Борис Лапин - Ничьи дети (сборник)

Когда перемешалась земля, как пища в котле, когда суша стала морем, а море — горами, когда погибли все люди в округе, осталась одна только высокая башня, в которой жил и погиб Данг Дзинь. Лишь через много-много веков пришли сюда новые люди, прочли рисунки на камнях и записали их так: «Говорил я хану, пусть ведет в горы народ, потому что на смену Утренней звезде приходит другая, Злая Желтая звезда, и око ее нацелено прямо на нас, и будут бедствия от нее неисчислимые, но не послушался хан, и все погибли, о чем сообщает потомкам старый звездочет Данг Дзинь».

Переписали люди эти слова на папирус, но и папирус затерялся, и только через тысячи лет кто-то нашел его и пустил по свету сказку о мудром волшебнике Данг Дзине, и сказка дошла до нас, потому что нет более прочного материала, чем память народная. А камни той башни давно превратились в песок, и в тлен превратился папирус. К сведению собравшихся, — закончил Сережа Лазебников, — подобные же сказочки содержатся в эпосе и других древних народов.

Сережа Лазебников сел.

— Ну и что же из того? — язвительно кинул с места Петя Тяпкин.

— Да, более конкретные выводы, — попросил Шипулин.

— Какие же еще выводы? — удивился Сережа. — Разве и так не ясно?

— Очевидно, не всем, — глядя на Тяпкина, сказал Михаил Михайлович.

— Ну хорошо. Так вот, Луна прикочевала к нам во время оно из Большого Космоса. Если отбросить это предположение, кто растолкует мне, почему у нее такая нелепая форма, будто она родилась как спутник другой планеты, имеющей по крайней мере втрое большую массу, чем Земля? И чем иным можно объяснить ту небольшую космическую заварушку, благодаря которой наша уважаемая планета вдруг сдвинулась на двадцать три градуса по отношению к оси, легкомысленно переменила положение полюсов и заживо заморозила бедных мамонтов? Итак, встреча в Космосе. Но вот вопрос. Каким образом Луна исхитрилась «остановиться» на таком иненно расстоянии от Земли, чтобы воспринималась человеком как тело той же угловой величины, что и Солнце, благодаря чему мы можем наблюдать редчайший в мире феномен полного солнечного затмения? Полагаю, ссылка на «случайное совпадение» будет тут… м-м-м… не совсем корректна. Еще вопрос. Могла ли Луна, двигаясь с энной космической скоростью, избежать прямого столкновения с Землей, благодаря чему я имею счастье лицезреть вас в данный момент? Вероятно, могла — при одном условии. Чтобы стать вечной нашей спутницей и яблоком раздора для ученых, она должна была выйти на строго рассчитанную орбиту по касательной, имея в этой точке строго определенную скорость. Учтите при этом прихотливость выбора орбиты. Так неужели вы думаете, что Луна сама по себе была такой «умной»?

— На что вы тут намекаете?! — взвился чей-то с душком истеричности выкрик.

— Исключительно на «ум». Или, если хотите, на «разум», управляющий нашей космической путешественницей. Примите эту гипотезу, и она объяснит вам все разом: и форму Луны, и легкомысленное поведение Земли, и судьбу мамонтов, и трагедию Атлантиды, и знаменательные различия в возрасте, удельной плотности и химическом составе двух планет, и обилие кратеров на обратной стороне Луны, и эти осточертевшие «масконы», и даже библейский всемирный потоп…

Сережа опять сел.

— Что же дальше?! — еще более вызывающе крикнул Тяпкин.

Сережа пожал плечами. Разжевывать «дальше» он не собирался.

— Сережа хочет сказать, — ласково разъяснил Пете Шипулин, — что Луна вышла по касательной на орбиту спутника, затормозившись к этому времени до расчетной скорости.

— Как это — «затормозившись»? — возмутился Петя. — Бред! Мистика!

Шипулин вспомнил картинку про Робинзона. Если бы возражал ему не Петя Тяпкин, а Гришаев, он, наверное, взорвался бы. Но Петю он по-своему любил и радовался, что отыскал его для экспедиции: он уважал людей одержимых. А Петя был явно одержимый, хотя и противник, не верящий ни во что из того, во что верил он сам, во что верил сегодняшний докладчик Сережа Лазебников.

— К сведению участников, не посвященных в хаос лунных гипотез, — насмешливо добавил Шипулин. — Слова «бред», «мистика», «лженаука» и тому подобные вовсе не считаются бранными, когда речь заходит о Луне. Видите ли, мы еще слишком мало знаем о происхождении Солнечной системы — у нас нет аналогов. Поэтому ученые дискуссии о возникновении Луны напоминают мне беседу на тему «Откуда взялся я» в детском садике: чем детальнее объяснение, тем больше вопросов. Давнее высказывание Гарольда Юри: «Я совершенно не представляю себе модели, воспроизводящей историю системы Земля — Луна», — остается в силе и поныне. К сожалению. Однако я думаю… разумеется, это мое личное мнение… что история Луны куда богаче и любопытнее, чем может представить себе самый изощренный фантаст. Но это к слову. Прошу высказываться!

Вскочил Петя Тяпкин, обвел зал злыми глазками, видимо, ища поддержки.

— Слово имеет командир отряда буровиков кандидат технических наук Петр Артемьевич Тяпкин.

— Я расскажу вам анекдотец. Позвольте анекдотец, Михаил Михайлович? В некотором царстве, в некотором государстве жил-был цыган. Однажды украл этот цыган у одного крестьянина коня. Собрался суд. Цыган спрашивает: «Дак шо я у тебя украл, расскажи честно гражданам судьям». — «Коня». — «А хомут на ем был?» — «Был». — «А дуга?» — «И дуга была». — «А оглобли?» — «И оглобли». — «А телега?» «И телега была». — «Ну дак и брешет он, гражданы судьи, — сказал цыган, — потому как этот конь, сами видите, и без хомута, и без дуги, и без оглоблев, и без телеги». Посмотрели судьи, прав цыган. Отпустили его вместе с конем, а крестьянина за клевету выпороли. А что цыган накануне пропил в корчме и хомут, и дугу, и оглобли, и телегу — кому что за дело! Было бы доказано.

Анекдотец никого не рассмешил. Петя оглянулся, снова ища поддержки, не нашел, но не сдался.

— Я к тому, Михаил Михайлович, что такие доказательства, когда неугодные факты вовсе замалчиваются, для цыгана хороши, а не для ученого. Я ведь отлично понимаю, для чего все это товарищу Лазебникову. Он хочет свернуть напрочь буровые работы и вести раскопки своим археологическим методом, чтобы возиться здесь сто лет. Он и сказочку свою для этого придумал. А мы, буровики, можем решить задачу за несколько дней, позвольте только пустить большой лазер и пройти этот слой насквозь. Мы разом все цыганские гипотезы отметем…

— Точно! Даешь лазер! — раздалось несколько нестройных голосов с той стороны, где сидели буровики. А Димка выкрикнул:

— Жми, Петя, развивай дальше!

— Ты скажи прямо, Сергей, — обратился Петя к Лазебникову, — ты не юли: раскопки предлагаешь?

— Раскопки, — сказал Сережа и опустил голову.