще бурлак, где?..

— Так под водой же. Голем-бурлак. Тут же мелко — голем идет по дну и тащит баржу.

— Голем, — ровным голосом повторил Эйхгорн. — Это такой… глиняный человек?

— Или каменный, — без интереса ответил Еонек. — А может, железный. Хотя железный вряд ли — они шибко дорогие.

— И сколько такой голем стоит?

— Ой, дорого! — покачал головой Еонек. — Самый дешевый — как десять лошадей! У нас тут их и не бывает — это какой-то заграничный купец плывет. Богатый, наверное.

Эйхгорн долго еще провожал удаляющуюся баржу снулым взглядом. Голем-бурлак. Надо же.