Мобснабсбыт Ухорезов - Аццкий хай

«Ох, чую «СНЕЖНЫЙ» щас вырастит в разы…»

«Ага, эрегирует… И все, ппц Зиму. Зря он это затеял.»

…

Через два дня.

…

«Кланы «Снежный» и «СНЕЖНЫЙ» объявляют о слиянии. Прекращайте уже ПК!!! Больше никто никому не платит!!!»

«И как вы будете называться? «СнЕжНыЙ», гы?»

«Снежный-СНЕЖНЫЙ… Или СНЕЖНЫЙ-Снежный. Сейчас решаем.»

«О, это надолго… Спорим, что они не договорятся? И снова передерутся?»

«Да я этого Зима знаю в реале, он тормоз еще тот, и козел. Только и того, что денег есть сколько-то… За счет доната и выживает тут.»

«А вы знаете правило Зимнего секса? У кого сопли — тот снизу, гы.»

«А ты кто такой?»

«А при чем тут сопли?»

«А-ха-ха… Объединяются они, ага…. АХ-ХА-ХА!!! Все два члена «Снежного» и триста сорок пять «СНЕЖНОГО»!!! Ой ржу, нимагу!»

«Тогда не сливаются, а вливаются… Хотя тут от названия будет зависеть многое.»

«Админы, закрывайте тему.»

«При том, что Зиму скорее всего придется в «ГеЛеТ» вступать, он из города теперь выйти боится.»

Администрация: Тема закрыта. Причина: Требование автора.

Колобень действительно знал уйму интересных и познавательных вещей, коих не найдешь ни в одном гайде и ни на каком форуме.

Начал он, как и положено с начала. С начала создания этого мира. Ну, как он себе этот процесс представлял.

Занял монолог с редкими наводящими вопросами Риммона часа три, а то и четыре. По причине отсутствия встроенного хронометра, который был привязан к аккаунту, коего у демона тоже не было, точнее понять было невозможно.

Вкратце, речь сводилась к следующему…

Колобень впервые осознал себя в День Сотворения Мира. Ближе к вечеру.

Это был очень, очень долгий день… Утром была создана твердь, небо, океан и солнышко… ну и все остальное, что там сверху болтается, и особо никого не заботит, кроме чокнутых астрологов и всяких прочих шарлатанов.

Где-то в районе завтрака, появились боги, сразу сбились в шайки, и передрались. Уцелевшие, перетасовались, перегруппировались и снова стали выяснять чьи в лесу шишки и чей ихор крепче. Когда утро кончилось, и наступила примерно середина между временем завтрака и временем обеда, боги наконец распределили зоны ответственности и приступили к служебным обязанностям.

До обеденного перерыва почти все боги пахали как папы карлы, и создали кто что смог. Те что поталантливей или похитрее, замутили по-быстрому червяков да медуз, а остальное время занимались имитацией бурной деятельности, высмеивая и критикуя отстающих. Середнячки удовлетворились всякими мышами да птицами. А тормоза стали возиться с разумными расами, потому в Грязи столько тупых живет, ведь многие лепили по своему образу и подобию.

Короче, так или иначе, к обеду Грязь была населена… Но жили здесь, по выражению Колобеня, ни к чему не годные бестолочи, мобы, стало быть.

Перекусив, чем сами себе послали, и немного покемарив, боги снова немножко подрались, с целью присвоить созданное другими. Битва богов была настолько грандиозна, и привела к таким страшным результатам, что богов самих чуть не разорвало. А некоторых, тех что понезадачливее, таки и разорвало. Их кусочки попадали на землю, в смысле в Грязь, а некоторые, плюхнулись на тех самых бестолочей.

Так появились совсем уж разумные расы, неписи, другими словами. Эта теория объясняла, почему схожие с виду орки, например, настолько разные. Некоторые — вполне вменяемые, а другие, чуть что рычат и драться лезут. Или люди. Есть такие, что живут себе в городах, науки осваивают, развиваются, ну иногда на охоту ходят. А есть другие. Поймают кого в лесу и давай тиранить. Получат по зубам, воскреснут, и снова за старое. Ничему их жизнь не учит, да и не научит, потому что их по макушке божественным шлепком в свое время не осенило. И дети у них рождаются такие же. А вот у осененных, и дети нормальные… Ну, относительно. По виду детеныша, часто вовсе неясно даже к какой он расе относится, не говоря уже о том, осенённый или нет.

Да, и еще. По выкладкам Колобеня, умерший непись тоже возрождался. Но уже в виде бестолкового моба, погибала в нем та самая осеняющая пришибленность, с первого раза и навсегда.

Короче, Колобень был одним из тех, кому прилетело. Одним из Первых. Может быть даже Самым Первым.

Их, таких, Первопришибленных вроде как много, миллиона три-четыре точно есть, а то и больше. Многие просто шифруются, не сознаются, боятся чего-то, а вот Колобень своей пришибленностью гордится. Но три-четыре миллиона в масштабах планеты — тьфу. Большинство осененных уже позже народилось.

Когда наступило время ужина, лично он — Колобень, изобрел шаманство. Духов к тому времени вокруг витала тьма, но все они были какие-то неопределенно унылые.

До полуночи, мир все больше обрастал подробностями и нюансами, в нем появились гости, которые очень походили на осененных, но ими не были. Вначале они все вели себя как злобные дети, но постепенно угомонились, и многие стали вполне нормальными, кое кто даже записался к первому в мире шаману в ученики.

Да, чтобы разобраться с духами, как-то классифицировать, и найти им применение в народном хозяйстве, Колобень принялся обучать других шаманов.

Чему и посветил следующие сто двадцать лет своей жизни. Кстати, в его понимании год — это промежуток времени, за который он на год старел. А следовательно — по демонскому, да и по Земному времени — неделя. Хм, так может месяц шаманства уместился в полдня? Риммон попытался выяснить, нет, что такое месяц Колобень знал и в фазах Луны ориентировался отлично.

Как такое может быть, что в году двенадцать месяцев, и одновременно с тем, год короче месяца вчетверо, Колобень пояснить не смог, и Риммон решил эту тему пока что замять.

В общем, сто двадцать лет Первый в мире шаман тренировался на учениках и оттачивал свои собственные профессиональные навыки. А точнее — сто двадцать один год. Почему столько? Потому что одиннадцать раз по одиннадцать, это сто двадцать один, а значит сакральное число. А одиннадцать — первое двузначное число которое ни на что не делится кроме себя, а значит тоже сакральное, гораздо сакральной чем даже тринадцать. И хорошо, что Риммон фигурок принес два раза по одиннадцать, две сакральности сразу, это о-го-го какая сила.

Демон обратил внимание Колобеня на тот факт, что двадцать три тоже ни на что кроме себя не делится и является первым таким числом в своем десятке. Тот ненадолго завис, потом потряс головой и ответил, что это уже полная хрень. Нет сакральности в двадцати трех, и точка. А вот в двадцати двух есть. Целых две.

Вообще Колобень, как оказалось, немного повернулся на составных числах. С ним это случилось, когда он изобрел математику. Да-да. Лично, в одиночку. И очень расстроился, когда узнал, что ее изобрели еще до него, он то хранил тайны цифр для себя, не выдавая их даже ученикам. Шаманству до арифметики как до луны, вот шаманство он и преподавал, втайне посмеиваясь над глупыми учениками тратящими время на духов, когда могли бы познать тайну цифр.