Сергей Костин - Подразделение 000

Милашка чихнула из выхлопной трубы обогащенными ядерными парами, резко перескочила зеленые насаждения, разделяющие две полосы движения, и аккуратно пристроилась за контейнеровозом, перевозившим из зоопарка на мясозавод слонов. Слоны, тупо поглазев на тонированное стекло Милашки, ничего дурного не сказали. Иначе бы она бы их напоследок точно расстреляла. Спецмашина с характером.

– Держаться от машины преступника на ранее установленном расстоянии, – я вытер запотевшие руки об штанины и позволил быстрый взгляд в сторону второго номера.

Боб прижался к креслу, весь бледный и какой-то не сытый. Очевидно, американец никогда раньше не катался на русских горках. Надо бы в ближайшие выходные сводить янкеля на аттракционы. И мне приятно, и Бобу тренировка.

– Командор! Визуальный контакт с нарушителем установлен. Плетусь сзади и на глаза не показываюсь, – Милашка, поработав искусственным интеллектом, сообразила, для того, чтобы не оказаться на свалке, надо выглядеть внешне тупой и послушной. Умные долго не живут.

– Силы правопорядка на горизонте имеются?

– Два милицейских танка двигаются вплотную к Объекту. Ой, уже не движутся.

– Сам вижу, – в боковом окне промелькнули уткнувшиеся друг в друга два милицейских танка. Сейчас из них вылезут два взвода ребят в камуфляже и начнут выяснять, чей водитель неправильно совершил маневр. А зря. Водители здесь ни при чем. Просто, каждый должен заниматься своим делом. За преступниками гоняться, это не киоски цветочные охранять.

– Командор! Директор Службы пообщаться желает. Ответите, или мы уже вышли из зоны связи?

Разглядывать достаточно унылый пейзаж пригорода столицы надоело. Кругом одно и тоже. Вдоль проспектов низкие десятиэтажки дачных поселков, утопающих в цветущей картошке и зарослях банановых деревьев. Кое-где мелькают отстроенные на славу двадцати этажные дачи членов правительства и крупной интеллигенции. Спрашивается, для чего отдельной российской семье такие хоромы? Не говоря уже, на какие брюлики все это построено.

Вот у меня, например, дача, весьма скромное строение. Досталась по случаю на распродаже. Бывшая историческая ценность, которая мешала застройкам в центре столицы. Я две недели по кирпичику перевозил развалину. Правда для скульптурной группы из трех чугунных лошадок пришлось привлекать Милашку. Тяжелые лошадки достались. Две бригады знакомых ремонтников их на крышу поднимали.

– Командор! Директор! – Милашка, терпеливо дождалась, пока я передумаю думы, и напомнила о вызове начальства по срочной линии.

– Соединяй, – дачный пейзаж закончился, уступив место промышленным районам. Заводы, фабрики, ряды ларьков, продающих оптом и в розницу всякую мелочь. Серость, одним словом.

– Сергеев, это Директор. Доложи обстановку. Только учти, у меня в кабинете сидит все высшее руководство.

А мне по японскому барабану, кто там у него сидит. Но, хоть и по барабану, придется докладывать как положено. Руководство может и обидеться.

– Я, майор Сергеев, командир спецмашины подразделения 000 за номером тринадцать нахожусь на Северном проспекте в районе завода мышеловок, – загнусавил я, пытаясь заглянуть внутрь пакета, который в это время достал из сейфа Боб, – Преследую преступника, ориентировочно находящегося в предположительно угнанном раритете. За время преследования никаких происшествий во вверенной мне команде не произошло. Имеются отдельные жертвы и разрушения со стороны милиции.

– Ясно, Сергеев. У нас к вашему подразделению просьба. В кратчайшие сроки завершить операцию и остановить преступника.

– Да мы и так…, – попробовал я возмутиться.

– Знаем, Сергеев. Знаем. Но дело в том, что через сто километров проспект переходит колонна детей дошкольного возраста, переезжающих с одного детского сада в другой. Вы представляете, что случится, если этот безумец не будет остановлен? Сотни потерянных бантиков, тысячи раздавленных сандаликов. Миллионы не подлежащих стирке носовых платков. Это не приказ, Сергеев. Мы знаем, что вы и так на пределе. Это просьба.

Директор Службы и все его гости отключились. В эфире осталась только невеселая мелодия из радиопомех.

Боб, повинуясь моему суровому взгляду, выплюнул не пережеванное содержимое рта обратно в пакет и, не найдя ничего лучшего, спросил:

– Герасима будить, командир?

И я сорвался. Злость и одновременно отчаяние охватило меня. Злость от Боба. Отчаяние от всего остального.

– Что, значит, будить, не будить?! – заорал я, пытаясь добраться до американца руками. Янкель испуганно вжимался в кресло и прислушивался в треск рвущихся ремней безопасности, – Может быть вы, второй номер предложите, как остановить преступника? Нет? Тогда сидите, жуйте свои плюшки….

– Пончики, – пролепетал Боб, впервые в жизни видя меня в столь необузданном командирском гневе.

– Да? – немного остыл я, – Дайте-ка взглянуть. Ого! Да они посыпаны пудрой?! Неплохо. Знаете что, второй номер. Разбудите-ка Герасима. Нет, пончики оставьте здесь. Это приказ.

Боб, чуть не плача, расстался с пакетом и поспешил в спальный отек. А я почесал нос, стер пыль с мониторов, пожурил Милашку за отсутствие чистых подголовников, почитал газеты, поглазел в окошко. Много чего сделал. Так что к возвращению второго номера пакет с пончиками был пуст.

– Истек срок годности, – сообщил я американцу, который полез под кресло в надежде отыскать потерявшиеся продукты, – Выкинул я их. Милашка, подтверди.

– Эу-у, – неопределенно промычала спецмашина, не желающая чисто механически, не разобравшись, становиться на чью-либо сторону.

Боб, странно так посматривая на меня, вытащил из кармана платок, обтер вспотевшую от перенапряжения шею и завязал на мокрой тряпочке здоровый такой узел.

– На сыром зря, – прокомментировал я упражнения второго номера в вязании, – Потом захочешь, не развяжешь.

Боб ничего ответить не успел, хотя и пытался, так как в это время в кабине появился заспанный Герасим.

Специалист в неведомо каком поколение, Герасим одним взглядом окинул все сорок протертых мною мониторов, пролистал присланные копии переговоров с Директором и аккуратно отложил в сторону голубиную почту от заведующей детсадом. Он понял все. В его постоянно думающих мозгах нарисовалась картинка, где сотни и сотни ребятишек кидаются в смятении под защиту одинокой и напуганной заведующей детским садом. Как стоит она, простая русская заведующая, раскинув руки, пытаясь защитить от дорожного фанатика своих воспитанников. Визг шин, последний крик и…..

– Мм, – тряхнул головой третий номер, прогоняя видение.

– Не сможем, Гера, – прошептал я тоскливо, – Не поможет ни ракета, ни снаряд, ни даже вызванный по тревоге стройбат. Не успеют они дорогу перекопать.