Александр Рудазов - Арифмоман

Да, этот город оказался больше Альбруина. Намного больше. На целые порядки больше. Раскинувшийся на просторе, он мог поспорить с земными городами-миллионерами. Не с такими, понятно, гигантами, как Москва или Питер, но с Казанью или Челябинском — вполне. А ведь даже Париж во времена средневековья был меньше раз этак в пять.

Чего стоила одна крепостная стена — добрых двадцати метров высотой, возведенная из огромных глыб и архитектурой похожая на ту пирамиду, что Эйхгорн видел в пустыне. Эта коричневая громада охватывала город полукругом — от берега до берега — и видна была задолго до того, как караван до нее дошел.

Ворота тоже были соответствующие. Тоже намного, намного шире, чем в Альбруине.

А уж насколько шире оказались стоящие при них стражники!

На входе Эйхгорн расстался с караваном. Верховые, скот и гужевой транспорт двигались через большие ворота, проходя таможенный досмотр. Для пеших же имелась отдельная калитка, и таможня их не трогала. Одни просто показывали пропуска, другие платили пошлину.

У Эйхгорна пропуска не было. Невероятно толстый стражник в будке секунд десять пристально изучал его лицо и одежду, а потом сказал, словно выплюнул:

— Имя.

— Эйхгорн, — представился Эйхгорн.

Называться Исидорякой ему больше не хотелось.

— Вид, раса, вероисповедание, возраст.

— Человек, белый, ктототамец, сорок три года.

— Волшебник?

— Нет.

— А кто тогда?

— Инженер.

— А, мосты строишь… Откуда к нам?

— Парибул.

— Парибул, Парибул… это город?..

— Нет, королевство. Одно из Ста Маленьких Королевств.

— А, эти-то… — презрительно наморщил нос стражник. — Гэ-гэ… Цель посещения?

— Купить очки и осмотреть достопримечательности.

— Я запишу — по личным делам, — проворчал стражник, калякая пером. — Как долго собираешься у нас пробыть?

— Несколько дней. Может, немного дольше.

— Ладно, выпишу на одну луну, — вырвал листок стражник. — Гостевая пошлина — шесть медлей.

— Гм…

— В южных деньгах — четыре ту.

Эйхгорн вложил в потную ладонь большой ту, известив, что сдачи не надо. Лицо стражника заметно подобрело. Он даже попытался улыбнуться, но получилась какая-то гримаса.

Немалый путь Эйхгорн проделал, стремясь в город Ибудун. И едва войдя в него, убедился — не зря, совсем не зря. Перенеси червоточина Эйхгорна сюда, а не в Парибул, он бы и на миг не заподозрил, что находится на средневековой Земле.

Архитектура хотя и имела некоторые арабско-персидские черты, разительно отличалась от земной. Здания в форме вытянутых полушарий, бесчисленные балкончики, на которых едва помещался один человек, шестиугольные окна-соты и полное отсутствие дверей. Дверные проемы есть, дверей нет. Только легкие газовые занавески.

Эйхгорна это поначалу очень удивило — неужели тут настолько низок уровень преступности? Но заглянув в один такой проем, он понял, в чем дело. Просто то были многоквартирные дома — и в «подъезд» действительно мог войти любой желающий. Но дальше начинались вполне нормальные двери, запертые на замки.

И однако здания все равно ошеломляющие. Большинство — относительно невысокие, всего в три-четыре этажа. Но попадались и семи-, и десятиэтажные, а на одной из улиц Эйхгорн увидел даже настоящий небоскреб в двадцать шесть этажей. Он машинально считал их у каждого дома, мимо которого проходил.

Столь высотное здание Эйхгорна удивило. Одно дело — нефункциональные постройки вроде храмов и пирамид, но совсем другое — жилые дома. Отопление, хорошо, в здешнем климате не требуется. А как быть с водопроводом, с канализацией? На двадцать шестой этаж с ведрами не набегаешься!

Да и без ведер тоже. Такое высотное здание попросту немыслимо без лифта. Вон как мучился Эйхгорн в своей башне волшебника — а ведь та была вдвое ниже! И, насколько Эйхгорн понял, изначально вообще не предназначалась для жилья — просто наблюдательная точка. Типа сухопутного маяка.

Но войдя в эту высотку, Эйхгорн увидел… лифт. Очень похожий на земной, только без раздвижных дверей. И без кнопок — их заменяла плошка с какой-то жидкостью. Прямо на глазах Эйхгорна вошедший жилец обмакнул в нее пальцы, брызнул на пол… и через несколько секунд к нему спустился лифт! Жилец вошел в него, вопросительно глянул на Эйхгорна, пожал плечами, когда тот отказался заходить, и певучим голосом произнес:

— Десятый этаж, если будет на то воля Херема.

Лифт унесся ввысь, оставив Эйхгорна в полном изумлении.

На сей раз он недолго размышлял над объяснением. Магия, разумеется. Чертова магия, которую пока не получается объяснить рационально.

Ничего, все еще впереди.

Кроме высотных зданий с волшебными лифтами в Ибудуне нашлось еще немало интересного. Центром его, как и в Альбруине, был дворец — причем раз в десять больше, чем у парибульского короля. Настоящая крепость, закованная в каменную скорлупу. Громадный купол виднелся отовсюду — из любого окна, с любой улицы. Великий халиф Нбойлеха явно не поскупился, возводя свою резиденцию.

Сам же город делился на ремесленные кварталы, и у каждого был свой неповторимый аромат. Квартал кузнецов дымил, коптил и оглушительно громыхал. В квартале мясников стоял удушливый запах крови. Квартал кожевников смердел еще хуже. В квартале угольщиков ощутимо требовался противогаз. В квартале винокуров можно было захмелеть, просто глубоко дыша.

Ближе к центру воздух становился почище. Там располагались кварталы ткачей, стеклодувов, ювелиров, парфюмеров. А между халифским дворцом и гаванью развернулся огромный купеческий квартал. Здесь обитала и знать — впрочем, в Нбойлехе между дворянами и купцами разницы почти что не было. Всякий почтенный человек имел свой бизнес — держал лавки или мастерские, водил караваны или торговые суда…

Именно купеческий квартал был настоящим ядром, сердцем Ибудуна. На каждом шагу торговые точки, бани, харчевни, чайханы, караван-сараи. Отовсюду слышались крики зазывал, приглашающих что-нибудь купить, вкусно покушать или попариться в хаммаме с красивыми девочками.

А еще повсюду были мечети… то есть, храмы Херема. Еще в Парибуле Эйхгорн узнал, что Нбойлех — херемианская страна. В отличие от классических севигистов, которые считают верховным богом Космодана, бога небес и вообще пространства, херемиане утверждают, что самый главный — Херем, бог времени. Это и есть основное различие между их религиями.

Как и в большинстве общественных заведений Ибудуна, в храмах не было дверей. Внутри же царила глубокая аскеза — никакой мебели, никаких украшений. Посетители сидели на голом каменном полу, взирая на единственный элемент декора — огромные песочные часы. Отмеряя время, чуть слышно шуршали песчинки, и это был единственный звук, что допускался в храме.