Роберт Асприн - Другой отличный миф

– По-моему, я не развлекался так хорошо с тех самых пор, как занимался любовью со своей неделю как умершей сестрой.

Голос Иштвана все еще искрился весельем, но он задел во мне ледяную ноту страха. Я понял, что он не только могущественный маг, но и совершенно безумен.

Воцарилось напряженное, выжидающее молчание, когда четверка нагнулась вперед, изучая своих пленников. Впечатление складывалось такое, словно две певчие птицы попытались пробиться сквозь толпу стеревятников стащить немного корма только для того, чтобы обнаружить, что едой предназначено стать им.

Я стоял на коленях, глядя, замерев от ужаса, в ожидании засвидетельствовать немедленную кончину двух своих союзников.

– Поскольку Фрумпель уже представил нас, – гладко сказал Ааз, – я полагаю, более нет нужды сохранять эту личину.

Уверенный тон его голоса укрепил мои расшатавшиеся нервы. Мы теперь вступили в игру, и выиграем мы или проиграем, мы должны просто продолжать идти вперед.

Я быстро закрыл глаза и удалил Гаркинскую личину с Ааза.

– Ааз! – в восторге воскликнул Иштван. – Мне следовало бы знать, что это ты.

– Это тот, который…. – начал было Брокхерст.

– Вы знаете друг друга? – спросил Фрумпель игнорируя беса.

– Знаем ли мы друг друга? – хохотнул Иштван. – Мы с т а р ы е враги. Когда мы встретились в последний раз, он и пара других прохвостов чуть не уничтожили меня.

– Ну, теперь наша очередь, верно, Иштван? – улыбнулся Хиггенс, лениво потянувшись за арбалетом.

– Ну, ну, ну! – утихомирил его Иштван, бзяв беса за голову и слегка встряхнув. – Не нужно торопить события.

– Мне кажется, – презрительно улыбнулся Ааз, – что у тебя возникают трудности с подыскиванием достойных союзников, Иштван.

– О, Ааз, – засмеялся Иштван, – ты по-прежнему остер на язык, а?

– Бесы, – голос Ааза переполняло презрение. – Брось, Иштван. Даже ты мог бы действовать лучше.

Иштван вздохнул и уронил Хиггенса обратно на стул.

– Ну, всяк делает, как может. Инфляция, знаешь ли.

Он печально покачал головой, а затем снова просветлел.

– Ах, ты не представляешь, как я рад тебя видеть, Ааз. Я думал, мне придется ждать, пока мы покорим Извр, прежде чем я отомщу, и тут ты просто-напросто заходишь сюда. Теперь ты не посмеешь испариться до того, как мы сведем счеты.

– Я уже говорил тебе, – перебил его Фрумпель. – Он потерял свои способности.

– Способности? Ха! Он никогда не обладал никакими способностями, – вступил в разговор Квингли, выманенный из своего испуганного молчания оскорбленностью за то, что его игнорировали.

– Ну, а это кто у нас тут? – улыбнулся Иштван, в первый раз посмотрев на Квигли. – Мы встречались?

– Слушай, Иштван, – перебил его Ааз. – Ты не против, если я отведаю немного этого вина? Нет причин доходить в этом деле до варварства.

– Разумеется, Ааз, – приглашающе махнул ему Иштван. – Займись самообслуживанием.

Жутко было слушать весь этот разговор: внешне цивилизованный и дружеский, он нес в себе подспудную игру в коши-мышки, противоречившую его небрежному тону.

– Следи за ним! – прошипел Фрумпель, злобно глядя на Ааза.

– Ах, Фрумпель! Какой ты перестраховщик! – побранил его Иштван. – Да ведь именно ты и заверял меня, что он потерял свои способности.

– Ну, по-моему он говорит дело, – проворчал Брокхерст, поднимаясь и отходя прочь, когда Ааз приблизился к столу. – Если ты не против, Иштван, я буду следить отсюда.

Он сел на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на мезонин, где спрятались мы с Тандой. Говорил он непринужденным тоном, но было ясно, что он ждет только сигнала Иштвана, спускающего его на беспомощную пару.

– О, вы бесы, хуже, чем деволы! – нахмурился Иштван.

– Это само собой разумеется, – сухо заметил Фрумпель.

– Слушай, Фрумпель… – начал было сердито Хиггенс.

– А что касается того, кто эта фигура, – показал Фрумпель на Квигли, игнорируя бесов, – то это ученик Гаркина. Именно он-то и занимался магией за нашего извращенца с тех пор, как тот потерял свои способности.

– В самом деле? – с энтузиазмом спросил Иштван. – Ты умеешь делать фокус с чашкой и шариками? note 4Я очень люблю фокусы с чашкой и шариками.

– Я не понимаю, – растерянно пробормотал Квингли, отступая от собравшихся.

Ну, если мы вообще собирались отвлекать внимание, то это надо было делать сейчас. Закрыв глаза, я изменил черты Квигли. Явным выбором для его личины был… я!.

– Видите, – гордо сказал Фрумпель. – Я же говорил вам!

– Трокводл! – воскликнули одновременно бесы.

– Что? – подозрительно сузил глаза Фрумпель.

Я был готов к их реакции. Когда начались восклицания, я опять изменил черты Квигли. На этот раз я придал ему черты Трокводла.

– Ух, да это и впрямь Трокводл! – воскликнул Иштван. – О, вот это забавно!

– Минуточку! – прошипел Брокхерст. – Как ты можешь быть Трокводлом, когда мы превратили тебя в статую, прежде чем догнали Трокводла?

Это выжало из Иштвана еще большие жемчужины смеха.

– Прекратите! – призвал он, задыхаясь. – Ох, прекратите, ох! У меня заболели ребра. На этот раз, Ааз, ты превзошел самого себя.

– Это еще цветочки, – скромно признал Ааз.

– Здесь что-то не так, – объявил Фрумпель.

Он сунул руку глубоко за пазуху халата, не отрывая глаз от Квигли. Почти слишком поздно я сообразил, что он делает. Он лез за своим кристаллом, тем, что позволяет ему засекать личины. Когда сверкающая погремушка появилась на свет, я резко вступил в действие.

Простая левитация, мелкий мысленный щелчок, и кристал вылетел из пальцев у Фрумпеля и шлепнулся в кувшин с вином.

– Фрамц! – выругался Фрумпель, принимаясь было выуживать свою собственность.

– Руки прочь от вина, Фрумпель! – осадил его Ааз, шлепнув его по запястью. – Ты получишь свою игрушку, когда мы прикончим кувшин!

Словно для иллюстрации этого довода, он поднял кувшин и начал вновь наполнять все графины на столе.

– Хватит этого безумства! – взорвался Квингли.

Я вздрогнул из-за употребления слова «безумство», но Иштван, казалось не возражал. Он лишь нагнулся вперед, наблюдая за Квигли.

– Я не Скив и не Трокводл, – продолжал Квингли. – Я – Квингли, обыкновенный охотник на демонов. Пусть оспорит это всякий, кто посмеет: хоть человек, хоть демон, и я покажу ему, кто я такой!

Это оказалось уж чересчур для Иштвана, и тот действительно рухнул от смеха.

– О, он забавен, Ааз, – выдохнул он. – Где ты нашел такого забавного человека?

– Его послал мне ты, помнишь!? – сказал Ааз.

– А, верно, так оно и есть, – припомнил Иштван. Даже этот факт он находил истерически смешным.

Других это не столь позабавило.