Степан Вартанов - Легионеры. Вирус Контакта. Путь в тысячу ли

– Простите, – сокрушенно пробормотал Андрей, – я же не знал…

– Ничего, – утешил его собеседник, – большинство поступает так же. А какая была планета! – грустно сказал он. – Все испортили! Все! Даже наша техника не справляется с очисткой, а ведь у нас все самое передовое. С миру, так сказать, по нитке…

Он замолчал и стал глядеть на одну из множества точек, движущихся по небосклону.

– Антипротонный. И опять в моем квадрате. Мы пришлем вам кассету с описанием технических новинок. Только больше не прилетайте. – Повернувшись, человечек направился к очередному пришельцу, благо тот опустился неподалеку. «Ступа», как привязанная, двинулась следом.

Более всего звездный гость напоминал гигантский самовар, который долго били ногами. Невидимые динамики откашлялись и разразились серией молодецких уханий и завываний.

Замолчавшая было коробочка-переводчик щелкнула и забормотала:

– От имени великой и прекрасной планеты ЫЫЫ-АТЬ мы рады предложить вам вступить в Контакт во имя…

Андрей повернулся и побрел к своему кораблю.

Когда путник поднялся на перевал, солнце стояло почти в зените. Поэты и писатели не раз воспевали красоты здешних мест, и в особенности долины Горячей реки. Кипящий поток и утопающая в садах долина. Вечное лето. Заслуженные плоды Великой Победы… Путник миновал перевал, не подняв глаз, упорно глядя себе под ноги. Это было странно.

Триста лет назад Долина была иной. Высоко в горах и сейчас еще заметны были шрамы, оставленные Войной, а тогда, говорят, и в Долине, и за горами просто не оставалось ничего живого. Это была Великая Битва. Так утверждали книги, и, возможно, не лгали.

И тогда же, триста лет назад, Трор, величайший из волшебников, победил здесь последнего дракона. Драконы, как известно, возникли из ниоткуда, из пустоты между мирами, и было их семь. Трор изгнал шестерых и сбил седьмого молнией. Молния была черной, как и все прочие чудеса Трора.

Затем злой волшебник ушел на Юг, не обращая внимания ни на людей, ни на умирающее чудовище.

Однако дракон не умер. Он упал в воду, в небольшое озерцо, в которое разливалась в предгорье Горячая река. Вода немедля вскипела. Чудовище попыталось выбраться на берег – и не смогло пошевельнуться. Вода, обычная вода, охладила его раскаленное тело – и сделала кожу и верхний слой мышц твердыми как камень.

Дракон не умер. Три столетия превращал он в кипяток воду ледника, согревая долину и давая жизнь, богатство и процветание населяющим ее людям. Заслуженные плоды Великой Победы.

К вечеру путник был на берегу Драконьего озера. Дракон возвышался над водой, подобно бурому острову, покрытый глубокими трещинами, горящими в глубине вишнево-красным. Голова чудовища лежала на берегу.

Некоторое время человек смотрел на дракона, затем он попытался заговорить. Тщетно, голос тонул бесследно в реве пара, столбами рвущегося ввысь из-под боков исполина. Тогда человек подошел ближе и стал кричать снизу вверх, опираясь посохом о гигантскую челюсть и нимало не заботясь о своей безопасности.

Прошло не менее часа, прежде чем дракон открыл глаза. Человек вздрогнул и отпрянул – такая мука стояла в глазах зверя. Затем он сложил руки рупором и принялся выкрикивать слово за словом. Он повторил все трижды, прежде чем убедился, что его понимают.

– Двенадцать часов. Полдня. Может быть, больше, но полдня – точно. Ты понял? – Гигантские веки медленно опустились и столь же медленно поднялись. Человек повернулся и пошел не оглядываясь вдоль берега озера и дальше, вверх по течению.

Он тщательно выбрал место, где река протискивалась между скал, именуемых на карте Воротами дракона. Почти все названия в этих местах были связаны с пленником озера.

Человек собирался это изменить.

Сняв со спины рюкзак, он бережно извлек свою ношу – бочонок смолы горного дерева. Капля такой смолы стоила золотой, и человек проработал пять лет, прежде чем скопил нужную сумму. Гном, продавший ему смолу, потратил три недели, обучая его саперному делу, – и это тоже стоило денег.

Наконец приготовления были завершены. Человек поджег фитиль и поспешил прочь. Не отдавая себе отчета, он выбрал место, с которого не было видно ни дракона, ни прекрасного города, лежащего в Долине. Жемчужины северной части Континента.

Затем земля дрогнула. Не было слышно грома, не было видно огня. Гном научил человека фокусировать взрыв.

– Это подобно воле, – говорил он. – Поставь себе цель. Думай только о ней. Точка, где рождается Сила…

Левая створка Ворот дракона осела, запрудив единственный исток горячей реки. Человек жевал соломинку, вяло наблюдая, как прибывает вода по одну сторону запруды и обнажаются донные камни по другую. Никакого подъема он не испытывал, да и не ожидал.

Дракон появился через восемь часов – и теперь он был иным. Трещины и бурая окалина исчезли, тело зверя горело ярким золотом, и иногда вдоль него пробегали голубые блики.

Зверь и человек посмотрели друг на друга, затем дракон склонил голову. Его тело не было приспособлено для поклонов. Подождав еще немного, дракон сжался в золотой клубок, рванулся ввысь и растаял бесследно в пустоте между мирами.

Тогда, и только тогда, человек посмотрел вниз, на обреченный город.

Старик опустил связку хвороста на заросшую сухой колкой травой обочину дороги и осторожно разогнул спину. Предстояло пройти еще не меньше лиги, но это его не пугало. Стояла та золотая пора осени, когда от прогулки в горах у человека лишь прибавится сил, даже если ему уже за шестьдесят.

От размышлений Старика отвлек стук копыт. Из-за поворота, откуда только что вышел он сам, вылетел всадник на черном как смоль коне. Облачен он был не в дорожный костюм, а в стальные латы и даже в шлем с султаном синих перьев, хотя в данный момент на него никто не собирался нападать. Копыта коня выбивали искры из каменистого грунта.

Старик неодобрительно покачал головой, провожая всадника взглядом.

– Может быть, он едет не ко мне, – произнес он медленно. – Может быть, он едет к Мельнику на запруду… Хотя что ему может понадобиться от Мельника? То же, что и от меня… Это же Воин… Я их за версту чую, Воинов.

Подобрав хворост, Старик со всей возможной скоростью зашагал по тропинке.

Воин ехал к нему. Под навесом во дворе стоял, перебирая точеными ногами, конь, уже без седла и сбруи.

– Посмотрим, посмотрим, – пробормотал Старик, направляясь к дому. Он толкнул тяжелую, сбитую из потемневших дубовых досок дверь и вошел в сени.

Воин сидел за низким столом перед кувшином вина и хлебным караваем. Когда скрипнула дверь, рука его стремительным, практически неуловимым движением метнулась к рукояти меча. Затем он разглядел вошедшего и удивленно поднял брови.