Степан Вартанов - Легионеры. Вирус Контакта. Путь в тысячу ли

– Ну?

– Ну, в общем, такой ответ возможен, если схема корабля в памяти компьютера не соответствует истинному положению дел.

В рубке воцарилось молчание. А на экране тем временем строчка за строчкой появлялись комментарии – кто-то из группы технического обеспечения давал разъяснения.

– Кто пойдет? – осведомился 54-й.

19-й неторопливо набрал на клавиатуре: «жребий».

Компьютер ответил мгновенно:

– 19.

Жилая зона звездолета имела форму цилиндра, на верхнем торце которого возвышалась ажурная решетчатая конструкция-ферма главного реактора, увенчанная гигантским шаром. Такое расположение было выбрано не случайно – реактор должен улавливать космический водород и служить одновременно метеоритной защитой для жилой зоны. И вот теперь, видимо, шальной метеорит ухитрился подобраться к кораблю не спереди, где он благополучно угодил бы в воронку питания и в виде плазмы направился бы в двигатель, а сзади и сбоку, причем не просто подобраться, а разрушить заключенный в прочную оболочку вакуумной защиты силовой кабель.

«Случай сам по себе маловероятный, – думал 19-й, направляясь вверх по спиральному коридорчику, – но с другой стороны, времени для его осуществления было более чем достаточно…»

– Готов, – произнес 19-й. Он стоял сейчас перед дверью «горячей» шлюзовой, облаченный в средний скафандр.

– Ни пуха ни пера, – донесся из наушников чей-то голос, он так и не разобрал – чей. – Тебе хоть известно, что это первый выход за историю корабля? Раньше гоняли только роботов.

– Первый? – изумился 19-й. – Умели строить предки!

Корабль шел с постоянным ускорением в один «же», и любой сорвавшийся с него предмет быстро оказывался за кормой, попадая в выхлопную струю двигателя. Это, а также ощутимая радиация, исходящая от реактора, делали выход человека наружу весьма нежелательным событием. Но чтобы этот выход был первым!

– Впрочем, – произнес 19-й, – к черту.

Он коснулся контактной клавиши, однако, вопреки ожиданиям, дверь не шелохнулась. Вместо этого над ней замигал беспокойный красный огонек, и из динамиков внешней связи до 19-го донесся знакомый женский голос, тот самый, что передавал сигнал тревоги.

– Дверь заблокирована, – произнес голос. – К сожалению, выход за пределы корабля представляет для вас опасность. Произвести его вы можете только с разрешения командира корабля, после того как дверь будет разблокирована с центрального пульта.

Голос был мягкий и ласковый, в нем чувствовались успокаивающие нотки. 19-й подумал, что, наверное, диктора подбирали специально.

– Рассчитано на то, чтобы остановить насмерть перепуганного дезертира, – усмехнулся 19-й. – За кого она нас принимала? И кстати – кто у нас на корабле командир? – Из наушников раздался дружный смех.

– Я попробую, – неуверенно предложила 113-я. – Наверное, это будет не очень сложно…

Прошло, однако, не меньше десяти минут, прежде чем красный огонек погас и дверь открылась. Поправив на плече скафандра телекамеру, 19-й шагнул в шлюзовую камеру, единственным источником света в которой был прожектор его скафандра.

19-й осмотрелся. Он находился в помещении пяти метров в длину и трех в ширину – такие габариты, как он знал, необходимы были, чтобы наружу мог пройти вездеход – самая крупная из передвижных машин корабля.

Силовой кабель проходил по стене шлюзовой, но последовать за ним наружу 19-й, увы, не мог. Шлюзовая не имела выхода!

Осознав этот поразительный факт, 19-й завертел головой и обнаружил, что отсутствует также и воздухозаборник для откачки воздуха из шлюза. И наконец, силовой кабель, несущий кораблю энергию, не имел вакуумной защиты. Похоже было, что шлюзовой никто и никогда не пользовался.

«Не может быть! – ошеломленно подумал 19-й. – И потом, я же сам видел макет корабля в ходовой рубке!»

Он подошел к стене и внимательно осмотрел блестящую поверхность металла. Никаких следов шва, вообще ничего.

– Сто тринадцатая! – позвал он.

– Слушаю, – озадаченно отозвалась она. Телекамера скафандра передавала изображение на все экраны корабля, и весь экипаж пытался сейчас разобраться в ситуации.

«Теперь по крайней мере ясно, – подумал 19-й, – что означает „локализация невозможна“. Но вот ЧТО это означает?»

– Закрой за мной дверь, – произнес он вслух, – выведи из кормового шлюза робота и подведи его к этой двери снаружи.

– Делаю!

Еще четверть часа ожидания, пока насосы откачают воздух из второго шлюза, пока робот доберется до противоположного конца корабля-гиганта…

Рация скафандра 19-го работала на общей волне, и было слышно, как кто-то с отчаянием произнес:

– Но этого же просто не может быть! Я же сам выводил роботов, и все всегда было в порядке!

«И я, – подумал 19-й. – И я выводил роботов и вел профилактику обшивки».

Все роботы корабля имели телевизионную связь с компьютером, и для контроля состояния обшивки вовсе ни к чему было выходить из корабля людям. Все делали управляемые на расстоянии автоматы, и каждый член экипажа следил за их работой в свое дежурство, и не раз…

– Девятнадцатый? – На этот раз голос 113-й был еще несчастнее, чем прежде. 19-й легко мог представить себе, как она хмурится и кусает губу. – Я вывела робота, сейчас он стоит с той стороны. Между вами только дверь шлюза.

– Ты хочешь сказать – стена?

– Да нет же, дверь! – почти выкрикнула 113-я. – На экране дверь!

– Здесь нет никакой двери… Ладно, прикажи роботу открыть шлюз снаружи.

Пауза.

– Не открывается!

– Я вас слушаю, – произнес 19-й. – Что делать дальше?

– Резать, – быстро сказала 113-я. – У тебя на поясе лазер. Будет небольшая потеря воздуха, но…

– Резать глупо, – возразил 54-й. – Есть еще кормовой шлюз, можно попытаться выйти через него.

– И лезть полкилометра по вертикальной стене?

– Я считаю, – медленно произнес 19-й, – что стену надо резать. Пока я буду заниматься кабелем, автоматы нарастят тут и шлюз. На эксперименты с кормовым люком, я считаю, нет времени – помните? – малый реактор работает с перегрузкой. Есть еще идеи? Я начинаю.

Он извлек из кобуры оружие – лазерный пистолет, связанный проводом с аккумулятором скафандра.

– Убери-ка оттуда робота, – посоветовал он, целясь, – а то я его, пожалуй…

Он нажал на спуск и повел лучом, стараясь по возможности, чтобы рука не дрожала. Стена вздулась огненными пузырями; там, где по ней пробегала ослепительно сверкающая искорка, металл плавился и кипел. Однако, вопреки ожиданиям 19-го, вырезанный им круг не был выброшен наружу под давлением находящегося в шлюзе воздуха, напротив, его словно вдавило внутрь. Тяжелый броневой лист обшивки с грохотом рухнул на пол, но не было пронзительного свиста уходящего воздуха.