Malakla - Один плюс три (СИ)

— Борн, вы хитрый, как и все русские. Поехали.

Леди выбрала спа-процедуры и бутики Клеара и Монте-Карло. С заездом в «гараж» к олу Ширгу. Там её Ford Mustang GT350 прокачали: появился новый двигатель и рисунок жар-птицы на капоте машины. Ол Ширг от кабриолета Шон пришёл в полный восторг.

Затем, каких-то три часа и к нам вышла обновлённая Шон. Асимметричная стрижка, яркий макияж и синяя туника с узкими брючками. Офицеры засыпали её заслуженными комплиментами. Вацлав был счастлив.

— Дам-с починили, поехали искать вам работу.

У мола Монте-Карло стояли оба наших корвета. Кормежку грузили и воду.

— О, какая прелесть! — Шон восторгалась корветами, а я уговаривал командора «взять бабу на борт»:

— Командор берите, всё равно ховеры без дела стоят. — Ладно. Только, дай бог терпения, 100 % знание русского и английского, — Вилькицкий, после обдумываний, выставил главное условие.

— Яволь, герр командор.

Отобедали в траттории, и я поехал на службу. Лётчики поехали в Оберн искать хату. В своём кабинете застал раздосадованного Борисова.

«Так, Вацлаву жизнь наладил, теперь Борисову надо».

— Какая обида тебя грызет, старче? — с кряхтеньем спросил. Старче нехотя поведал, что обида прозывалась Эльзой. Забыла про мужа начисто.

— А это ты, Борн, виноват. Ты её завлек в этот, млять, шоу-бизнес, — обвинил Николаич.

Вины за собой я не испытывал. Эльза замечательно справлялась с ролью гуру шоу-биза. Её кинокорпорация «Новый Голливуд» выдавала, благодаря Сузи, на-гора тонны рекламных роликов (80 % прибылей «БЯШ-телекома»), музыкальных клипов, «мыльных опер», киноспектаклей, комедий и боевиков. В оных снимались наши обрусевшие американцы. Голливуд есть Голливуд. А стройка их задолбала. Строительный бизнес они забросили.

Кунгурские парни также поступили. Отдали свою долю олу Доргу (строительный трест «Орти») и подались в логистику (трест «Ясные колёса»). На деньги, что им причитались от «продажи» товарного состава, открыли автошколы, закупили таксомоторы на базе Citroen Mehari, грузовики и пять новых бесшумных, леворульных, двухэтажных автобусов AEC Routemaster. Главная фишка курортного сезона в Ясной. Яркие, стильные, со сдвигающейся крышей, даблдекеры осуществляли круизы по маршрутам на Ростов, Прагу, Каменскую и Куберле-Дальний. Один курсировал по Ясной.

Их трест совершил, почитай, революцию в распространении автомобилей. Цены на авто упали в десять раз. Ол Ширг догадался золотые монетки через репликатор производить. И автомоторы стали воистину народными автомобилями.

— Борисов, тут прорывы в авто- и киноиндустрии, а ты хнычешь.

— Борн, я себя ненужным чувствую. Эльза от меня отдаляется ажно бегом.

— Бегом? А ты догоняй. Позови, например, э, достойную леди Эльзу на романтический ужин. При свечах…

— Фу, Борн. Это… — Борисов задумался. — Борн, а поможет? — Э, тщись, старче. И пробуй.

— Ладно, сводник, завтра сранья расскажу, что было.

Рассказал, но совсем другое. И сделал он это в конце моего рабочего времени. У меня, от его повествования, волосы на дыбки вставали как у младенца.

Борисов поведал мне о концлагерях, которые возникли в пределах Донского края.

Концлагеря основал Георгий Шилин. Как он провернул это, было неведомо, но дружба с генералом Зогиным завелась большущая. Появился этот Шилин, как бы ниоткуда. Говорили, что он золотую жилу нарыл, ещё говорили, что он был армейским корешем Зогина. Тёмная личность, одним словом. Даже журналисты ничего не знали и не узнали. А Борисов о концлагерях узнал от двух бежавших оттуда военнопленных, которых он нашёл, когда объезжал свою егерскую территорию. В начале, он отвёз их в клинику Клеара. А потом, после обеда, расспросил. Они и рассказали, что творится в «Бермудском треугольнике». Эту аномальную зону нашли ещё в октябре, а название подкинула Стелла, которая ездила с экспедицией. Треугольник зоны широкой своей стороной смотрел на Донской край, а двумя боковыми сторонами был ограничен стенами холмов. Холмы были невысокими, а вот половина треугольника находилась ниже уровня моря метров на 80–90. Площадь зоны Стеллой оценивалась в 130–150 квадратных километров. Низменность имела много лишней воды в виде ручейков, озёр и болот. Больше всего росло невысоких кустарников, камыша-бамбука и осота. Рай для браконьеров. Летучей живности было предостаточно, но охотников охотиться не было. Долинка была не айс. Люди отчего-то испытывали страх, переходивший в ужасть и жуть.

Вот в эту жутко-живописную долину Шилин и поместил больше двадцати тысяч военнопленных. На возвышенных местах они под пристальным присмотром надзирателей выращивали шилинскую пшеницу, высокоурожайную и розоватого цвета. Около водоёмов разводили на мясо, клыки и кожу булео; похожих на бегемотов свинообразных, абсолютно не агрессивных к людям. А основным проклятием для порабощённых было добыча туко. Сбор коконов больше напоминал рыцарские поединки. Бригада сборщиков, одетая как рыцари в разную защиту, обмотанная в белые тряпки подъезжала на двух телегах к кустам «паучника», где сидели самки-паучихи. Этих самок рабы называли басто (бестии), сидели они в кустах под зонтиком и охраняли окукливающихся личинок. Необходимо было самку согнать и пересадить в другой куст и взять 6–8 коконов. Легче было сказать, чем сделать. Самка шипела, кусалась, плевалась едкой слюной и цеплялась за кусты, когда её прогоняли. На помощь самкам обязательно прибегали самцы. Их называли бестос, были они крупнее самок раз в пять, имели две клешни и мощные жвала. Бестос издавали пронзительные крики, вплоть до паралича жертвы, могли прыгать, плавать и тоже плевались очень едкой слюной. Убить их было очень сложно, большой удачей для рабов-сборщиков было отфутболить бестос метров на двадцать от себя. Пока рабы научились собирать коконы, они потеряли более пятьсот человек.

— Однако! А почему нужны были две телеги?

— На одной везли белёные — тварей белый цвет успокаивал — брезентовые щиты, а на другой стоял котёл с кипящей водой, чтобы сразу пропаривать собранные коконы. Быстро обработанные паром коконы давали лучшую нить. И на телегах спасались от бестос. Они, почему то не трогали лошадей и охранников.

— Злющий кустарник.

— Да. Борн, злющий, только он рабов ещё и кормит и лечит. Клубни у него как наша картошка, а нижние листья — заживляющая мазь от ожогов. И зонтики рабы срезали, там красящее вещество было. Чтобы пошить один костюм, нужно было собрать и размотать три тысячи коконов. Вот тебе и Шилин!

— Гад он, первостепеннейший. Завалил дешёвой пшеницей и мясом край. А мы ещё удивляемся, что такое всё дешёвое. Ещё бы, задарма досталось.

— Борн, что делать будем?

— Э, надо бы журналистам всё рассказать, Шатрову. Э…