Malakla - Один плюс три (СИ)

— Папа, а это что? А что, это гудит? Оу!

Атаман приподнялся на носочки и увидел — дорогу из асфальтобетона — как в Москве — и по ней со стороны центра станицы ехавший большой автомотор. Он сдёрнул Ромку с забора, от греха подальше. Ромка даже зашипел от обиды, но папа сказал: «Цыц, малой!», и Рома послушался, только прилип к забору, со жгучим интересом, наблюдая за действиями машины и необычным поведением отца.

«А папаня, будто испугался! Пойду маменьке скажу».

Но Шатров не был напуган, как он говорил станичникам, служившим с ним в 19-м донском казачьем полку: «Меня вид неприятеля успокаивает».

Прищурившись, атаман рассматривал машину, которая затормозив, свернула к, неведомо откуда появившемуся, дому. На дверце машины Шатров увидел надпись — «Почта ЕК». Из остановившегося автомобиля вылез шофёр, бритый, в не казачьей одежде, с разноцветными татуировками рук. «Ох, он же в бронежилете!» — сверкнула догадка. — «Как у тех янки, в Варшаве. My God. Devil. Я ж таки лично шефу жандармов присягнувся не разглашать, шо там було!» В это время другой — пассажир — быстро открыв калитку, атаман видел только голову и верхнюю часть тела, прошёл к дому.

Отсутствовал «гость» минут пять. Много чего вспомнил атаман за это время, ещё отвлекала жена и Ромка, который завалил отца вопросами:

— Папа, а в доме люди есть? А в машине? А почему?.. А как?.. А зачем?.. А пойдём туда!

…и Катя не пустила супруга к машине. Поскольку забоялась. Да и не пошёл бы туда атаман. Карман БЖ водителя оттопыривали пистолеты, а у Шатрова только нагайка была. И только когда машина уехала, а бритый шофёр, Шатровым, ручкой помахал, атаману пришли мысли:

«А может это «иваны», переодетые, с Ростова пожаловали провернуть свои делишки? Так не похожи на ростовских бандюкив. А смотра, ей-ей, не будет, возьму отгулы…»

После всего этого, пораженный атаман отбыл на службу, твёрдо решив по-быстрому разобраться со всей этой «почти чертовщиной», появившейся на вверенной ему территории. Правда, внутренний голос твердил, что всё будет нормально, эти соседи — союзники. А своей интуиции Шатров доверял. На все 146 %.

Когда машина остановилась, в весьма перепутанных чувствах пошёл к калитке подворья. По сути, не моего, но находящегося на своём, то есть моём месте в оставленном городе.

— Борн, ты воды захвати, холодненькой, — попросила Эльза. — И давай побыстрей!

— Слушаюсь, мэм. А вы пока посидите, и не отсвечивайте, — соглашаясь, скомандовал, вылез и пошёл по домовладению.

«Итак, флигель закрыт. Отец у меня там уехал в гости. Жена и дочь, ещё не пришли — открываем дом. Ностальгировать будем потом». Но руки задрожали. Тоска и боль, до черноты в глазах, навалились: «Утраты, сплошные утраты». Еле-еле справился с замком и со своими чувствами.

Ремень с пистолетом — на обувницу. БЖ бросил на пол. Пробежался по комнатам, и эта пробежка отодвинула переживания о потерях близких. «О, а это кто дизайном занимался — Роман или Матильда?» Дизайн комнат — был. Спальня Лолиты — в розовых тонах, в зале — ЖК-телевизор «Sony» и немецкий электрокамин. В прихожей — музыкальный центр «Sony»; везде мягкая мебель, в кабинете — Михалыч — молодец! — компьютерный стол, шкафы — книжный и для одежды. Из одежды выбрал летние светло-зелёные брюки и рубашку — гавайку, светлые носки. Переоделся. На кухне из холодильника «Indesit» достал полтарашку минеральной воды. Закрыл его. Потом снова открыл и уставился внутрь: «Ты, Михалыч, тормоз, ха-ха, два раза, свет в холодильнике присутствует. Это раз, теперь ищи газ — это два-с. На чём ты чайник греть будешь, чайник?» Чайник бы грел на индукционной панели фирмы «Bosch». Электричество для чайников — подкинули. В общем — bon, ибо квадратов сто двадцать жилого пространства. Моего. «Я теперь — Корейко! А теперь, в машину, миллионщик. Ибо дамы пить хотят». На ноги надел коричневые мокасины из обувницы. Высокая тумбочка привлекла мой взгляд. Четыре такта её разглядывал.

«Чёрт возьми, мне ж сегодня пятьдесят пять с половиной лет исполнилось!.. А тут такое!.. Придётся терпеть…лишения».

Поражённый в самую печень нацепил на пояс кобуру с Иж, закрыл дом и пошёл к ЗиРу по двору, выложенному тротуарной плиткой. В машине отдал воду Эльзе.

— А не хило живут операторы почты, — вставила свои пять копиёк Зося. «Зося, ты чё такая дерзкая, а?»

— Зависть это — грех, Зося, правда, мама?

— Борн, а дома есть кто? — Эльза другой вопрос задала.

Отрицательно покачал головой, и мне стало стыдно.

«Мог бы и домой их пригласить. Культурней надо быть, герр домовладелец, культурней». Мою заминку приняли совсем по-другому.

— Может родные ещё найдутся, — посочувствовал мне Борисов. Я махнул рукой, езжай мол, Николаич.

Развернулись, Николаевич, помахал рукой какому-то казачьему семейству, стоящему за забором, и мы медленно поехали искать жилища лялек. Всю первую половину пути ляльки старались поднять мне настроение. В общем, это им удалось, разговорился, и на них поглядывал. По сторонам редко смотрел. Так урывками, увидал: мост, вокзал, водокачку. Это Зося и Лиэль показывали.

«А удачно всё таки меня Борисов позвал. Сразу четверо союзников из моего времени. Да мы тут!» Выпитый коньяк ещё действовал и выдавал на-гора шапкозакидательские мотивы, с поднятием общего тонуса. Тем более Зося и Лиэль, были симпатичные девушки, росточком под метр семьдесят, «одноразмерные», лица только разные. Одним словом — видные девахи. Форменные блузки и брючки обтягивали аппетитные формы, расстёгнутые блузки так и манили заглянуть в декольте, Борисов меня даже одёрнул:

— Борн, ты за дорогой смотреть будешь? А то я тут кого-нибудь задавлю, пока ты сиськи Лиэль будешь разглядывать!.. «Кого задавит? Пустую дорогу? Ой, как грубо. Я ж стресс вытесняю эротикой».

— Фу, как грубо, — вслух, — я может — эстет, ярый ценитель женской красоты.

— Кобель ты, Борн! Вот ты кто, — сзади засмеялись. — Так и хочешь в сахарницу заглянуть.

— Я не понимайт, чьто есть — сахарница? «Поюморим, трохи».

— Не знаешь? — Нихт знаешь.

— Мальчики, что вы так разошлись? Ой! — в три голоса с явным испугом.

Всем по глазам ударило темнотой, Борисов резко затормозил, лялек бросило вперёд. «Поюморили, бли-и-и-ин…» Еле успел не налететь лбом в переднее стекло.

— Что за… Откуда взялся этот туман? — от лялек; вокруг машины и на самом деле был густой туман.

Поспорив, поехали дальше, на первой передаче, Борисов включил противотуманки, они с трудом освещали дорогу. «Странно, туман? И откуда здесь днём туман? Да с запахом лекарств, а?»

Доехали до перекрёстка. Дорога вправо вела на Сальск, Тихорецк и Ростов, а нам надо было ехать прямо.

— А ну, Николаич езжай к вон той машине, — сказал, узрев включённые габариты, стоящей на обочине, машины. — Может там наши?